Константин Калбанов - Несгибаемый. Не буди лихо…

— Правда, — не веря в свое счастье, выдохнул Архип.

— Ага, — радостно кивнув, ответила девушка.

— Так, а чего же тога?

— А ты не хочешь, — с показным недовольством, отстранилась от него девушка.

— Хочу, — поспешно выпалил мужчина.

— Вот и ладно, — потянув его за руку в сторону спальни, задорно выпалила Глаша…

Н-да. Хорошо-то, хорошо, но не мешало бы все же озаботиться удобствами. Привыкла она уж к ванной в доме, и к тому, что мыться можно не раз в неделю в бане, а каждый день. А при надобности, так и в любое время. Ну, разве только нужно протопить водогрейную колонку. Но дело это недолгое. А тут, кувшин, да таз. Сплошные неудобства.

— Архип, а давай в новом доме сделаем водопровод, поставим водогрейную колонку и ванную. Как в господском доме. Я узнавала, стоит это не так дорого. Ну, по тем деньгам, что нам заплатят, — выходя в гостиную, где на столе исходил паром самовар, произнесла девушка.

— Уверена, что недорого? Нам, ить еще и дом покупать. Здесь оставаться опасно. Про Пастухова твоего такие страсти рассказывают. А ну как извернется, аспид. Да и тесть его, Игнатьев этот, тоже вроде как не подарок.

— Да нам уже дали пятьсот рублей, и еще заплатят целую тыщу. Это же страсть какие деньги получаются. Хватит и на дом, и на обустройство. Говорю же, я все узнала. Ну пожа-алуйста, — начала канючить девушка.

— Хм. Нет, если оно все так удобно как ты говоришь… Опять же, детки пойдут, купать их где-то надо, стирка, то да се. Ну и мне сгодится, если какая грязная работенка по хозяйству. А без нее в своем дому никак. А обмыться, так только под колодезной водой.

— Удобно, Архипушка. Ты даже не представляешь, как удобно. И все-то ты верно говоришь.

— Э-эх, один раз живем, — махнул рукой Архип. — Будет как ты желаешь. Да только…

— Что? — всполошилась девушка.

— Так ведь, делим шкуру не убитого медведя.

— Ерунду говоришь, Ванечка. Да я ради нашего счастья в лепешку расшибусь, а все что надо вызнаю.

— Ну, если так, то считай домик с ванной считай уже у нас в кармане.

— И с туалетом теплым, — припечатала Глафира.

— Чего-о? — удивился Архип.

— Та там мелочи. Уж в сравнении с ванной-то. Тьфу и растереть. Тем более, что водопровод уже будет. Зато, зимой не нужно будет зад морозить.

— Это вонь в доме разводить?

— Ничегошеньки ты не понимаешь. Ну да, я тебе потом все покажу и обскажу. Никакой вони не будет. Все устроится чинно и пригоже. Господа, чай толк в этом деле знают. А когда к Викентию Семеновичу собираешься?

— Так утренним поездом и поеду. Заодно и работу лавочнику сдам.

— Значит утром.

— Утром, утром. Ладно, обедать пора, а мы чаем кишки полощем.

— Успеется, — накрывая его крупную кисть, своей ладошкой, томным тоном произнесла Глаша.

— Побойся Бога, Глашенька, — нервно сглотнув, произнес Архип.

— А чего мне бояться? Нешто не женишься на мне?

— Женюсь, как не жениться. Что за глупости городишь.

— А тогда и греха в том нет.

— Да я не о том.

— А я о том. Страсть как по тебе за эту неделю соскучилась.

Ну а что ему оставалось делать? Похоже, невеста вырвавшаяся из господской усадьбы на побывку, собиралась взять свое. И побольше. Побольше. Конечно в этом ничего плохого нет. И она очень даже ладная, с огоньком. А он все еще в силах. Но до вечера еще очень долго. До утра, так и куда дольше.

— Так чего интересного для Викентия Семеновича есть? — когда они наконец сели обедать, поинтересовался Архип.

— Да так. Ничего особенного. Хозяйка все вокруг дочки скачет, словно наседка. Бегала со своими железками бегала, милее этих самых машин для нее ничего не было. А как дитя родила, так в ней сразу баба проснулась. Да так, что о железяках и думать забыла.

— Ну так натуру не обманешь. Если Господь назначил бабе рожать и растить детей, так никуда от этого и не денешься. Сколь ни бегай, а нутро наружу все одно вырвется.

— Вот, верно ты говоришь, Архипушка.

— А еще что?

— Ну, я так поняла, что на заводе у хозяина уж все готово, и они вроде как скоро собираются его запускать. Но о делах они при прислуге не особо говорят. Все больше в кабинете. А туда прислуга ходит только когда сам хозяин велит прибраться. А как войдешь, ни одной бумажки на столе нет. Все в сейф прячет.

— Ну, то понятно. А название сейфа, как я просил, ты записала?

— Скорее уж перерисовала как увидела. Не по-нашему писано-то.

— А с тем, пускай Викентий Семенович разбирается, — отмахнулся Архип принимая из рук невесты бумажку с чудными каракулями. — Ну, а вообще, что-нибудь еще есть? Может про соседа его, Кессениха этого, что вызнала.

— Вызнала. Как не вызнать. Он-таки решил вызвать сюда свою семью. Устал в разлуке-то жить. Вот и зовет их в Россию. А и то, эвон какую усадьбу поставил. В Германии небось такого нет.

— Ясно. А схему усадьбы, нарисовала?

— Ну да. Все как ты и просил. Вот, — выкладывая перед ним сложенный в несколько раз листок бумаги, гордо заявила она.

— Ну и чего молчишь? Клещами все из тебя тянуть? — недовольно заметил Архип, разворачивая бумагу.

— Чего ты так-то, Архипушка. Я же… А ты… — обиженно надулась девушка.

— Господи, Глашенька, ну прости ты меня дурака несусветного, — тут же опустившись перед ней на колени, с искренним раскаянием произнес он.

А дабы придать своим словам весомости, еще и обнял ее, крепко прижимая к себе. Чтобы ни капли сомнений, насколько крепко он ее любит. На что способна обиженная женщина и вообразить себе трудно. Но уж если решит посчитаться, то мало не покажется. А главное, предугадать как и куда именно она ударит, невозможно.

— Я же только ради нас стараюсь. Чем больше и лучше выведаем о твоих господах, тем скорее получим свое и заживем, на зависть всем. У меня и без того заработок хороший, а тут еще и деньга большая. Переедем в другой городок, та хоть в Гатчину. Поставим домик, и я так же буду ездить в Питер, поделки свои сдавать.

— В Гатчине абы какой домик не поставить, — успокаиваясь, деловито заметила Глаша.

— А на что нам деньги? Не молиться же на них.

— И правда, — озаряясь счастливой улыбкой, согласилась девушка. А потом, сразу же стала деловой и ткнула пальчиком в бумагу. — Я там указала где какие посты. И куда кто глядит. И когда их меняют, тоже написала. Все, как ты говорил.

— Не я. Викентий Семенович, — все же заглянув в бумагу, задумчиво возразил Архип.

— Ну так я же его не видела. Только с тобой и разговаривала.

— А, ну да. И то верно. Еще что есть?

— Та нет. Разве только завтра поутру господа собрались в гости к Игнатьеву. Тесть хозяина непременно хочет, чтобы внучка в его доме побыла. Ну и прием устраивает, что-то вроде смотрин внучки. Мол, в дому зятя то само собой, а в его дому, уж совсем иное.

— И когда выезжают?