Олег Авраменко - Принц Галлии (др. вар.)

— Лейтенант гвардии, — немного растерянно ответила она.

— Лейтенант гвардии? — повторил Филипп. — Что ж, для начала неплохо… Итак, завтра вас устраивает?

— Завтра?

— А зачем мешкать? Как раз завтра я собираюсь посвятить в рыцари нескольких моих дворян, отличившихся в бою с иезуитами. Факт присутствия в их числе господина де Монтини вряд ли привлечет к себе особое внимание, и его посвящение вместе с другими вызовет куда меньше толков, чем будь он один. Согласитесь, удачное совпадение.

— Да, — согласилась Бланка. — Благодарю вас, Филипп, вы так милы.

— Э, нет, солнышко, ты еще не знаешь, как я мил, — энергично возразил Филипп. — Вот если бы наша дружба не остановилась на полпути и нашла свое логическое продолжение в любви… — Он многозначительно умолк, страстно глядя ей в глаза. В этот момент у него зародилось подозрение, что, несмотря на все случившееся полгода назад, даже несмотря на предательство (как он считал) со стороны Бланки, она была и остается для него самой лучшей женщиной на всем белом свете. После секундных колебаний Филипп протянул руку и легонько провел пальцем за ее ушком. — Ах, Бланка, Бланка, ну почему ты такая упрямая девчонка? Какой черт тебя дернул, что ты отказалась от предложения падре Антонио?.. Сладкая ты моя…

— А это еще зачем? — почти простонала она, злясь на себя за то, что такое легонькое, едва ощутимое прикосновение, тем не менее, вызвало у нее неожиданно сильное возбуждение. — На нас же смотрят, Филипп!

— Именно этого я и хочу. Пусть чуточку поревнуют.

С виноватой улыбкой Бланка повернулась к столу, и тут же оторопела.

— Ну, ничего себе «чуточку»! Боже, что это с Маргаритой?! Да никак она ревнует? В самом деле ревнует! С ума сойти — она вовсе не претворяется! Такой грозной я ее никогда не видела… Возвращаемся, Филипп. Скорее, пока не началась буря.

— Пожалуй, впрямь надо поспешить, — кивнул Филипп, предлагая ей руку. — Не хватало еще, чтобы вы снова сцепились… Странный вы, однако, народ, женщины. Неужели вам невдомек, что меня хватит на вас обеих, и при этом ни одна из вас не останется внакладе?

В ответ Бланка лишь негодующе фыркнула.

Вернувшись к столу, Филипп без дальнейших проволочек попросил от имени Габриеля руки Матильды и, получив согласие, выразил желание, чтобы бракосочетание состоялось в самое ближайшее время. Маргарита предложила сыграть свадьбу в ее загородной резиденции Кастель-Бланко, куда она намерена пригласить молодых вельмож — своих гостей по окончании официальных торжеств. Поскольку никаких возражений ни от кого не последовало, на том и порешили.

Отобедав, молодые люди еще немного поболтали о всяких пустяках, затем Бланка во исполнение своего обещания послала Этьена де Монтини за Габриелем, строго-настрого велев ему не затевать с ним ссоры, а сама попрощавшись с Филиппом и Маргаритой, отправилась к себе.

Не успел Филипп проводить ее изящную фигурку вожделенным взглядом, как Маргарита очутилась у него на коленях и обхватила руками его шею.

— Сегодня отец сказал мне, что наш брачный контракт уже готов к подписанию.

— Ну да. А тебе-то что?

— Как это что! Я жду, не дождусь, когда стану твоей женой.

От неожиданности Филипп нервно закашлялся. Появись перед ним Сатана собственной персоной, он бы, пожалуй, здорово испугался, но удивлен был бы куда меньше, ибо в существовании Князя Тьмы нисколько не сомневался. Маргарита похлопала его по спине.

— С тобой все в порядке, милый? Что стряслось?

— Ничего особенного, — ответил он, с трудом уняв кашель. — Слюной подавился… Так о чем мы говорил? Ах да, помолвка. Если не возражаешь, объявим о ней сразу же после турнира.

— Угу. А вскоре мы поженимся, — проворковала она, запуская свои тонкие пальчики в его золотистую шевелюру. — Это будет просто замечательно!

«Чтоб я сдох!» — прошептал себе под нос ошеломленный Филипп.

Перед ним было лишь жалкое подобие той гордой, независимой, своенравной красавицы, очаровавшей его накануне вечером. Правильные черты ее лица безвольно расплылись, голос звучал вяло и отталкивающе, а ее большие голубые глаза смотрели на него с собачьей преданностью.

«Боже! — ужаснулся он. — Что я наделал!..»

Между тем Маргарита крепче прижалась к нему и сказала:

— Кстати, ты всегда покидаешь женщин среди ночи?

— Да нет, крайне редко. Лишь когда вынуждают обстоятельства.

— И какие же обстоятельства были это ночью?

— Я беспокоился за Габриеля. Когда мы расстались, он был не в себе, и я очень боялся, что он сделает какую-нибудь глупость. Как видишь, мои опасения подтвердились. — Тут Филипп малость покривил душой; причина его ухода была гораздо банальнее. Днем ему не удалось как следует отдохнуть с дороги, и он раньше времени выбился из сил, но не хотел обнаруживать этого перед принцессой.

Маргарита наклонила голову и нежно коснулась губами его губ.

— В таком случае, милый, за тобой должок.

Филипп улыбнулся:

— А я не люблю оставаться в долгу.

— Ну так что, начнем?

— Где? Прямо здесь?

— Нет, я предпочитаю заниматься этим в постели. — Она ловко соскочила с его колен и, смеясь, протянула ему руку. — Пошли, пока я еще в состоянии ходить. Не то тебе придется нести меня.

— Без проблем, — ответил Филипп и подхватил ее на руки.

Позже, утомленные ласками, они лежали рядышком на широкой кровати в принцессиной спальне. Филипп уже начал погружаться в сладкую полудрему, как вдруг до его ушей донеслось тихое всхлипывание. Затем еще одно.

Он раскрыл глаза и озадаченно взглянул на Маргариту. Щеки ее были влажные от слез.

— Что с тобой, милочка?

— Да так, ничего, — ответила она, утирая слезы. — Просто… просто я подумала, что… что… — Лицо ее сказала плаксивая гримаса, и она с нытьем в голосе, точно обиженный ребенок произнесла: Ты-не-лю-бишь-ме-ня!

— Ну, почему же, дорогая? — Филипп привлек ее к себе и поцеловал. — Я люблю тебя. Очень люблю.

— Да уж, любишь, — продолжала ныть Маргарита. — Так же, как любишь Бланку, свою кузину Амелию или еще десяток, если не сотню женщин.

— Ты ошибаешься! Я люблю тебя больше, чем других.

— Все равно это не настоящая любовь. Ты не любишь меня так, как люблю тебя я.

— И как же ты меня любишь?

— Всем сердцем. Всей душой. Вся моя любовь принадлежит тебе и только тебе — и никому, кроме тебя.

— О Боже! — с притворным ужасом вскричал Филипп. — Ты хочешь сказать, что не наставишь мне рога?

— Конечно, нет. Зачем мне другие — ведь у меня есть ты… А ты… Маргарита горько вздохнула. — Ты будешь изменять мне, бессовестный! Я так несчастна… — И она с жаром принялась осыпать его лицо поцелуями.

— Черти полосатые! — сокрушенно пробормотал Филипп. — Настает конец света…