Михаил Маришин - Звоночек 3

— Идёт, товарищ Сталин! — ответил я, не задумываясь, ибо проиграть у меня и в мыслях не было. Первый секретарь ЦК, внимательно следивший за моей реакцией, кивнул и прошёл к себе в кабинет. До назначенного времени, двенадцати тридцати, ещё оставалось три минуты. Оставшиеся в приёмной провели этот остаток времени тихо, каждый погрузился в свои мыcли, только Берия с Меркуловым, отодвинувшись подальше, о чём-то тихо перешёптывались.

— Товарищи, можете проходить, — минута в минуту объявил Поскрёбышев, сделав предварительно телефонный звонок. Участники совещания потянулись к дверям строго по партийному ранжиру — Киров, Ворошилов, Кожанов, Берия с Меркуловым и, замыкающим, капитан Любимов, вождь оппозиции.

В уже знакомом кабинете я занял за длинным столом место рядом с Сергеем Мироновичем напротив своего начальника, расположившегося рядом с маршалом. Не то чтобы мне было некомфортно в компании "силовиков", соображения были чисто практическими — докладывать о совместно подготовленной статье, учитывая единственный её экземпляр на руках у второго секретаря, так было удобнее.

— Все в сборе, товарищи, давайте приступим, — взял слово Сталин. — Во-первых, как первый секретарь партии, отчитаюсь по испанскому вопросу. Соглашение между СССР и испанской республикой подписано с учётом пожеланий оппозиции. Безвозмездной помощи оно не предусматривает. Оружие, техника, боеприпасы, топливо, иные предметы снабжения, продовольствие, либо продаются по справедливым, мировым, ценам, либо сдаются в аренду с условием полного возмещения безвозвратных потерь. Работа специалистов, направленных в испанскую республику, оплачивается принимающей стороной по расценкам соответствующим оплате труда испанских специалистов. То есть наши командиры получают такую же зарплату, как офицеры испанской армии на соответствующих должностях. Кроме того, жизнь и здоровье наших специалистов застрахованы на сумму 35 и 10 тысяч рублей соответственно, перечисляемых единовременно. К сожалению, как показала практика, существует ещё один вопрос, который остался неурегулированным подписанным соглашением. Это вопрос пленных. К счастью, советские специалисты работают достаточно хорошо, чтобы нам было на кого обменять попавших в руки фашистов советских граждан. Ещё одним пунктом соглашения было предоставление лицензии предприятиям испанской республики на изготовление батальонных, полковых миномётов и ручных гранат по советским чертежам. Ранее нами этот вопрос не оговаривался, но, учитывая то обстоятельство, что республика крайне нуждается в оружии, а миномёты и гранаты сейчас являются, фактически, единственным оружием, которое республиканцы могут изготовить самостоятельно, советское правительство пошло на такой шаг. Правило, согласно которому советские конструкторы получают в качестве вознаграждения отчисления с каждого серийного экземпляра, сохранено. В целом, договор подписан для нас выгодный, однако, пока, из-за потери двух новейших кораблей, с которой мы ещё будем разбираться, — тут Сталин выразительно посмотрел на Кожанова, который сразу же опустил вниз глаза, — выгода теоретическая.

— Не такая уж и теоретическая, — с места проворчал Киров. — Т-26 в пятьдесят тысяч рублей оценили с арендой-рассрочкой на пять лет без учёта эксплуатации и запчастей. А новый, который не чета прежнему, нам, кругло, в двадцать обходится. Могли бы и не драть так с братьев по классу.

— Товарищ Любимов совершенно справедливо говорит, что Испания — буржуазная республика. Трудящиеся СССР не обязаны оплачивать неорганизованность испанского правительства и его ошибки во внутренней политике. К тому же трудящиеся СССР не виноваты, что буржуазия установила такие цены на оружие на мировом рынке, — назидательно ответил своему соратнику Сталин. — Мы много строим, средства нам нужны. И на Северо-Западе в том числе. Вы готовы, товарищ Киров, заморозить, к примеру, строительство железнодорожной линии Медвежьегорск-Архангельск?

Второй человек в стране в ответ только тяжело вздохнул, а Сталин продолжил свою речь.

— Таким образом, пожелание оппозиции в отношении событий в Испании партия выполнила. Что касается связанных с этим изменений в проект конституции, то по данному вопросу доложит товарищ Киров.

— Товарищи! В соответствии с поручением товарища Сталина Конституционная комиссия внесла дополнение в закон "о РККА и РККФ", закон "о наркомате внутренних дел", а также составила проект закона "об Особых республиках СССР". Поправки оговаривают действия армии и флота вне границ СССР только в случае официального объявления войны. Равно же поправками регламентируются действия особых частей НКВД СССР вне его границ. Им запрещается удержание военным способом территории, поддержка любых органов власти иных государств, которые, в противном случае, не могут удержать власть самостоятельно. Иными словами ЧОН разрешены разовые акции, направленные на ликвидацию закоренелых и явных врагов Советского союза и Советской власти, но запрещено подпирать штыками правительства, не пользующиеся поддержкой собственного народа. Проект закона "об Особых республиках СССР" разрешает включение в Союз государств, чей строй не является Советским, с условием планового изменения данного положения в оговорённый срок и перехода к Советской власти в соответствии с Конституцией СССР, кроме заранее оговариваемых в отдельном союзном договоре особенностей, связанных с местной спецификой. В проекте закона оговаривается процедура принятия в Союз новых членов и обязательные положения, с которыми эти новые члены должны заранее согласиться. Как то роспуск или подчинение соответствующим структурам СССР всех ведомств, связанных с реализацией права государства на насилие, дипломатических структур, внешней торговли. Проект закона внесён в общий проект Конституции.

— Как видите, товарищ Любимов, мы своё слово держим. Посмотрим, как вы держите своё.

— Статья к съезду готова, товарищ Сталин, — я тоже встал со своего места. — Товарищ Киров с ней уже ознакомился и одобрил. Разрешите зачитать?

Тут я откровенно соврал. Киров просто-напросто написал проект статьи сам, поддавшись моим уговорам, щедро сдобренным опасениями, что я могу изобразить "что-то не то". Иосиф Виссарионович скорее всего знал или догадывался об этом, но виду не подал. Всё шло в соответствии с ритуалом. Получив согласие, я, как можно более выразительно, специально готовился, прочёл два печатных листа с восхвалениями, причём заслуженными, с фактами и основаниями, партии и правительства СССР, описанием крайней необходимости окончательного планового перехода от революционного государства к советскому и, как следствие, принятия новой конституции. Проект которой я, конечно же полностью поддержал и одобрил.