Юрий Корчевский - Пропавший

Когда товар был закуплен, вода в реках в прежнее русло вошла, а земля на берегах просохла, Андрей распорядился Михаилу готовить тарантас. Надо было в Пронск ехать, ушкуй с командой в Переяславль гнать – грузить товаром. Команда небось уже заждалась его, каждый свою копейку заработать хочет.

Андрей планировал обернуться тремя днями.

Выехали поутру. Лошадка застоялась и бежала бодро.

На деревьях уже набухли почки, кое-где, на взгорках, где потеплее, пробивалась трава. Воздух был свежий, не надышишься – не как в городе. А в городе от печных труб – особенно когда ветра нет – аж в горле першит, и снег зимой черный от пепла.

Андрей взял с собой ружье, Михаил держал в руке кнут. Кнут у него был не хуже пистолета – близко не подходи. И настроение у обоих было приподнятым: кончилось весеннее затишье, пора работать.

Справа от дороги, на небольшой полянке неожиданно показалась молодая девка. Она стояла рядом с дорогой и была красива – глаз не отвести – и одета празднично. Андрей даже глаза протер – не пригрезилось ли ему? И только он собирался скомандовать Михаилу остановиться, как тот приподнялся на облучке и огрел девицу кнутом. Да еще и лошадь стегнул, чтобы ходу прибавила. Действие кнута в руках Михаила Андрей уже видел – он ударом руку врагу ломал.

Девица исчезла напрочь, как утренний туман, а Михаил прокричал: «Аминь, аминь, рассыпься!»

Когда Андрей пришел в себя от шока, то спросил ездового:

– Не пойму – что это было?

– Не знаешь разве?

– Не ведаю.

– Тогда слушай. Клад здесь спрятан. Тот, кто его зарыл, заклинание сделал – на «сорок голов». Кто клад найдет, умрет – и так сорок человек подряд, а сорок первому клад и достанется. На этом месте, бают, по ночам светлые огоньки появляются, а днем – девица красная. Только клад черти оберегают, и взять его не просто. А кому он достанется, должен уйти, не озираясь.

– Не верю, сказки!

– Ежели чертей не боишься – попробуй, коли жизнь недорога. Говоришь – сказки? А ведь мы вдвоем девицу видели. Стало быть, правда.

Андрей хмыкнул. На самом деле странно. Красивую легенду или сказку он от Михаила услышал, но и привидение сам, своими глазами видел. Обычно всякая нечисть и нежить днем от людей прячется – взять того же домового из его дома. Вроде заблуждение народное, но советы он Андрею дельные давал. Как тогда? И потом, сколько он ехал, все головой по сторонам крутил.

– Клад-то пробовал кто забрать?

– Про то не знаю, не говорят.

Долго еще ехал Андрей, вспоминая об увиденном и размышляя.

В Пронске Андрея встретили как близкого родственника – тепло.

– Заждались уже! Большая вода сошла, ушкуй просмолили, кое-где такелаж обновили – к плаванию готовы.

– За ним и приехал.

– Когда выходим?

– Хоть сейчас!

– Команду известить надо, харчей подкупить.

Андрей понял намек и отсчитал деньги.

– Ты пешком на торг не ходи, у меня тарантас, на нем приехал.

Георгий сразу с Михаилом и уехал. Дел до вечера много, успеть бы все сделать.

Загрузив корабль провизией, они оставили на нем дежурного.

Андрей не решился отправить Михаила в Переяславль одного. Тарантас пустой, груза нет, но лошадь лихие люди отобрать могут.

По сходням они закатили повозку на палубу, потом с трудом завели упирающуюся лошадь – она боялась воды и раскачивающейся палубы. Зато безопасно.

К вечеру они уже были в Переяславле. Судовая команда осталась ночевать на судне, а Михаил на тарантасе довез Андрея до дома.

– Завтра с утра товар из лавок на судно возить будем. Ездовых предупреди, – сказал на прощание Андрей.

– Да я и так понял.

И у Андрея дома были дела: деньги сосчитать, список товаров, приготовленных к продаже, проверить, в баню сходить, с Полиной поговорить. Ведь не на день уходит, хорошо, если через месяц вернется.

Утром он проснулся, едва рассвело. Подводы уже стояли у ворот дома.

Андрей умылся, схватил рыбный пирог, поцеловал Полину и выскочил на улицу.

Ездовые грузили товар в лавках и свозили к судну. Андрей делал отметки в списке – не забыть бы чего, а судовая команда укладывала груз в трюме.

К вечеру они вымотались все, но судно к отплытию было готово.

– Отдыхайте, утром отплываем.

На этот раз судно отплывало в другую сторону – не вверх по Оке, к Коломне, а вниз по течению, к Нижнему Новгороду. Желтоводская ярмарка, что у Нижнего, значительно больше Коломенской, выбор товаров разнообразнее, цены ниже. Да и Георгию путь был знаком.

Андрей же разглядывал реку и берега с нескрываемым интересом, стараясь запомнить повороты, отмели, села и городки на пути. Причем располагались они в большинстве своем на левом берегу. Правый берег на некотором протяжении был ордынским, а затем до самого Нижнего принадлежал мордве. И меря их называли, и эрзя, весе – по племенам.

Большие земли занимала мордва – от правого берега Оки и Волги, Мокши, Цны, Суры, Пьяны, Алатыря, Иссы. По силе и многочисленности народа мордва могла поспорить с княжеством Рязанским, Владимирско-Суздальским, а то и Московским.

Потому к правому берегу они не приближались, а на ночную стоянку причаливали только к левому. Самое настоящее пограничье, только вот соседи не самые дружественные. Только через сто лет, в 1552 году, мордва присоединится к Москве, да и то уже ослабленная. Мыслимое ли дело – сначала золотоордынцы по пути на Русь прошлись по ней железным катком, потом – Казанское ханство, и напоследок – Иван Грозный, покоряя Казань, вел через нее войска. Отвращенная татарами, мордва не приняла ислам, долго сохраняла язычество и перешла в христианство.

Судно, сплавляясь по течению, а временами и под парусом, шло ходко.

– Если и дальше так пойдем, через пару дней у Нижнего будем, – довольно сказал Георгий.

И как сглазил кормчий. Сначала тучи на горизонте появились, потом небо темнеть начало. Тучи из серых превратились в почти черные, поднялся ветер, и хлынул дождь.

Парус на ушкуе спустили – могла не выдержать мачта.

– Правь к берегу! – прокричал Андрей.

Георгий и сам был бы рад это сделать, да ветер отжимал судно от левого берега.

– Команде – на весла! – приказал кормчий.

Взялись за весла.

– И-раз! И-раз! – отбивал ритм Георгий.

Судно медленно стало приближаться к берегу. В левый борт стала бить волна. Вроде не море – река, пусть и широкая, а двухметровая волна с силой бьет по корпусу, да так, что обшивка скрипит и стонет.

Андрея страх взял – за судно, за себя, за команду. Если судно на бок ляжет – не выплыть. Гребцы ситуацию тоже понимали и налегали на весла так, что сухожилия трещали и вздувались вены на шее.

Медленно, очень медленно удалось подойти к берегу. Андрей, как был – в сапогах и одежде, – сиганул в воду с концом швартова в руке.