Алекс Войтенко - Путь к свету (СИ)

— Горы это не просто камень. Горы дают человеку все, что ему нужно для жизни, пищу, силу. Нужно только любить и знать горы. Но люди не понимают их. Они уходят в каменные города и подземелья, думая, что это заменит им горы. Люди ищут силу там, где ее никогда не было. Но они неправы. Смотри! — он показывает чуть голубоватый камень, выступающий из земли. Верхняя площадка абсолютно ровная, и будто отполированная. — Это место силы. Сядь, как я тебя учил.

Я разуваюсь, взбираюсь на почти двухметровую глыбу, и принимаю позу лотоса.

— Выброси из головы все мысли. Попробуй услышать голос ветра, голос камня. Слушай! — человек с каждым словом будто удаляется от меня. И его голос теряется где-то вдали.

Я замираю и, через мгновение, взлетаю ввысь. Все, что до сих пор казалось мне обыденным, приобретает новые краски. Как будто какой-то художник, заново раскрасил все, не пожалев для этого самые яркие тона. Пыльная зелень травы, стала изумрудно-зеленой, цветы настолько яркими, что хочется зажмурить глаза. Блекло-голубой камень, на котором сидит мое тело, раскинув руки, стал ярким и блестящим. От него в небо уходит широкий луч, переливающийся всеми цветами радуги. Мое тело как бы купается в нем, двигаясь в ритм неизвестной мне мелодии, которую я слышу все отчетливей с каждым мгновением.

— Нет, не так. Подними ладонь, чуть повыше, и доверни ее. Представь, что у тебя на ладони лежит капля воды. Она должна лежать ровно посередине, — говорит мне наставник — А теперь, возьми свою силу и направь ее, ориентируя как бы, на каплю воды. Да, вот так. Видишь, все получилось! Теперь сам попробуй.

— Ненависть — страшная вещь. В холодном виде она столь же яростна, как и горячая, но эта ярость не слепая и безумная, ничего не желающая слышать, а хитрая, расчетливая и изобретательная. Все существо, вся сущность ее носителя устремляется на решение острой задачи, поставленной ненавистью — мести. Месть — это результат ненависти, ее логическое завершение. Горячая ненависть стремится осуществить месть немедленно, не считаясь с силой и последствиями. Холодная ненависть стремится к мести, но расчетливой, жесткой и желательно жестокой. Для врага нет ничего страшнее холодной ненависти в сочетании со столь же холодной жестокостью. Но нельзя отдаваться мести. Нельзя жить, думая только о ней. Иначе, после ее свершения, у тебя не останется ничего. Пустота. Еще никто не смог выжить в пустоте.

… Тьма. Я иду по этим бесконечным коридорам, кажется уже целую вечность. Куда? Не знаю. Но пока у меня есть силы сделать хотя бы один шаг, я сделаю его. Зачем. Ну, зачем я настаивала на этом походе? Мне плохо жилось? Чего-то не хватало? Приключений мне на больное место не хватало!

Шорох за углом. Я беру в руку кинжал, единственное оружие оставшееся у меня, и осторожно крадусь, стараясь не потревожить даже пыли. За время, проведенное здесь, глаза настолько привыкли к темноте, что кажется, я различаю даже малейшую тень, даже тень, от тени промелькнувшую во тьме. Крыса. Она еще не видит меня. Не ощущает даже моего запаха, настолько я сжилась с этими пропыленными темными коридорами. Но зато я вижу ее. Бросок, удар! Сегодня я усну сытой! Тщательно вытерев кинжал и, уложив его в ножны, я, раздвигаю нанесенную рану и прикладываюсь губами к ней, пью эту еще горячую, чуть солоноватую жидкость, стараясь не уронить ни капли.

Скажи мне кто, еще несколько дней назад, что я буду охотиться на крыс! Да я бы умерла от страха, только представив это! Нет, я не стала вампиром. И мне противно пить эту жижу. Но я должна! Просто, обязана выжить и, отомстить за брата. А что бы выжить, я готова охотиться на крыс и, на что угодно, только бы выбраться из этих бесконечных, темных коридоров.

Выпив бедное животное, я снимаю свой заплечный мешок, чудом оставшийся при мне и, завернув тушку, в какую то тряпку, укладываю ее внутрь. Я пока сыта. Но усталость уже берет свое и нужно подобрать место для ночлега. Вот этот уголок, меня устроит. Прижавшись спиной к стене, сползаю на корточки, и тихо засыпаю, прислушиваясь к пустым коридорам.

Слышу гулкий звук шагов, разносящийся по пустым тоннелям и, мгновенно просыпаюсь. Крадучись ощупывая стены, углубляюсь в проем и, оступившись, падаю в какую-то дыру. С трудом, сдержав вскрик, лечу по наклонному желобу, ускоряясь с каждой секундой. Вдруг желоб заканчивается. Мгновения полета и, падаю в воду. Течение подхватывает и несет меня все дальше и дальше по бесконечному тоннелю. Вода настолько холодна, что еще немного, и я превращусь в кусок льда. Слышен шум падающей воды, вновь полет, и я попадаю в огромное подземное озеро, освещенное лучами солнца, бьющего из расщелин в своде над ним. Замерзшая от ледяной воды, из последних сил доплываю до берега и выползаю на чистейший, искрящийся в редких лучах солнца песок, застывая в изнеможении. Отдышавшись и придя в себя, поднимаюсь и закоченевшими пальцами, начинаю скидывать с себя одежду. Отжав и разложив одежду на прибрежных камнях, сажусь на корточки под один из лучей и сжимаюсь в комок, пытаясь хоть чуточку согреться. Взгляд падает на заплечный мешок. Там должна быть еда! Достаю из него пойманную вчера крысу и, разрезав ее и отбросив кишки и требуху, выгрызаю мясо с внутренней стороны шкуры. Холодные жесткие куски падают в голодный желудок, и я чувствую, что начинаю согреваться. Отскоблив ножом последние кусочки мяса, со шкуры, и оттерев ее песком, сворачиваю шкурку в трубку и укладываю в мешок. «Пригодится» — думаю про себя.

Придя немного в себя, встаю и брожу вдоль берега, с тоской поглядывая на лучи солнца, проникающие из-под высокого, недосягаемого свода. Спустя некоторое время, согревшись от еды и прогулки, натягиваю слегка подсохшую одежду и, прицепив на пояс кинжал, подхватив мешок, иду дальше по берегу озера.

Сколько я нахожусь здесь? Иногда мне начинает казаться, что всю жизнь. Все воспоминания связанные с поверхностью только сон. Чтобы не сойти с ума, я начинаю рассказывать себе сказки, петь песни. Особенно мне нравятся те, что пел мне Рон. Рон. Это мой брат, ставший мне роднее всех на свете. Он самый лучший. Как жаль, что его нет, и больше никогда не будет со мной. Когда я вспоминаю его, у меня начинают течь слезы.

Я пробираюсь, по бесконечным темным тоннелям. Здесь всегда тишина. Покой. Только, чуть слышный плеск воды, текущей по этой бесконечной, подземной реке. Если отбросить весь негатив, то эти места, даже можно назвать красивыми. Порой встречаются изумительные, гроты, пещеры, где даже, несмотря на вечную тьму, мои глаза различают гармонию и изящество. Но даже здесь, в полном отсутствии солнечного света, есть жизнь. И благодаря этой жизни, я еще жива, и у меня есть силы. Да. Я забираю эту жизнь, что бы питать свою, не обращая внимания на мерзкость слизней, улиток, червей во множестве обитающих здесь. Зато у меня есть силы, что бы продолжать свой путь.