Иван Оченков - Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Карл Юхан свекнул с ненавистью глазами, но подчинился. Выглянув в окно, он прокричал своим людям приказание. Чтобы ярл не выкинул при этом какого-нибудь фортеля, в его спину упирались стволы моих пистолетов. Когда его люди ускакали, Лёлик и Болек, слегка обалдевшие от разворачивавшихся вокруг событий, кинулись седлать лошадей. И вскоре мы вшестером покинули ставший таким негостеприимным дом. Братец Ульрики остался связанным и с заткнутым ртом на первом этаже дожидаться возвращения своих подчиненных. Проверив, хорошо ли затянуты веревки, я сказал ему на прощание:

— Что-то наши встречи заканчиваются довольно однообразно. Знаете что, держитесь от меня подальше: боюсь, что в следующий раз я вас все-таки убью.

К стольному граду Стокгольму мы подъехали под утро. Заспанная стража смотрела на нас без малейшего дружелюбия, но я все-таки полковник, так что пустили. Пора было прощаться, Лёлик и Болек со своими подружками деликатно отстали, и мы с Ульрикой остались наедине.

— Мне, наверное, надо что-то сказать вам, — помявшись, протянула она.

— Зачем? Я и так узнал больше, чем вы хотели бы мне рассказать, не так ли?

— Да, пожалуй.

— Ну и не надо ничего говорить, вы будете чувствовать себя неловко. Мне будет слушать это не слишком приятно. К чему тогда эти разговоры? Давайте просто расстанемся сегодня, как будто все прошло как обычно. А когда встретимся в следующий раз…

— Следующего раза не будет.

— Это еще warum?

— Так будет правильно, нам не нужно встречаться. Я не должна…

— Сударыня, вы меня бросаете — я правильно вас понял?

Ответом мне было глубокое и красноречивое молчание.

— Ну что же: это, прямо скажу, новый для меня опыт, но, полагаю, необходимый. Не смею задерживать вас, сударыня.

— Ганс, я…

— Прощайте, сударыня. Всего вам доброго.

Едва я зашел во дворец "трех корон", меня чуть не сбил с ног принц Густав.

— Иоган, дружище, война!

— Да ладно! А с кем? Хотя дай угадаю. Одна с поляками, другая с русскими, ты про какую?

— С датчанами!

— Час от часу не легче! И кто на кого напал?

— Король Кристиан вторгся в наши пределы во главе шеститысячного войска!

— И только-то? Я уж думал, что дело и впрямь серьезное. Думаю, в такой стране, как Швеция, найдется чем отразить нашествие шеститысячной орды.

— Все не так просто, Иоган. Наши лучшие войска находятся в Новгороде и Ревеле, и нам просто нечем сейчас встретить датчан. Если они возьмут Кальмар, то наше положение окажется весьма скверным.

— Дай-ка подумать, друг мой. А перебросить войска мы не можем, потому что этому мешает датский флот, правильно?

— Именно!

— А можно узнать, какого черта наши войска вообще делают в Новгороде?

— Ну, они посланы туда помочь царю Василию выгнать поляков.

— О, это важное дело! В ходе этой помощи Жолкевский втоптал наши войска в землю при Клушине, а потом Волконский выгнал Делавиля из Старой Ладоги. Я ничего не упустил?

— Понимаешь Иоган, в Московском царстве сейчас трудные времена.

— О, это понятно! И вы решили откусить от ослабевшего соседа небольшой кусочек земли, так? Тем более что пригласивший вас царь Василий в польском плену.

— Не совсем, я не знаю всех подробностей, но в Новгороде есть умные люди, которые хотели бы отделиться от Москвы. И они готовы позвать на свой престол моего брата.

— Карла Филипа? Помилуй, он еще ребенок. К тому же, кто эти "умные люди"? На самом деле всех таких умных в Новгороде вывел еще Iwan der Schreckliche. Как его правильно? Иоган Ва-силь-евич! И насколько я знаю, в сам Новгород русские вас так и не пустили.

— А вы, герцог, довольно хорошо осведомлены! — Вступил в разговор незаметно подошедший Аксель Оксеншерна.

— Увы, далеко не так хорошо, как мне бы этого хотелось, иначе бы я знал, что делать в данной ситуации. Однако, я пока я не вижу выхода, кроме одного.

— И какого же?

— Сражаться, Аксель! Сражаться! Другого выхода у нас все равно нет!

Стокгольмский рейд выглядит непривычно пусто. Все знающие голландцы и ганзейцы ушли еще до начала датской блокады. Немногочисленные шведские суда, кажется, жмутся друг к другу в опасении нападения. Зато чуть мористее выход в море запирает многочисленный и грозный флот датчан. Еще совсем недавно, каких-нибудь сто лет назад, голову датского короля украшали три короны: Дании, Норвегии и Швеции. Кстати, одним из первых таких королей был мой предок со стороны матери Эрик Померанский. Норвежская корона до сих пор на голове моего кузена короля Кристиана, а вот шведы от такой радости все же избавились. Но как видно, фантомные боли не дают спокойно спать датскому владетелю и он очередной раз осаждает Кальмар. Делать это, имея всего шесть тысяч солдат, довольно опрометчиво, но только на первый взгляд. Датский флот господствует на море и прочно блокирует доставку подкреплений. Он и есть главная проблема в этой войне. Нарастить шведские силы быстро невозможно, строительство кораблей дело не скорое. Надо уменьшать силы датчан, но вот как?

В ожидании шлюпки с "Благочестивой Марты" я хожу по пристани и обращаю внимание на небольшие барки, выглядящие совершенно брошенными. Интересно, а что с ними? Впрочем, не до того. На "Марте" меня встречает невозмутимый шкипер Петерсон и образцовый порядок. Я грешным делом ожидал, что мой флейт мобилизуют, но, как видно, такое небольшое судно никому особо не нужно. Да и я, находясь на шведской службе, не последняя шишка на ровном месте. В случае, если датчане попрут на штурм, Мекленбургский штандарт нас не спасет, так что команда и отряд моих мушкетеров находятся в боевой готовности.

— Эх, как все не вовремя. Еще неделька — и "Марта" могла бы уйти с грузом в Померанию! — Обращаюсь я к Яну.

— Кто знает, ваша светлость, может, успей мы выйти в море — нас уже взяли бы на абордаж датчане, — невозмутимо отвечает мне Петерсон.

Н-да, утешил называется. Но он прав — все могло быть гораздо хуже.

— Слушай, шкипер, а что там за брошенные корыта в порту вроде рыбацких?

— Брошенные и есть, ваша милость, рыбаки и каботажники опасаются, что их заберут на королевскую службу, и прячутся от греха подальше. Тем более что на рыбалку их датчане не пустят.

— Я думал, принудительно вербуют моряков только англичане?

— Да какое там! Все так делают, коли нужда припрет.

— А корабли без присмотра?

— Ну почему же без присмотра. Стоит датчанам уйти — и у всех найдется хозяин и команда, а до той поры сидит на барке какой-нибудь никому не нужный старик или мальчишка-юнга и присматривает. А может и без того, снасти убраны, люки задраены, что им сделается? А если и сделается, то все лучше, чем сложить голову "за бога и короля".

— Понятно, послушай, а есть в городе запасы легкогорючих веществ?