Василий Панфилов - Кавалергард. Война ва-банк

Бред, конечно же, да и верили в это далеко не все южане. Тем не менее, вокруг родичей жены начала закручиваться колоссальная и необыкновенно интересная интрига. Ну как же — теоретически они могут претендовать на Армению, Грецию, Македонию, Болгарию, Крит, Кипр… И это только «самые-самые», а ведь была еще и Венеция, Италия… Нет, на шведский всерьез не могли — очень уж давно они на престоле не сидели, а корона Швеции не «виртуальна», в отличии от короны Болгарии. Тут масштаб посерьезней.

— Не страшно? — Спросил он тестя, — все-таки могут решить и отравить — просто на всякий случай.

Николай Федорович невозмутимо пожал плечами и чуть улыбнулся:

— Страшно, конечно. Но если подумать как следует, то любой вельможа рискует — недруги отравить могут, да к государю в опалу попасть. И где тут больше риска, еще вопрос: в конце-концов, всякая мелочь наглая нас теперь стороной обходит и не лезет со своими интригами. Тож на тож выходит.

— Ну не скажи… Хотя, — прервал Рюген сам себя, — ты прав. Все равно высоко сидели, так что для Головиных так оно и выходит. Ладно, ты мне вот что скажи: помощь нужна?

Старик с сомнением покосился…

— Да не помешала бы, ты вроде и сам не богат…

Владимир заржал:

— Ой, ну насмешил! Небогат — для короля, понимаешь? Но и не беден, кстати.

Тесть смущенно хмыкнул…

— Да можно бы… Деньги нужны, да люди — мануфактуры хотим ставить суконные.

Померанский почесал небритый подбородок…

— Сейчас могу дать сто тысяч рублями, серебром. Но я в доле! Сам понимаешь, тебе же выгодней — что-что, а продажу НАШЕГО товара я смогу обеспечить.

С Павлом разговор был тяжелым:

— Сядь и молчи, — приказал ему Померанский после короткого приветствия, отправив слуг и свиту вон. Император сел, озадаченно глядя на бывшего наставника.

— Есть возможность решить одновременно проблему Воронцовых…, — Молчи! — И проблему с наследством твоего батюшки — Шлезвиг-Голштейном.

Придавив ученика тяжелым взглядом, Владимир продолжил:

— Знаю я, что Воронцовы стали настоящей занозой. С одной стороны — они не выступают против тебя, а с другой… Вдовствующая императрица, да канцлер… И неплохой! Да Семен неплохо так в Сибири справляется с генерал-губернаторством… Да сестрички твои сводные от Елизаветы… Сейчас вроде как ничего, а случись оступиться… Даже не тебе — детям твоим, так сожрут. И появится в России новая ветвь императоров.

— Знаю, — глухо сказал Павел, — ночами не сплю, но что делать-то? Отравить? Так все ж родные… А не трогать — так все одно позже разбираться придется. Да и с папенькиным наследством…

Тут он скривил физиономию и с силой провел рукой по коротко остриженным волосам — париков, с легкой руки Рюгена, в России давно не носили.

Со Шлезвиг-Гольштейном и правда была проблема — территории были лакомые, расположенные стратегически. Так что присоединение их к территории Российской Империи означало войну — со всеми. И «со всеми» следовало понимать буквально — даже сам Грифич, как король Швеции и Великий Герцог Померании, ВЫНУЖДЕН был бы выступить против него в составе Альянса — в противном случае он очень быстро перестал бы быть герцогом и королем. Дико звучит, но… Придут туда русские войска и… все. Балтика станет русской, а соответственно и Северная Европа. Добром такая ситуация в принципе не кончится и регион превратится во вторые Балканы с их незатихающими войнами.

Павел прекрасно понимал ситуацию, но и что делать со сложившейся ситуацией, он не знал… Идея Вольгаста заключалась в следующем:

— Отдай земли сестрам. Молчи! — остановил он вскинувшегося императора.

— Не просто так отдай — требуй, чтобы Шлезвиг вышел из под власти датской короны [54] Шлезвиг вышел из под власти датской короны — Гольштейн являлся независимым владением, а Шлезвин принадлежал Дании. Так что формально владелец Шлезвига являлся еще и вассалом датского короля. В принципе, ситуация в Европе не новая, но для русского императора несколько унизительная. . Молчи!

Владимир перевел дыхание и продолжил:

— Смотри — ты показываешь себя заботливым братом, отдавая сестрам наследство отца. Формально они никак не смогут отказаться от него, да и не захотят — сам понимаешь, ведь они тогда становятся не просто дочками бывшего императора, а самостоятельными правительницами. Но при этом шанс попасть на российский престол резко уменьшается. Во первых — владения эти все-таки не слишком близко, так что заговоры крутить будет проблематично. Во вторых — вера. Там как-то накручено, что им придется отказаться от православия, а это сильно осложнит путь на русский трон что им, что их детям.

— Погоди! Во первых, там нет строгого указания, чтобы на престолах Шлезвига и Гольштейна были только протестанты.

— Строго нет, но сложно накрутить, что ли? — Померанский укоризненно посмотрел на бывшего ученика, — со стороны, естественно, чтобы ты тут был совершенно ни при чем.

— Ладно, а путь на русский трон и православие? Батюшка тоже вон лютеранином изначально крещен…

— Вот, — поднял палец вверх Грифич, — изначально! То есть получается, что он из «неправильной» веры перешел в правильную, а тут наоборот получается — девицы «предадут веру отцов».

— Оригинально…, — Павел задумался и примолк, затем ожил, — тут и Елизавету можно будет подальше отправить. Не официально, а так — пусть чаще с дочками видится.

— В точку. Но смотри, тут надо оформить все так, чтобы нейтралитет владений твоих сестер гарантировали ВСЕ государства Балтики. Сразу скажу — я только за, мне война на пороге не нужна. Желательно конечно, чтобы не только Балтики — той же Австрии усиление кого-то из соседей не понравится, так что могут подписаться за нейтралитет. Ну и Франция, куда ж без нее. Только учти — работать придется так, чтобы не ты выдвинул эту идею, а тебе. И еще — об этом НИКТО не должен знать, сам понимаешь.

— Мда… твои люди возьмутся?

— Возьмутся, но сразу скажу — не бесплатно.

Император выглядел ошарашено.

— Любек [55] Любек — это все-таки АИ и события пошли по иному сценарию, так что не удивляйтесь, что Любек здесь удалось «подмять» Шлезвиг-Гольштейну. . Ну и так, границу подвинуть до Траве…

— Любек… А хрен с тобой! — Махнул он рукой, — все равно не мое будет!

Пресеклась одна из линий Виттельсбахов и предприимчивый Иосиф Второй, «работающий» императором Германии и соправителем Австрии (совместно с матерью, Марией-Терезией), включился в борьбу за Нижнюю Баварию и Верхний Пфальц.

Формальный повод у него был — Договоров на любой случай нормальное государство заключало огромное множество. А уж если твои претензии подкрепляются не только множеством размахивающих бумагами юристов, но и войсками… Претензии на земли были и у других претендентов, причем не менее законные — и также подкрепленные войсками.