Иван Долгушин - Миссия Артура Саламатина

Точило собрал свои нехитрые пожитки, сложил их в мешок и выставил в сени, а сам пошёл на чердак — вздремнуть.

Артуру не спалось. Он стоял у окна, оперевшись на подоконник, и вглядывался в темноту. За его спиной копошился, подкидывал в камин щепу челночник; Кира сидела у себя, но занавеску не задёрнула, и Саламатин краем глаза видел, как она, лёжа на кровати, колдует над своим простеньким телефоном.

Снаружи было темно и холодно. Круглый фонарь луны светился белым, мёртвенным светом, и в этом свете дома и деревья приобретали странные, причудливые очертания.

С севера и с востока, с Волги и Иваньковского водохранилища, дул ветер; в ночной тишине было слышно, как перешёптываются между собой последние оставшиеся на ветвях листья и как плещут волны на реке.

Вдруг из леса послышался какой — то шорох; потом хруст веток, потом стук. Артуру показалось, что вдалеке, на краю оврага, между соснами промелькнула какая — то чёрная фигура — не то в развевающемся на ветру плаще, не то с чёрными крыльями за спиной.

«От чуда и юда, от леших оттуда и тех, кто шуршит во тьме, о Господи, сохрани нас!», — вспомнилось вдруг Артуру неизвестно где услышанное.

Вдруг, заглушая шум ветра и журчание реки, раздался громкий, режущий слух свист; ему откликнулся второй такой же, из склизкой черноты оврага. Где — то закаркал ворон; ухнула в глубине леса сова.

Саламатин отвернулся от окна и увидел, что Кира уже стоит перед ним, а испуганный, заспанный Юрий спускается по лестнице с чердака.

— Вперёд, — сказал Артур.

Быстро и крадучись вышли они из дому и увидели, что от сарая к ним уже спешит Заозёрский. Не теряя времени, втиснулись в старый «Москвич» челнока.

Кира тоже хотела сесть, но отец жестом остановил её. Ни слова не говоря, стараясь ничем не выдать ни себя, ни друзей, девушка скрылась в избе.

Кимов запустил мотор. С выключенными фарами машина поехала по деревне. Артур обернулся назад и через заднее стекло увидел, как выскочили из высокой травы два высоких, страшных человека в тёмных одеждах.

— Они сзади, — шепнул он челноку.

— Я знаю, — ответил тот.

«Москвич» вылетел на дорогу и закачался на кочках.

— Погони нет? — не оборачиваясь, спросил водитель.

— Кажется, нет, — ответил с заднего сиденья Заозёрский.

— Что значит «кажется»?

За окнами не было видно ничего, кроме чёрно — серого кружева деревьев. Машина выехала на шоссе; оно было совершенно пустынно. Челночник притормозил.

— Может быть, до Лотошино вас подкинуть?.. Там хоть переждать есть где.

— Подождите, — Виктор достал телефон, — появилась связь. Да, всё в порядке, вот сообщение от Веры.

Через несколько минут вдалеке показались два огонька; они приблизились, и у поворота остановилась красная «Лада».

Виктор открыл дверь и вылез наружу.

— Привет, Вера. Так, Юра, Артур, давайте быстро!

Писатель и патриот спешно, но горячо поблагодарили Кимова и перебрались в машину Заозёрских.

— О, привет, Юра, — поздоровалась Вера, — привет, Артур. Ну вы и молодцы. Вам памятник нужно ставить.

— Не нужно ставить памятников врагам народа, — возразил Виктор.

«Лада» понеслась по трассе; она проскочила Микулино, пролетела Лотошино и влилась в нескончаемый ряд грохочущих, сверкающих, изрыгающих дым и странные звуки механических животных, коней и драконов, что неслись на своих круглых каучуковых лапах сквозь темноту по огненной реке автострады. Впереди была Москва.

Виктор и Вера Заозёрские жили на севере Москвы, в старой многоэтажке, одной из немногих сохранившихся рядом с Останкино.

С одной стороны от дома была шумная улица; с другой — ряды гаражей, за которыми начинался парк. Где — то далеко он переходил в парк культурный, обжитый отдыхающими; но здесь, на задворках, он скорее напоминал глухой, пустынный лес, где между чёрных дубов журчали чёрные ручьи, а землю скрывал плотный слой опавших, полусгнивших листьев.

Не сказать, чтобы место это было особенно приятным для жизни; однако Артуру жилище Заозёрских сразу приглянулось своей неприметностью. Сложно было представить, чтобы оно могло вызвать подозрения у кого — нибудь из агентов вражьих сил.

Квартира Виктора и Веры находилась под самой крышей, на углу дома, и была настолько маленькой, насколько только может быть претендующее на уют помещение.

Кухня и гостиная были объединены в одном помещении; за тонкой стенкой скрывалась крошечная ванная. Был ещё остеклённый балкон — его Виктор использовал в качестве спальни и рабочего кабинета.

Юрию и Артуру постелили матрацы в гостиной; за прошедшие три месяца они оба уже привыкли к походной жизни, и такой вариант их вполне устраивал.

…Первые дни на новом месте прошли мирно и спокойно, без особенных приключений. Правда, Артур и Виктор пару раз порывались устроить очередную священную войну за политические убеждения, но Вера и Юрий вовремя останавливали их и не давали делу дойти до серьёзного скандала.

Вообще же большую часть дня Юрий и Артур проводили вдвоём — Виктор блуждал по Москве то ли в поисках работы, то ли для собственного удовольствия, Вера ходила в художественную академию, готовилась к сдаче экзаменов.

Свободного времени было много; Точило, пользуясь этим, дорабатывал свою уже почти совсем законченную книгу, и вскоре наступил день, когда он набрал короткое, победительное слово «КОНЕЦ».

Юрий перечитал главу и с чувством глубокого удовлетворения оторвал взгляд от экрана. Это было именно то, что нужно.

«Миссия Галахада Стоуна» теперь не имела ничего общего со своим первоначальным замыслом. Из плохонькой книжонки по альтернативной истории она превратилась в цельную, интересную повесть, с глубоким смыслом и ясным посылом.

Плоские фигурки банальных персонажей превратились в героев; пересыпанные штампами корявости выпрямились в стройные фразы.

Точило чувствовал то, что чувствует токарь, выточивший особенно сложную деталь; программист, нашедший наконец рабочий алгоритм; ювелир, вставивший в оправу лучший из своих камней.

— Как отнесётся к этому Игорь Аркадьевич? — подумал Юрий.

Он не был уверен, что книга понравится издателю — ведь Точило нарушил едва ли не все его предписания и очень далеко отошёл от первоначального сюжета.

С другой стороны, теперь книга была куда лучше того былого шлака, и Юрий надеялся, что Укради — Пиво поймёт это и согласиться издать шедевр. Писатель зашёл в почту и, прикрепив файл с повестью, послал письмо издателю.

Пока Юрий дописывал последние строчки своей книги и отправлял её куда следует, Артур тоже времени зря не терял.