Виктор Каменев - Абы не в пекло (СИ)

— Ты говорил, что героям-победителям скидка, — напомнил я.

— Ладно, — великодушно сказал чёрт. — Сбрасываю пятьдесят тысяч.

— Лучше бы пятьсот.

— А ещё лучше, если б ты оставил эту затею.

— Спасибо за совет. Конверт давай сюда.

И я прошептал чёрту на ухо богохульство, а на остальные девятьсот сорок девять тысяч девятьсот девяносто девять выписал расписку. Чёрт тотчас же исчез.

Я шёл к общежитию, отягощённый несметным количеством грехов. Что окажется в этом конверте? Будет ли там чистый лист или записка, гласящая о том, что никакой абсолютной истины вообще в природе нет? А может нечто такое, после чего цена, заплаченная мной за этот конверт, покажется мне ничтожно малой?

Учитель томился на посту дежурного по Отделу.

— Будь другом, посиди ещё немного. Я скоро тебя сменю.

Но слова эти оказались излишними. Учитель меня не слышал — он был мертвецки пьян.

Я заскочил к Философу, который сидел на подоконнике и размышлял о высших материях.

— Привет! Угадай, что я тебе принёс?!

Философ тускло посмотрел на меня.

— Танцуй, тебе письмо! Знаешь, что это у меня?

— Понятия не имею.

— Это конверт. А в нём — абсолютная истина. Держи.

Философ, однако, руку за конвертом не протянул.

— Всё издеваешься? — спросил он.

— Философ, чтоб мне сдохнуть! Это действительно абсолютная истина! А ты сидишь с такой кислой рожей! Открывай конверт.

— Где ты его взял?

— Да какая тебе разница?! У чёрта купил! Не всё ли равно, из чьих рук ты её получишь? Она же АБСОЛЮТНАЯ, то есть для всех одинакова.

— Я не могу это взять.

— Да перестань, Философ. Ну чего ты ломаешься? Я же знаю, что в этом смысл твоего существования.

— Тебе этого не понять, молодой. Да, я ищу смысл жизни, абсолютную истину, но мне надо дойти до этого самому, вот в чём сложность. САМОМУ, понимаешь? Вот представь себе: ты всю жизнь, да и после смерти, над чем-то работаешь, чего-то добиваешься. Ошибки, разочарования, находки, победы. И вдруг кто-то приносит тебе на блюдечке готовый ответ. Что ты тогда сделаешь?

— Выпью, наверное, на радостях.

— А после?

— Не знаю.

— Молодой, я очень тебе благодарен за твою заботу обо мне и понимаю, что этот конверт достался тебе недёшево, но взять его не могу.

Разговаривая со мной, он так и не слез с подоконника, только ногой туда-сюда покачивал всё яростней и ожесточённей.

— И вообще, молодой, там может оказаться нечто, разобьющее все наши представления о мире, жизни, морали, ну я не знаю, вообще ВСЁ. Белое окажется чёрным, а чёрное — серым. Тебя это не пугает? А меня — очень. К таким открытиям надо подходить постепенно, хотя бы примерно представляя себе результат.

— Ты слишком заумно говоришь, Философ.

— Иначе не умею.

— Сдаётся мне, что ты просто боишься того, что может оказаться в конверте.

— Очень возможно, молодой, очень возможно. Признаюсь тебе, как родному: побыв на небесах и посмотрев на то, что происходит вокруг, пообщавшись с людьми, я вообще начал сомневаться в существовании каких бы то ни было истин или правд. Ну хорошо: мне боязно открывать этот конверт. Легче тебе стало?

Я молча повернулся и вышел от него. Беда с этими умниками! Всё им не то, всё им не так. Выкобеливается ещё…

Но тут я поймал себя на мысли, что и сам не хочу открывать этот конверт. Действительно, мало ли что. Как говорят живые: меньше знаешь — крепче спишь.

— Чёрт! — позвал я.

Появился торговец, воровато оглянулся по сторонам. В коридоре никого не было, кроме меня, пребывающего в нирване Учителя, да ещё Химика, смешавшего самогон со спиртом и теперь бледной тенью блуждавшего около душевой.

— Никотин, спиртное, наркотики, — предложил чёрт.

— Ничего не надо. На, забери.

Взгляд чёрта потускнел.

— Товар обмену и возврату не подлежит.

— Забирай, сволочуга, пока я тебе рога не посшибал! А плату оставь себе.

Чёрт тотчас же исчез с конвертом. Я подошёл к Учителю и попросил:

— Будь другом, подежурь ещё немного. Я скоро буду.

Безмолвный Учитель был согласен на всё. Я вышел из общежития, перехватил транспортного ангела, сбросил с его спины курьера из отдела покаяний, оседлал скакуна сам и помчался к чистилищу.

Дежуривший там ангел-вахтёр встретил меня без особого восторга. Я пообещал расквасить ему физиономию, если он сейчас же не доставит сюда мою девочку, и мне плевать, на процедурах она или на литургии.

Похоже, мой вид в тот момент располагал к доверию. Без лишних слов вахтёр сбегал куда-то за облака, а через минуту я уже обнимался со своей ненаглядной.

— Почему ты так долго не приходил? — спрашивала она.

— Это уже неважно. Я только что познал абсолютную истину. И вот какие дела получаются: один ишак из отдела воплощений разбросал нас по разным эпохам, а ведь мы должны быть вместе.

— Правда?

— А ты сомневаешься в абсолютной истине? Мы не могли знать друг друга, когда были живыми, но ещё не поздно всё исправить. Пойдём со мной.

— Я не знаю… А нам ничего за это не будет?

— Там и посмотрим. Ты в рай хочешь? Вижу, что не очень. В пекло я тебя не пущу, а здесь тебе делать нечего. Поехали.

Транспортный ангел нетерпеливо перебирал ногами у врат чистилища. Я загрузил на него девушку, залез сам, и мы поехали в общежитие Отдела.

— Где шляешься? — хмуро спросил несколько протрезвевший Учитель, стрельнув глазами в мою страшно смущённую спутницу. — Я тут пашу за тебя. Отправил по вызовам Берсерка с Когтем и группу Ария. С тебя бутылка.

— Возьми в спортзале, — великодушно позволил я. — Побудь ещё минутку здесь, я только отведу даму в апартаменты и сразу же тебя сменю.

Учитель согласно кивнул. Я отвёл девушку в нашу комнату, и там она сделала последнюю попытку сам не знаю к чему:

— А как это будет выглядеть со стороны? Что скажут люди?

— Это кто люди? Это в Отделе люди? Плевал я на них. Мы должны быть вместе, понимаешь?

— Понимаю.

— Вот и договорились. Ты пока осваивайся, а я отпущу Учителя. Вернусь, когда меня сменят.

Но не успел я ещё дойти до двери, как в мою комнату без стука ворвался Старшина.

— Молодой! Это что ещё за…

— Старшина! — оборвал я его. — Пару слов для прессы! Должен предупредить: я её люблю! А теперь говори.

Из Старшины словно разом выпустили воздух.

— Молодой, но ведь так не принято, — проблеял он.

— Но и не запрещено.

— Молодой, не прикидывайся идиотом.

— Не ругайтесь, я ухожу, — сказала моя девочка, но осуществить своё намерение ей не удалось, ибо на пороге она была мной перехвачена.

Старшина смотрел на нас не грозно, а скорее даже жалобно.

— Ведь это не запрещено, — повторил я. — Пожалуйста, Старшина, не разлучай нас. Я буду вечным твоим должником.