Олег Авраменко - Принц Галлии (др. вар.)

— Как же так? — спросила Маргарита.

— Не знаю, сударыня. Будто бы и думала и чем-то, но вот не могу вспомнить, о чем.

Маргарита кивнула.

— Порой так бывает. Это в порядке вещей, особенно в твоем возрасте. Однако ты слишком уж часто уносишься в заоблачные дали, — добавила она с легким упреком, — и совсем не слышишь, что я тебе говорю.

— Мне очень жаль, сударыня, — виновато произнесла девушка. — Извините. Верно, вы что-то сказали, а я не расслышала?

— Я спросила, как я выгляжу. Хороша ли я сегодня?

— Вы прекрасны, как всегда, сударыня, — искренне ответила Матильда. — Просто загляденье! От вас глаз нельзя отвести.

— Но-но, дорогуша! — игриво погрозила ей пальцем Маргарита. — Ты не шибко заглядывайся. В твоем возрасте пора начинать присматриваться к парням… — Вдруг она помрачнела, отошла от зеркала, опустилась в кресло и печально вздохнула. — Только было бы к кому присматриваться. Все мужчины такие негодяи… Если бы ты знала, какие они негодяи!

За три года службы у принцессы Матильда, девушка умная и смышленая, довольно хорошо изучила ее нрав, и эти симптомы были ей знакомы. Она присела рядом с Маргаритой и участливо спросила:

— Вы поссорились с господином Раулем?

Маргарита негодующе фыркнула.

— Да кто он, собственно, такой, чтобы я с ним ссорилась! Он просто впал в немилость, и сегодня утром я велела ему убираться прочь с моих глаз. В последнее время он обнаглел сверх всякой меры, вообразил себя властелином моего сердца, вздумал указывать мне, что я должна делать, пытался повелевать мною. Возомнил о себе невесть что лишь на том основании, что спит со мной… Вернее, спал, грязный ублюдок! С сегодняшнего дня я не желаю ни видеть его, ни слышать о нем. Я приказала вышвырнуть его из дворца, пусть он отправляется в свое имение и там……….. — Маргарита сказала, что, по ее мнению, должен делать г-н Рауль в своем имении, но из деликатности мы заменили ее слова многоточием.

Стыдливая Матильда в отчаянии возвела горе очи, однако промолчала. А Маргарита, тяжело вздохнув, продолжала:

— Да и я хороша, раз позволила этому самодовольному ничтожеству вскружить мне голову. Поделом мне! А ведь сначала он был так мил со мной, так обходителен, такой очаровашка… Ах, золотко! Все мужчины такие подлые создания, просто жуть берет. Для них не существует бескорыстной любви, во всем они ищут для себя выгоду. Если кто-то нравится мне, меня мало трогает, какое положение он занимает. Мне нужна только его любовь; взамен я даю ему свою — но ему этого оказывается мало. Почему такая несправедливость? Почему?

— Может быть, потому что вы принцесса?

— Да, я принцесса. Но ведь я также и женщина, понимаешь — ЖЕНЩИНА. Мне не улыбается властвовать в постели, я хочу отдаваться — и отдаюсь. Для меня в этом вся суть любви. А тупицы-мужчины понимают это так, будто я принадлежу им целиком, душой и телом. Поначалу их, конечно, сдерживает, что на людях я отношусь к ним как принцесса к своим подданным. Но проходит совсем немного времени, и всякий, со свойственным мужчинам тщеславием, вбивает себе в голову, что мое превосходство над ним лишь кажущееся, притворное, показное, что на самом деле ему достаточно прикрикнуть на меня, и я враз подчинюсь его воле, буду исполнять любой его каприз.

— Неужели они все такие? — грустно спросила Матильда, устремив на принцессу задумчивый взгляд своих красивых черных глаз.

— Нет, не все. Кроме этих наглых, эгоистичных, самовлюбленных негодяев, есть и другие — но они еще хуже. Я имею в виде сумасбродов, вроде кузена Иверо. Рикард весь пошел в отца — тот некогда похитил у императора дочь и женился на ней, а теперь его сынок мечтает провернуть нечто подобное со мной. Можно не сомневаться, что случись это, мой папочка, в отличие от покойного Августа Одиннадцатого, был бы только рад и с превеликим удовольствием назвал бы Рикарда своим сыном.

— Господин Рикард любит вас, — заметила Матильда.

— Не спорю, — согласилась Маргарита. — Если кто-то и любит меня бескорыстно, так это Рикард. В сущности он хороший человек. Я не верю ни единому слову из того, что говорит мне о нем Жоанна.

— Да, да, — сказала Матильда. — Я тоже заметила, что госпожа Жоанна не очень высокого мнения о господине Рикарде. Она плохо думает о нем.

— Глупости! — отмахнулась Маргарита. — Она говорит о нем всякие гадости, это верно. На самом же деле он ей нравится, и она хочет выйти за него замуж; поэтому старается очернить его в моих глазах — для подстраховки. Но меня не проведешь. Я знаю, что Рикарду плевать на корону, ему нужна только я.

— Так почему же вы не…

— И ты туда же! — возмущенно перебила Матильду принцесса. — Вы что, уже спелись с Еленой? Она, сводница такая, все уши мне прожужжала, рассказывая, как страдает ее милый братец, как он сохнет по мне. Что, мол, мешает мне утешить его? А сама бережет свою невинность для первой брачной ночи, чтобы похвастаться перед мужем: вот видишь, какая я порядочная и неиспорченная, не поддалась губительному влиянию кузины-развратницы… Тьфу на нее!

— Боюсь, сударыня, — не унималась Матильда, — вы превратно истолковали мои слова. Я вовсе не предлагаю вам взять господина Рикарда в любовники. Я только хотела спросить, почему бы вам не выйти за него замуж.

— Нет-нет, я правильно тебя поняла. И ты, и Елена, и дядюшка Клавдий, и мой дражайший отец — все вы предлагаете мне одно и то же, только в разной форме. Ну нетушки, ничего у вас не получится! Утешить его я, конечно, утешу, и очень скоро, может быть, на днях. Не гоже оставлять без внимания столь нежную и преданную любовь — Рикард и так уже долго терпел… Но боюсь, я совершаю роковую ошибку, решая приблизить его к себе.

— Почему?

— Потому что он сумасброд, каких еще свет не видел. Пока мы с ним просто друзья, он держит себя в рамках приличия, но когда наша дружба перерастет в нечто большее… Эх, помяни мое слово, Матильда, я еще горько пожалею об этом.

Девушка растерянно покачала головой.

— Простите, сударыня, но я не понимаю вас.

— Поймешь, когда мы с Рикардом разойдемся.

— А почему вы должны разойтись?

— Какая же ты неугомонная! — несколько раздраженно произнесла Маргарита. — Ну, как ты не можешь понять, что на одном Рикарде свет для меня клином не сошелся. Кроме него есть еще много интересных парней, с которыми я не прочь покрутить любовь.

— Ах, сударыня! — воскликнула Матильда, всплеснув руками. — Подумайте, наконец, о своей бессмертной душе!

— Ой! — Маргарита подскочила, как ужаленная. — Снова за свое?

Матильда потупилась.

— Прошу прощения, сударыня, я ненарочно. Я просто подумала, что с каждым днем вы все глубже погрязаете в пороке, и…

— Замолчи! — сердито прикрикнула на нее Маргарита. — Я запретила тебе читать мне нотации. Или ты забыла об этом?