Олег Таругин - Комбриг из будущего. Остановить Панцерваффе!

Одновременно вперед рванулись, «внезапно» потеряв всякий страх перед возможной ловушкой, танки первой группы. Минометчики, не снижая темпа, перенесли огонь в глубь деревни, ориентируясь по подсказкам нескольких корректировщиков. Расчеты же «сорокапяток» стрельбу прекратили вовсе, торопливо сводя станины и цепляя пушки к тягачам, забрасывая на броню ящики с неизрасходованными выстрелами. Здесь им больше делать нечего. С ходу проутюжив изрытые еще дымящимися воронками позиции противотанкистов и раздавив несколько чудом уцелевших «PaK 35/36», тяжелые танки вместе с «тридцатьчетверками» продолжили атаку в направлении центра поселения. Ориентиром им служила небольшая площадь с руинами единственного каменного здания, не то сельсовета, не то клуба. Позади танков бежали, укрываясь за броней от огня, спешившиеся пехотинцы. До первой линии окопов, огрызавшихся ружейно-пулеметным огнем, оставалось совсем недалеко. Если гитлеровцы и были ошарашены столь неожиданным напором, то уже взяли себя в руки и отступать пока определенно не собирались. А значит, стоило быть особенно осторожными, на рожон, как и предупреждал Кобрин, не лезть и от пехотного прикрытия ни в коем случае не отрываться. Раз сразу не побежали, значит, на что-то надеются, заманивая противника в глубь обороны. На что-то определенно опасное для советских танков… например, как вон та самоходка, что укрылась в полуразваленном сарае с просевшей до самой земли потемневшей от времени крышей. Или вкопанный по самую башню между двумя обрубками древесных стволов танк. И еще один, чуть дальше, замаскированный обломками заборов, соломой и ветками…

До развалин первых домов добрались быстро. Пехота, хоть и несла потери, в основном от пулеметного огня, от танков не отставала, дожидаясь, когда бронемашины проутюжат окопы и настанет их черед. Самоходку сожгли практически сразу: фрицы сами себя перехитрили. После первого же выстрела едва державшаяся крыша рухнула вниз, засыпав крышу боевой рубки обломками и забив трухой и пылью оптику командирской панорамы. Механик-водитель торопливо сдал назад, одновременно подворачивая, чтобы выбраться из-под завала. И подставил борт выполнившей короткую остановку «тридцатьчетверке». Промазать с двадцати метров было просто нереально, и «StuG-III» эффектно взорвалась, получив бронебойный в боеукладку. Подавив несколькими выстрелами пулеметные точки, танки прошлись вдоль траншей, утюжа их гусеницами и лупя из «ДТ», после чего вниз посыпались красноармейцы, добивая уцелевших. Укрытым в капонирах панцеркампфвагенам все-таки удалось разбить гусеницу одному из «Т-34» и сжечь пару «бэтэшек» фланговой группы, как назло, вывернувшихся прямиком под их стволы. Скорее всего, воодушевленные успешным прохождением минного поля танкисты просто не заметили опасность. На этом их участие в бою и закончилось: подобравшийся сбоку «КВ» несколькими выстрелами превратил обоих в дымные костры.

Однако дальше продвижение замедлилось. Ближе к центру села советские танки встретила огнем еще одна батарея ПТО, чьи позиции располагались в руинах колхозной МТС, и полтора десятка танков и штурмгешютц, до сего момента укрытых в капонирах и просто среди останков жилых домов и подсобных строений. После первых же выстрелов стало ясно, что с ходу подавить пушки не удастся: на столь мизерном расстоянии четыре пятидесятимиллиметровых «PaK-38» представляли серьезную опасность для всех танков, кроме разве что тяжелых. В этом Кобрин убедился еще вчерашним утром у моста, где танкисты впервые встретились с этими длинноствольными пушками. Да и расположили их фрицы грамотно – две по фронту, для отражения атаки со стороны шоссе, остальные – по флангам. Первым же залпом гитлеровцы подбили три легких танка и одну «тридцатьчетверку». Экипажам среднего танка и одного из «БТ» удалось спастись, остальные так и остались внутри вспыхнувших боевых машин. Пока перегруппировывались и маневрировали, потеряли еще пару легких, а немецкие пулеметчики отсекли прикрытие, заставив пехотинцев залечь. Вперед снова двинулись «ворошиловы», остальные машины рассредоточились, вступив в схватку с фашистскими танками, которые после нескольких выстрелов с места покинули укрытия, предпочитая маневренный бой…

Не такой, как вчера на станции, хуже, пожалуй. Масштаб не тот, поскольку территория куда меньше. Приходится постоянно менять направление, лавировать между пепелищами и руинами, порой проходя напрямик сквозь постройки, экономя драгоценные мгновения, укрываться от противника и выискивать, где укрылся он, следить, чтоб не слишком оторваться от товарищей и прикрытия, а маневрируя – не подставить борт…

И все же исход боя неуклонно склонялся в нашу сторону: слишком неравными оказались силы, слишком велик был перевес в танках, слишком много решимости было в каждом советском бойце, неважно, сидел ли он внутри бронированной коробки или бежал следом с винтовкой в руках, иссупленно крича «ура». Вот замолчало, проскрежетав под широченными гусеницами «КВ» последнее ПТО, и тяжелые танки, завершив разгром батареи, двинулись дальше. Вот дрогнули и побежали, не выдержав атаки сразу нескольких краснозвездных боевых машин, гитлеровские пехотинцы, от страха перед лязгающими гусеницами громадинами позабыв о том, что на открытом месте от танка не скроешься. Впрочем, те, кто остался в окопах, пережили камрадов ненадолго, ровно до того момента, когда в траншеи посыпались, предварительно закидав их гранатами, красноармейцы, орудующие штыками, прикладами и пехотными лопатками. До взятия поселка под полный контроль оставались считаные минуты. Особенно сейчас, когда обе потрепанные боем фланговые группы встретились на дальней окраине, замкнув крохотное, локальное, так сказать, но все-таки кольцо…

– Влево! – рявкнул Кобрин. Едва ли не опережая приказ, мехвод довернул, не сбрасывая газ, и «тридцатьчетверка» ударила в угол наполовину разрушенной бомбой хаты. Сруб разошелся, по броне глухо загрохотали бревна, панораму запорошило трухой и каким-то мусором. Вовремя – вражеская болванка прошла буквально в полуметре от башни, как раз там, где мгновение назад находился танк. Даже если б и попали, вряд ли с пробитием, короткоствольной «KwK 37» их лобовая броня не по зубам, проверено, но иди знай, уж больно расстояние стремное, и полусотни метров не будет… Да и после прошлого попадания еще в башке звенит, особенно у механика с радиотелефонистом.

– Короткая!

Подвывая электроприводом, башня подвернула вправо, и не успевший тронуться с места «Pz-IV» будто бы прыгнул в прицел. Автоматически отсчитывая секунды, Сергей подвел марку под скулу угловатой башни и выстрелил.