Константин Калбанов - Несгибаемый. Не буди лихо…

Оказавшись на безопасном удалении от опасных обломков, Петр наконец сорвал с головы жены останки шлема. На ней не было ни единой ссадины, ни капли крови. Но и ни кровинки в лице. Только смертельная бледность.

— Саша, — вдруг севшим голосом тихо позвал он. — Са-аша-а!!!

В крике разнесшемся над автодромом и долетевшем даже до находящихся в отдалении трибун, воедино слились боль, отчаяние, горечь утраты, ненависть и рык свирепого зверя. Большинство из услышавших его, ощутили необъяснимый страх, и озноб пробежавший по их спинам.

— Слушаю, Сергей Кириллович, — подняв мрачное лицо на подошедшего начальника службы безопасности, произнес Петр.

— Под капотом была установлена мина, — выдохнул Акимов.

— Я это и без тебя знаю. Уясните наконец – эти двигатели не взрываются. НИКОГДА. Я хочу знать КТО.

— Серафим.

— Ошибки нет? — усомнился Петр.

И было с чего. Этот слесарь являлся одним из самых доверенных лиц Пастухова. Помнится, именно он должен был заниматься с Иваном Николаевичем, устройством тайника для перевозки золота. Опять же, автомобили в гараж контрразведки перегонял он же, как впрочем и забирал.

Впрочем, к болиду никого постороннего на пистолетный выстрел не подпускали. В прямом, а не в фигуральном смысле. Только проверенные и пользующиеся доверием лица. И никак иначе. Верил Петр в то, что они переломили ситуацию с клубом в свою пользу или нет, не имеет ровным счетом никакого значения. «Вихрем» должна была управлять Александра, и этим все сказано.

Так что, если кто и хотел подобраться к автомобилю, то искать крысу должны были в ближайшем окружении. И ведь подобрали ключик. Но как? Чем мотивировали? Хотя… Был бы человек, а мотивация всегда найдется. Нужно только найти слабину. Вот видать у Серафима какую слабину и нащупали.

— Ошибки нет, — подтвердил мысли Петра, Акимов. — Семья его выехала еще позавчера. Якобы в село под Петроградом, к родне. Но там они не появлялись. Последнюю проверку двигателя проводил именно Серафим. И в последний раз его видели в момент старта. Потом неразбериха, со всеми вытекающими. Словом, сомнений никаких. Он.

— Л-ладно. Эту суку мы потом найдем. К ответу его призвать нужно однозначно Но он винтик. Надеюсь мне не нужно тебе это объяснять?

— Разумеется не нужно, — вздернув в возмущении бровь, ответил сыщик.

— Что у нас с клубом? Надеюсь ты не забросил это направление.

В отношении клуба, основной задачей Акимова был сбор информации о жертвах этих упырей. Он должен был обеспечить репортеров бесперебойным снабжением информацией. Но и об основном противнике не должен был забывать. А с тех пор, как накал страстей в прессе пошел на убыль, так и вовсе усилить работу в этом направлении.

— Насчет клуба, все по-прежнему. Только предположения и догадки, основанные на косвенных уликах.

— Хотя бы один член клуба, в ком ты точно уверен, есть?

— У меня нет никаких доказательств…

— Сергей Кириллович, я не о доказательствах тебя спрашиваю, — резко оборвал его Пастухов.

— Извините, но полной уверенности нет. В любого крупного промышленника можно ткнуть пальцем, и с большой долей вероятности попасть в члена клуба. Если отобрать их по имеющимся у нас сведениям, эта вероятность будет значительно выше. Но стопроцентной уверенности у меня нет.

— Хорошо. Я спрошу иначе. В отношении кого ты уверен больше всех остальных?

— Альфред Крупп.

— А кого попроще нет? Не напрягайся. По большому счету мне плевать. Крупп, значит Крупп.

— И что вы собираетесь делать?

— Мне нужен паук. Тот кто сидит в центре и дергает за ниточки. Если он просто назовет мне нужное имя и при этом будет честен, останется в живых. Нет. Это будет его выбор, — с мрачной решимостью ответил Петр.

Прощать посягательства на своих близких он не собирался никому. Эти твари перешли все границы, тем самым развязав руки и ему. До этого момента он старался придерживаться хоть каких-то границ. Но теперь… Не он это начал. У председателя клуба наверняка найдутся списки всех членов. И тогда уж держитесь, господа. Петр откроет на них самую настоящую охоту.

Остекленная дверь открылась, и в коридор вышел седовласый доктор. Хм. Или все же, если быть более точным, профессор. Петропавловская больница была одной из лучших в столице, с отличным персоналом и самым передовым оснащением на сегодняшний день.

— Профессор… — тут же кинулся к нему Петр.

— Спокойно, молодой человек. Спокойно, — выставив перед собой руки в останавливающем жесте, перебил его седовласый мужчина, с пенсне на мясистом носу. — С вашей супругой все в порядке. Потеря сознания, слава Богу, была вызвана не сотрясением головного мозга, а обмороком. Тот костюм, в который она была одета… Александра Витальевна сказала, что это ваша задумка.

— Да, — кивнув головой, подтвердил он.

— А еще я видел шлем.

Петр специально привез в больницу разбитый шлем, чтобы доктор имел представление куда именно пришлись удары.

— Да, шлем также моя задумка.

— Ну так радуйтесь. И шлем и костюм спасли ей жизнь.

— Костюм?

— Вероятно вы не заметили. Но в него воткнулся кусок металла. Правда до тела он не достал, увязнув в слоях шелка. Правда, мне до сих пор непонятно, как после такой катастрофы она не переломала себе кости.

— А это уже другая мера предосторожности, — наконец выдохнув с облегчением, ответил Петр. — Ремни безопасности, кресло особой конструкции и дуги из гнутых стальных труб.

— Ага. Вот значит как, — явно не понимая о чем речь, но и не особо расстраиваясь по этому поводу, удовлетворенно произнес профессор. — В любом случае, с ней и малышом все в полном порядке.

— Малышом? — тут же грозно сдвинув брови, сквозь зубы выдавил из себе Петр.

— Та-ак. А я уж думал вам устраивать взбучку. Но чувствую, что наподдать надо горе-мамаше. Скрыла стало быть, ради возможности покрасоваться. Ох уж мне эти современные нравы.

— Спасибо профессор. Спасибо за все.

— Себя благодарите. Я только того и сделал, что констатировал ее нормальное самочувствие.

— Я могу пройти к ней?

— Нет, — решительно отказал профессор. — Во-первых, она спит. Во-вторых, не стоит ей сейчас нервничать. Ну и в-третьих, будет лучше, если пару деньков она побудет под нашим присмотром.

— Как скажете, профессор. Но записку-то я могу ей написать?

— Если только не гневную. Алина Аркадьевна, вы обязательно прочтите, что там напишет счастливый папаша. Александре Витальевне сейчас нужны только положительные эмоции.

— Непременно, — заверила статная женщина среднего возраста.

Весьма примечательная особа, надо сказать. Нет, не тем, что имела эффектную внешность. А тем, что в ней без труда угадывался доктор, на что недвусмысленно указывал стетоскоп. Женщина-врач, в этом мире явление все еще редкое. Только в самом конце прошлого века в Петрограде, был открыт женский медицинский институт. Первый в Европе, между прочим. И в последние годы Петропавловская больница превратилась в вотчину этого института.