Михаил Ланцов - Корпорация «Русь»

— Откуда?

— Справку по монархам читать иногда бывает полезно, — подмигнул Георгий. — Фридрих мужчина любвеобильный. У него детей как блох на Барбоске. Так вот. Посланник Фридриха будет помалкивать, как и его отец. Им вряд ли захочется, чтобы достояние атлантов стало общедоступно. А вот сами заинтересуются.

— А француз?

— Он поделится с Людовиком, который вряд ли сделает иной вывод. А также со Святым Престолом, который, несмотря на всю эту напускную духовность, весьма практичный. Они и так тут возле Даров Георгия Победоносца вертятся, словно лиса возле сыра…

— А после получения этой информации прибегут целой стаей? Словно коты к блюдцу с валерьянкой?

— Боюсь, что все будет намного хуже. Мы же собрались наказывать православных священников, что содействовали монголам. Сложить два плюс два они в состоянии даже во сне.

— Ты не отказался от христианства, но покарал православных священников? Ничего страшного. Придут другие. Патриарх легко откажется от этих неудачников и даже принесет свои извинения.

— О нет, — усмехнулся Георгий. — Патриарх, пожалуй, вообще это никак комментировать не станет. Ибо мат и проклятья слишком сильно испортят ему и без того пошатнувшийся имидж.

— Почему?

— Потому что, новость о том, что врагам открывали двери православные священники, разлетится по Руси за несколько месяцев. И, в самом позитивном варианте развития событий, их просто изгонят. Хотя лично я считаю, что такого снисхождения они не дождутся. Скорее всего, их банально перебьют. Ведь одно дело открыть ворота врагу, который войдет, заменит руководство и все будет по — старому. И совсем другое дело, когда эти «доброжелатели» методично подводили под лютую смерть всех жителей городов. Или под рабство, что еще хуже. Поверь — им не жить. Ни о каком хоть сколь либо влиятельном православии после этого прецедента даже и речи не будет. Сначала отпадет вся Русь. Тут без шансов, Владимира и Рязани наши ребята им не простят. Потом посыплются Балканы, лишив Патриарха союзников. У него в руках останется только Малая Азия, да и то — не вся. Крошеный осколок былого величия. Впрочем, без шансов его удержать. Под боком сильные мусульмане, а Константинополь и Святую Землю контролируют католики. Теоретически, Патриархат мог бы удержаться, совместив покаяние за отступников с рядом активных шагов. Но католики не станут бездействовать. Патриарху просто не дадут шанса. Да и мы находимся в весьма плохо освоенном регионе, тут позиции православия в частности, да и христианства в целом очень слабы. А свободных ресурсов у Патриархата нет. Он и так на ладан дышит. Через раз.

— Кхм…. Но зачем НАМ это?

— Не нравится идея?

— Честно говоря, не очень. Я хоть и атеист, но я православный атеист.

— Как и все мы. Поверь — это решение далось мне не просто. Но, во — первых, православным священникам я не доверяю. Вообще. Как, впрочем, и любым другим священникам. Во — вторых, не думаю, что мы что-нибудь выиграем, оставшись на стороне Никеи. На дворе XIII век. Мы — никто и звать нас никак. Не мы с тобой конкретно, а Русь. Дикие варварские земли где-то на окраине Европы, в глазах большинства наших соседей.

— И поэтому ты хочешь перейти в католичество? — Усмехнулся Иван.

— У нас есть три пути. Первый — сохранить православие. То есть, оставить эту пятую колонну внутри государства. Как показала практика, обособляй их или нет, разницы никакой. Они предадут нас при первой возможности, достаточно посулить им что-нибудь вкусное и ценное. Им нет доверия.

— Это я понимаю, — неохотно кивнул Иван. — Хотя внутри меня и кипит раздражение. Грубо говоря: «пусть оно и говно, но мое, родное».

— Ясное дело, — усмехнулся Георгий. — Иного и не ждал. Второй путь — создание новой религии. Поправь меня, если я ошибаюсь, но мы не потянем это дело. Ни ты, ни я, да и никто из нашей команды.

— Да уж… святоши из нас неважные.

— Вот — вот, — кивнул князь. — Остается только третий путь — принять иную религию на своих условиях. То есть, привлечь к этому делу уже готовых специалистов. Сам понимаешь — не лучший вариант, но, к сожалению, построить светское государство сейчас не получится. Не поймут. По религиям выбор у нас не велик, ведь опираться мы можем только на мировые религии, причем, территориально близкие. Везти с другого конца планеты тех же китайцев для продвижения конфуцианства, не очень разумная идея. Собственно варианта у нас два: либо католицизм, либо суннизм. Лично я как-то к исламу не расположен. К любому. Да и для государства эта идея неудачная из-за идеологической специфики. По большому счету, мне там нравится только идея многоженства. Но ради этой малости связываться с ними чревато. Думаю, ты со мной согласишься. Любой католик нам с тобой намного ближе мусульман.

— Мда. Выбор? — Хохотнув, поинтересовался Иван. — И ты называешь ЭТО выбором?

— Человек слаб, — невозмутимо пожал плечами Георгий. — Чем меньше вариантов, тем проще ему выбирать.

— Ха! Выбор из одного пункта — это даже не смешно.

— Осталось только придумать, — продолжил князь, — как сделать так, чтобы не сменить шило на мыло. Именно поэтому я и хочу с Фридрихом дружбу дружить. Этот царствующий тираннозавр пугает Рим не меньше, чем нашествие мамлюков на долину Тибра. Я не знаю, как поступить правильно. И ты не знаешь. Да и никто не знает. Но идти старым путем, проглотив ТАКУЮ выходку со сторону Патриарха, дурная затея. Хотя, если честно, я надеялся, что конкретно нас они не станут подставлять. Да и вообще, появление Даров Георгия Победоносца должно что-то изменить…

— Наивный чукотский князь? — Ехидно осведомился особист.

— Видимо где-то так. Мда.

— Раньше думать нужно было. Там…

— Там мы все думали о другом. Экономика, война, «строительство социализма». Или ты помнишь, чтобы кто-то из нас хотя бы поднимал этот вопрос? Мы все были абсолютно уверены в том, что вся эта история с предательством — навет. И нас тут едва ли не на руках станут люди Патриарха носить.

— Они и станут, — ехидно улыбнулся Иван. — Если монголы нас убьют, я уверен — нас объявят святыми защитниками Даров Георгия Победоносца и, возможно, «обретут» мощи, которые потом станут таскать по разным церквям, объявляя чудотворными или еще какими. Ну, или как-то в этом духе поступят.

— Обойдутся.

— Нашим говорить будешь? — После слегка затянувшейся паузы нахмурившись, поинтересовался Иван.

— Нет. Сам знаешь, они такие же православные атеисты, как и мы с тобой. Могут все испортить.

— Ну да, — кивнул он, — тоже верно. Но я постараюсь их подготовить к этому шагу. В меру сил. Да и самого себя убедить тоже нужно.

— Я убедил довольно быстро.

— И как же?

— Просто стал рассматривать религию и идеологию как инструмент. Прагматично. Словно ты не баран, но пастух. Немного покорежит, а потом отпустит.