Иван Оченков - Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Наконец мы находим скалу, одиноко торчащую из моря, и поворачиваем к ней. Надеюсь, мой шкипер знает, что делает, и мы не налетим на мель. Проходя правым бортом мимо скалы, мы по очереди разряжаем наши пушки. Выстрелы грохочут один за другим, пушки, выплюнув ядра, отлетают от порта и непременно пробили бы противоположный борт, но хитрая система канатов и блоков гасит отдачу. Наш канонир не слишком старался попасть — ведь главное проверить работоспособность системы, однако одно из ядер попадает в скалу и каменные осколки разлетаются во все стороны. Глядя на это, сначала мы, а потом и вся команда разражаются радостными криками. Канонир молодец, и я, пожалуй, награжу его. Пройдя мимо острова другим бортом, даем залп одновременно из всех орудий. На этот раз канонир прицелился тщательнее, и уже три ядра из четырех поднимают каменный ураган. Не выдержав, я скидываю камзол и, засучив рукава, бросаюсь к одному из фальконетов. Хватаю банник и начинаю чистить ствол. Густав смотрит на меня с широко открытыми глазами, такого фокуса он от меня точно не ожидал. Прочистив жерло пушки, я закладываю туда картузы с порохом и забиваю пыж. Затем закатываю ядро. Орудие готово к стрельбе, я изрядно потренировался накануне и делаю все довольно сноровисто. Тщательно целюсь, точнее делаю вид — как можно целиться с такими примитивными средствами, я по совести говоря, не постигаю. Загоняю протравник в затравочное отверстие и, насыпав туда немного пороха, берусь за фитиль. Густав смотрит на меня как на апостола новой религии, и я, широко открыв рот, стреляю. Мы зачарованно смотрим, как ядро, кувыркаясь в воздухе, летит к цели. Как это ни странно, удача на моей стороне и ядро задевает скалу. Я немного оглушен и плохо слышу, но вокруг меня беснуются от радости мои приближенные. Густав Адольф от них не отстает и прыгает, кажется, выше всех. Мне тоже надо радоваться, сегодня у меня удачный день и я много сделал, чтобы подружиться с будущим великим королем. Но я рад не этому. Я радуюсь солнечному дню и свежему ветру. Волнующемуся морю и смоляному запаху от корабля. Я пьян от грохота пушек и своей молодости и силы. Я все могу и всего добьюсь, и горе стоящим на моем пути! Потом мы полезли по вантам на самую верхушку мачты. Забравшись в наблюдательную бочку, мы любовались морем, и хотелось, чтобы эта минута никогда не кончалась.

— Иоган, друг мой, где вы научились стрельбе из пушек? — нарушает наше молчание шведский принц. — Неужто в Мекленбурге принцев учат этой премудрости?

— А почему нет, ваше высочество! Просто мне захотелось и я научился. Я рано задумался о своей судьбе, Густав. Сидеть на троне и носить корону, в сущности, может любая обезьяна. Все будут ей кланяться и оказывать почести, но перестанет ли она быть от этого обезьяной? Я хочу чего-то представлять из себя сам. Я хочу воинской славы, но как я пошлю солдат в атаку, если не знаю их ремесла? Поэтому я постоянно совершенствуюсь в искусстве стрельбы, фехтовании и вольтижировке. Поэтому я научился стрелять из пушек. Я хочу быть достойным правителем и учусь этому. Я начал с трех человек свиты, а теперь у меня свой корабль и рота мушкетер. Правитель должен знать, откуда берутся окружающие его блага, и я не чураюсь заниматься торговлей.

— Вы самый необычный человек, какого я только видел в своей жизни! Хотел бы я иметь такого друга!

— Ах, ваше высочество, нет ничего проще! Вы нравитесь мне, и я буду горд нашей дружбой, но есть одна тонкость.

— Какая же?

— Друзей надо не иметь, с ними надо дружить. Просто дружить, понимаете?

— Боюсь, что нет.

— Как бы вам объяснить… вы слышали о короле Ричарде Львиное сердце?

— Разумеется, это лучший образец рыцарства, какой только давала нам в пример история. Он был королем Англии и воевал за Гроб Господень.

— Бог мой, какого только вздора вам не наболтали ваши учителя! Ричард был прескверным человеком. Он был плохим сыном, часто поднимавшим мятежи против своего отца и таки скинувшим его с престола. Он был никуда не годным правителем, мало заботившимся о процветании своего государства. Он неплохо сражался на святой земле, но войну эту проиграл. Так что военным он тоже был не очень! По сути он умел только дружить, хотя и друг-то у него был только один. Вы знаете, о ком я?

— Нет, вы, Иоган, рассказали мне столько удивительного, что я просто теряюсь. Нет, я не знаю, кто был его единственным другом.

— Султан Салах-Ад-Дин!

— Саладин? Но как это возможно?

— Вот такой выверт истории, мой друг! Они долго воевали друг против друга и столкнись на поле боя, сделали бы все, чтобы убить один другого, но они дружили. Когда Ричард заболел, Саладин послал ему снег с горных вершин и фрукты. Когда под ним убили коня, он послал ему своего. Ричард даже был готов отдать мусульманину в жены свою сестру, настолько он уважал его.

— Мне кое-что рассказывали мои учителя, но…

— Но никогда под таким углом зрения, не так ли?

— Да, вы правы!

— Всегда полезно, мой друг, смотреть на ситуацию с разных углов.

— Но к чему вы это?

— Густав, со временем вы станете королем, а я герцогом. Может статься так, что судьба нас разведёт и на поле боя мы будем на разных сторонах. Готовы ли вы хранить дружбу и в таких условиях?

— Я… я никогда не думал об этом! Но я готов!

— Ну что же, вот вам моя рука, принц!

Мы пылко пожали друг другу руки, как жмут их только в юности, когда кажется, что жизнь прекрасна, любовь вечна, а дружба нерушима!

Вернувшись на рейд и проводив принца Густава, я отправился к Ван Дейку. Он говорил мне, что уладил все дела и собирается вернуться в Голландию. Тот принял меня со всем возможным радушием.

— О, какая честь принимать вашу светлость на моем скромном корабле!

— Ну, ну, друг мой, я тоже рад быть вашим гостем. Я слышал, вы закончили подготовку к отплытию?

— Да, ваша светлость, мои земляки помогли мне и я вполне готов.

— Прекрасно, надеюсь, на этот раз ваше плавание будет более благополучным. Тем более что у меня к вам просьба.

— О, мой принц, я тоже на это надеюсь. Что же до просьбы, то приказывайте! Я сделаю для своего спасителя все, что угодно!

— Полно вам, я не сделал ничего более того, что был должен. И вам совершенно не за что меня благодарить. Я полагаю, все случилось по воле божьей и кто мы такие, чтобы обсуждать его промысел?

— Аминь!

— Но вы действительно могли бы оказать мне одну услугу.

— Я весь внимание!

— Посмотрите, будьте любезны, на это ружье. — С этими словами я развернул сверток с пиратским трофеем. — Что вы можете сказать о нем, кстати, оно случайно не ваше?

— Нет, ваша светлость, это ружье не мое. Однако это очень интересный экземпляр. Я так понимаю, оно ваш трофей?