Илья Бриз - Сбить на взлете

* Походно-полевая жена. В данном случае — явное оскорбление.

Нет, такого я все-таки никак не ожидал. Сначала, когда приехал по указанному в письме адресу — спасибо, добрые люди подвезли — позвонил, Валюша открыла, радость, объятия, торопливые горячие поцелуи… Но когда фуражка свалилась, я такой скандалище заполучил! Всего-то царапина, шрама, когда волосы отрастут, видно не будет, а реву! В два ручья из обоих глаз слезы потекли. Еле успокоил, вспомнив старое надежное средство — надо всего лишь немного руки распустить.

— Бессовестный ты, Чертенок! А тощий-то, какой — просто ужас! Все! Я тоже очень хочу, но на работу опаздывать нельзя — сам знаешь, что за это бывает, — засуетилась, достала из сумочки зеркальце, привела личико в порядок и исчезла — только дробный стук каблучков по лестнице.

Закрыл с сожалением дверь и пошел осматривать квартирку. В первой комнате был только внушительный древний письменный стол с двумя тумбами, заваленный учебниками с конспектами, и пара стульев. А вот во второй — большая деревянная кровать с огромным количеством наших фотографий над ней, шкаф, еще стул и тумбочка. Бедновато, но жилье отменное — телефон, ванна в наличии и… — я вначале не поверил! — горячая вода из крана течет. Соответственно, полежал малость, дорожную грязь смыл, немного перехватил и завалился в кровать на чистые простыни — хорошо-то как. Вот только не все со здравым смыслом стыкуется.

Отдельная квартира в Москве? Внутри Садового кольца? В мирное время всегда проблемы с жильем в столице были, а уж в военное… Телефон? С какого рожна? Так и не разобравшись в этих непонятках, заснул — в теплушке даже задремать не удалось.

Был разбужен по-человечески, поцелуем — всю жизнь бы так просыпаться! Накормлен горячим — на кухоньке керогаз в наличии — и обласкан. Потом объяснения получил, что ее работе придают высокое значение, потому и квартиру дали. В райисполкоме вообще сказали, что лауреатам Сталинской премии больше полагается, но сейчас ничего лучше подыскать не смогли.

С утра, проводив жену на работу, поехал в штаб ВВС отметить отпуск по лечению и получил пинок под зад — должен следовать в институт нейрохирургии к какому-то профессору Шамову. Доктор медицины оказался в… генеральской форме под расстегнутым халатом. С этим не поспоришь — посмотрел через круглые очки насупленным взглядом, общупал голову и сказал уже известное — повезло, что пуля на излете только задела кость. Поцокал языком, хваля Савушкина за мою аккуратно зашитую черепушку, и тоже послал… домой, направив сначала получать спецпаек для скорейшего выздоровления. Еще предупредил, что через две-три недели должен буду приезжать на процедуры, весьма пользительные для моей недострелянной головы.

Всегда бы так жить! Горький шоколад, яблоки — и где берут? — по паре бутылок молока и красного вина к трем жестянкам сгущенки в сидор положили. Мука, мясо, крупы. Даже бутылек постного масла в наличии. Сахар колотый, пакетик с грузинским чаем. Записали адрес, сказали, что два раза в неделю будут развозить продукты, как и другим ранбольным на амбулаторном лечении. Аффигеть! Вот это уровень снабжения в военное время.

В общем, потекла жизнь в отпуске — жена на работу и учебу, а я в библиотеку. Ведь так много надо военному человеку знать, чего в училищах преподают, а я мимо пролетел. Хотя… Читаю соответствующую литературу, а знания сами проявляются. Причем во многом значительно опережающие современные понятия о воздушном бое. Самому бы освоить и до товарищей, когда на фронт вернусь, донести.

Потом на эти странные процедуры в медицинский институт стали вызывать — выпьешь стакан чуть кисленькой микстуры, на топчане удобно устроишься, а тебе что-то говорят, говорят… И непонятно, спишь или слышишь — все как в тумане. Встаешь потом и ни хрена не помнишь, о чем речь шла. А рожа у этого профессора-генерала такая задумчивая… Другие мужики в белых необмятых халатах тоже очень странно на меня поглядывают. Как будто я у них денег одолжил и не отдаю. С чего бы это?

Но хоть какая-то польза есть — тот бой, когда пулю словил, все-таки вспомнился. Сопровождали «горбатых», работали всей эскадрильей четко по правилам — три пары в непосредственном сопровождении штурмовиков и наша четверка в восьми сотнях метров выше. Воздушное прикрытие войск у противника тоже было организованным — как знали, гады, что Илы штурмовать их передний край придут. Раз за разом строго по две пары «худых» с пикирования заходили, дадут не особо прицельную очередь издали и опять горкой вверх уходят. К горбатым им не прорваться, несмотря на численное преимущество — десятка полтора мессеров было — так они на наших Яках отрываются. Сбить при атаке с полукилометра дальности почти невозможно, но на нервы разноцветные трассеры, проносящиеся, кажется, совсем рядом, очень неприятно действуют. На виражах «худые» крутиться не хотят — знают, что на горизонтали Як-9 сильнее. Откроют огонь на большой скорости, заставят развернуться, а сами вверх уходят, где их хрен достанешь. Или пытаются, после атаки на нас, снизу на штурмовики зайти, где у Илов защиты нет. Приходится отгонять, зачастую самим подставляясь. Вот в самом конце боя — горбатые по переднему краю немцев уже отработали и, отходя, прижиматься друг к другу начали — Стародубцев, отсекая очередную пару худых, не заметил другую.

Ору ему «Дубина, прими правей!», а он в надежде все-таки всадить прицельную очередь, чуть задержался на курсе. Сам стреляю в фашиста и… вот тут-то и прилетело. Как раскаленной кочергой голову приложило. На одних рефлексах машину от сваливания на крыло удержал. И ветер через дыру сзади в фонаре свищет. Куда лететь, в какую сторону? — не понимаю. Дал газ до упора и вверх потянул, на автомате скольжением в обе стороны поочередно виляя, чтобы в прицел не попасть. Доложился по радио и, даже вроде правильно поняв Вовкины приказы, развернулся в нужную сторону. Тянул как в тумане — смотрю за борт и совсем местность не воспринимаю. Уцепился за пролетевший рядом Як с крупной «шестеркой» на фюзеляже и потелепал за ним. На посадке получил несколько сигнальных красных ракет в морду — ни шасси, ни щитки не выпустил, и скорость слишком большая. Пришлось еще раз заходить, а макушку совсем уж сильно печет. И туманная картинка красная почему-то — кровь очки заливает? Стукнулся о землю колесами, подскакивая в козле, переключатель магнето в ноль крутанул и вырубился. Все-таки очень легенькая у меня ласточка, надежная, раз не рассыпалась при такой отвратной посадке.

В очередное воскресенье Валентину в университет неожиданно вызвали. Это фабрики и заводы без выходных работают, а ученым, чтобы голова соображала, отдых, оказывается, все же полагается. Днем, когда уже с процедур вернулся, спрашиваю: