Валерий Большаков - Танкист №1. Бей фашистов!

Если бы Красная Армия дала слабину, вермахт живо бы обратил ее себе на пользу. Так что придется поднапрячься, и не раз, чтобы дойти до рейхстага.

В Москве сделали короткую остановку. Катуков умчался в Главное бронетанковое управление, прихватив с собой майора Лавриненко, командира 4-го танкового полка.

Уже месяц, как Репнин пребывал в новом звании и должности, да и форма у него была новой – с погонами, которые Сталин вернул в январе. Вместе с введением единоначалия, когда комиссары не могли более влиять на решения командующих, погоны не просто выделяли офицеров из общей массы военнослужащих, но и резко поднимали их авторитет.

Правда, в качестве комполка Геннадий пребывал совсем недолго, и случая проявить свои познания в науке побеждать ему пока не представилось. Да это даже и к лучшему – куда проще обкатать личный состав между боями, притереть экипажи, дать время привыкнуть, сработаться.

В принципе Репнина в бригаде уважали – к 23 февраля его экипаж уничтожил сто двадцать шесть танков противника [44]. Да и как командира Гешу знали – воевали рядом, все видели.

Репнин никогда не бросался в атаки сломя голову, был осторожен, отчего в его экипаже уже больше года не случалось замен – не допускал «Лавриненко» гибель товарищей.

Но уж если Геша ввязывался в бой, то шел до конца, без пощады и жалости.

Или вот, тоже случай – выдали танкистам сухпай с брикетами гречневой каши. И как ее употреблять? Грызть?

А вот командир 4-го полка обеспечил своих нормальным НЗ – консервами да сухой колбасой. Такого-то командира, да не уважать?

Поэтому Репнина волновало не его настоящее, а скорое будущее. Батальон он тянул, так его этому учили. Геша в своем прошлом, которое нынче будущее… Вот же выверт какой! Короче, в том времени он был капитаном, и батальон ему был «по размеру». А вот сладит ли он с полком?

Конечно, стратегом майору быть не по чину, был бы тактик хороший. Но справлялся же как-то до сих пор?

Зачем он занадобился в ГБТУ, Репнин догадывался. По словам Катукова, его хотел видеть генерал-полковник Федоренко, командующий бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии, но шифротелеграмма была подписана Морозовым.

Так что Геша особо не беспокоился – с конструкторами он легко находил общий язык, те чуяли в нем инженерскую жилку и считали за своего.

Да и с Федоренко они сошлись быстро, хоть и встречались от силы трижды. Просто генерал-полковник терпеть не мог политработников, считал их помехой и захребетниками, в чем Репнин поддерживал его обеими руками.

И когда Сталин отнял у комиссаров власть, это было праздником для обоих.

Однако действительность несколько превзошла ожидания.

Кроме Катукова и Федоренко, в ГБТУ Геша повстречал Рыбалко, генерал-лейтенанта танковых войск. Здесь же присутствовали Морозов, Шамшурин и Духов, конструктор «КВ».

Вся дружная компания собралась в одном из обширных кабинетов, однако никто почему-то не садился, словно в ожидании важного гостя.

«Ну, конечно…»

Два капитана НКВД, «одинаковы с лица», открыли двери, и порог кабинета переступил Сталин. Вождя сопровождал нарком Малышев.

– Здравствуйте, товарищи, – сказал Иосиф Виссарионович. Улыбнувшись, он добавил: – Будем говорить стоя или присядем?

– Пожалуйста, пожалуйста! – засуетился Федоренко, зазывая всех за большой стол, накрытый непременной зеленой скатертью.

Когда все расселись, Сталин, занявший место во главе, глянул на Репнина, и усы его шевельнулись, намечая улыбку.

– Думаю, не все из присутствующих знают майора Лавриненко, – проговорил он. – Это не просто танковый ас, подбивший более ста немецких танков… Сколько, товарищ Лавриненко?

– Сто двадцать шесть, товарищ Сталин, – улыбнулся Геша.

Сидевшие за столом переглянулись – цифра их впечатлила.

– Вот так. Товарищ Лавриненко, по сути, дал толчок всему нашему танкостроению, – продолжил вождь. – Ему удалось нас убедить. Так, товарищ Морозов?

– Так, товарищ Сталин. Еще в ходе боев на волоколамском направлении товарищ Лавриненко представил нам чертежи среднего танка с подробным описанием недостатков «Т-34» и «КВ», а также свои предложения по их исправлению. Знаю, знаю, товарищ Лавриненко, что вы хотите сказать, – это, дескать, были не только ваши предложения, а, так сказать, коллективное мнение танкистов, не лишенных технической смекалки. Тем не менее и «Т-34Т», и «КВ-1М» выпускались с учетом ваших замечаний. Что ж, практика доказала вашу правоту.

Репнин кивнул, посмотрел на председателя, тот сделал жест: говорите, товарищ Лавриненко.

– Товарищи, – сказал Геша, – я прежде всего практик, танкист, а не танкостроитель. Да, я имею понятия о конструировании, но не более того. Мне очень приятно, что в войска пришли новые танки, машины очень и очень хорошие, хоть и не без изъянов. Но, во-первых, кто собирает танки? Ныне это старики, женщины и юнцы, а не кадровые рабочие, опытные мастеровые. И огромное им спасибо, что брака они допускают немного. Но я хочу сказать о другом. Даже самые лучшие танки – это лишь груды металла. Грозным оружием их делают танкисты. Однако, чтобы разбить врага, мало уметь водить танки и стрелять из пушки. Чтобы танки стали сокрушительной силой, необходим острый и гибкий ум полководца, правильно эту силу дозирующий, и направляющий ее по верному пути. И я рад, что они у нас есть, и не только в этой комнате. Поэтому мне не совсем ловко занимать место рядом с ними.

Сталин был без трубки, поэтому просто закурил папиросу «Герцеговина Флор».

– Ви, товарищ Лавриненко, вовсе не зря оказались здесь, – проговорил он. – Я помню наши встречи и вашу уверенность в том, что немцы не будут стоять на месте, как мы, а возьмутся строить новые танки с толстой броней и мощными пушками. Ви были правы. Товарищ Федоренко, доложите.

Генерал-полковник кивнул:

– Да, товарищ Сталин. Разработкой нового среднего танка, который пришел бы на смену «тройкам» и «четверкам», немцы начали заниматься еще в 38-м году. Затем, учитывая достоинства нашей «тридцатьчетверки», тамошние конструкторы изменили проект. Кстати, проект фирмы «Даймлер-Бенц» очень сильно напоминал «Т-34», вплоть до того, что башня у их танка тоже была смещена вперед. Итак, с января этого года, как докладывает наша разведка, начался серийный выпуск танка Т-V «Пантера». Боевая масса – сорок пять тонн. Лобовая броня – восемьдесят миллиметров наверху, шестьдесят – внизу. Борта – пятьдесят и сорок соответственно. Лоб башни – сто десять миллиметров, борт – сорок пять. Мощность двигателя – семьсот «лошадей». Орудие – калибром семьдесят пять миллиметров, но мощное. При угле встречи в шестьдесят градусов пробивает броню толщиной восемьдесят восемь миллиметров с расстояния две тысячи метров.