Александр Башибузук - Страна Арманьяк. Корсар.

Само поместье, досталось мне совершенно по случаю; им покрыл свои долги у Исаака один разорившийся купчина, а я формально выкупил уже у иудея. Благо оный на меня работает. Кстати, хорошо работает, даже отлично, но об этом позже.

В поместье остался отряд и женщины, а сам я, наскоро приведя себя в порядок, вместе с Логаном, его оруженосцами и Хорстом Дьюлем, отправился на верфи, где стоит после ремонта моя «Виктория». Да и проведать старого лиса Исаака, тоже не помешает.

Антверпен. Могущественный, богатеющий и увеличивающийся с каждым годом, ибо является торговыми воротами Фландрии и Брабанта. А по сути, грязная и вонючая помойная яма, как и любой средневековый город, но все равно, он настоящий бриллиант в короне Бургундии и я сделаю все, чтобы эта драгоценность не перешла в корону Франции. Тем более, у меня здесь торговая компания, коей я и собираюсь дальше благополучно владеть. Верней, это не у меня компания, за такое по нынешним временам вполне можно титула лишиться, а у Исаака, а если точнее, у Исаака бен Маттафея, в прошлом ювелира из города Лектура, которого мы с Туком спасли от разбойников, в самом начале нашей истории. Теперь он зовется Ивен Ридерхолле и является добропорядочным купцом христианином, владельцем большой компании с торговыми судами и еще рядом предприятий, в том числе гончарной фабрикой, двумя плавильнями и пороховым заводом, выпускающим самый качественный порох в Нидерландской Бургундии.

Так, приехали…

Соскочил с коня и бросил поводья слуге, дежурившему у входа в солидный особняк. Неожиданно дверь распахнулась, из нее вылетел заполошный плюгавый клерк и с грохотом врезался головой прямо в мою кирасу. Он ойкнул, сел на задницу и с ужасом уставился на препятствие, возникшее у себя на пути.

Еще мгновение, придушенный писк, и он повис, болтая ножками в руке Логана. Лязгнул выхватываемый из ножен кинжал:

— Резать, ваше сиятельство? — Юрген, оруженосец Тука, слегка царапнул острием тощую шейку несчастного парня. — Оскорбление действием, налицо…

Я ничего не успел ответить, так как в двери возник собственной персоной Исаак.

— Ой! Ой! Ваша милость, простите, простите, какое несчастие, какой же хам… — постоянно озираясь в мою сторону, он вцепился в рукав парня и стал тянуть на себя. — Бога ради, простите дурачка, ваша милость…

Еще мгновение, придушенный писк и уже Исаак, повис болтая ножками в руке второго оруженосца Михаэля.

— Резать, ваше сиятельство? — кинжал уперся в кадык еврея. — Оскорбление словом, налицо…

Тут на пороге появились два здоровенных громилы, характерной еврейской наружности с внушительными шипастыми булавами в руках. Они совсем было собрались на помощь Исааку, но разглядев с кем придется сражаться, нерешительно застыли на месте. Впрочем, воинственно потрясать дубьем и шипеть словно драконы, не перестали. В завершении картинки, из дверей вылетел еще один персонаж, низенький плешивый толстячок, и понесся по улице, завывая как сирена:

— Франки, в городе франки!!! Убивают, режут, помоги-и-ите добрые люди!!! Спаси-и-ите!!!

Однако, добрые люди ему помогать, отчего-то не спешили, наоборот, улица стала стремительно пустеть. Но криками заинтересовался патруль городской стражи и стал стремительно приближаться к нам. А потом появился еще один.

М-да, конфузец, однако… Ладно, обойдусь без зверств. Устал как собака и оттого добрый я.

— Отпустите их… — приказал я оруженосцам.

Исаак и клерк шлепнулись на брусчатку.

— Этого нещадно выдрать! Чтоб шкура лохмотьями слезала… — Мой палец указал на наконец заткнувшегося толстяка, а затем переместился на охранников еврейской наружности. — Этих, тоже, аналогичным образом. Немедля. Юнкер ван Брескенс, прикажите своим людям, присмотреть за исполнением. А ты за мной… — я подхватил Исаака под локоть и потащил в здание. — Драть так, чтобы, я слышал.

— А с этим как, ваше сиятельство? — Юрген приподнял за шиворот зачинателя суматохи.

— Отпустите. Его прощаю. И уладьте дело со стражей.

В кабинете Исаака я немного поорал, так, для удовольствия, больно уж он забавно изображал испуг, а потом приказал принести сарацинской зразы, сиречь кофию.

— Я так понял, ты сюда всю еврейскую общину собрал? — сделал осторожный глоток из чашечки и удовлетворенно кивнул. — Наконец научились нормально готовить, ироды…

— И чего это всю, совсем не всю, ваше сиятельство!.. — бурно кинулся оправдываться выкрест [37] Выкресты (выкрест, выкрестка) — перешедшие в христианство из другой религии; чаще всего употребляется по отношению к крещёным евреям. . — Только толковых самых. Сами понимаете, местные того — этого, а эти способные…

— Помолчи и послушай… — пришлось перебить еврея. — Ты уже не мальчик, и прекрасно понимаешь, что все евреи, даже выкресты, под строгим надзором инквизиции. Тем более, места их скопления. В то, что твои собратья, полностью отказались от вашей религии, я не верю. Сам знаешь, почему. Один из них попадется и на дыбе оговорит всех. Что тогда? И поверь, рано или поздно, так случится. Тот факт, что с тобой в паях работает кардинальский эконом, тебе не поможет. А теперь, назови мне хоть одну причину, по которой я разрешу тебе оставить их…

Поставил кофейную чашку на стол и внимательно посмотрел на приунывшего Исаака. Извини братец, при всей моей, до сих пор не изжитой толерантности современного человека, я вынужден жить этим временем. К тому же, что-то ты дружок много самостоятельности взял. Исключительно для твоей же пользы, придется немного отдернуть.

За окном как раз раздались хлесткие звуки ударов и истошные заливистые вопли. Похоже, к экзекуции отнеслись более чем серьезно. Исаак вздрогнул и быстро пробормотал:

— Ваше сиятельство, я… я…

— Нужных для дела и своих родственников, можешь оставить. Но раскидай их по местам, чтобы глаза не мозолили, — подсказал я ему. — Учить тебя что ли надо? Остальных вон.

— Как скажете, ваше сиятельство… — Исаак облегченно вздохнул. — Все сделаю.

— Вот и молодец. Теперь докладывай, что у тебя тут творится.

Еврей быстро метнулся к шкафу, снял с него и осторожно поставил на стол большой поднос. На нем стояли разнокалиберные стеклянные бутылочки с баночками и небольшие пластинки разной формы, тоже стеклянные, но уже разноцветные.

— Вот, ваше сиятельство! — с гордостью заявил он. — Первые изделия. Запустили наконец производство. Венецийское стекло идет в задницу, простите, ваше сиятельство, за крепкое словцо. Теперь свое есть. Мэтр Фен, первые образцы собственноручно выдул. Кстати, тот шлемазл, что вас боднул, его первый ученик. Не хуже справляется. Заказов пропасть, не знаю за какие в первую очередь браться. Подрядил художников, пусть учатся витражи составлять. Все церкви и соборы нашими будут. И таки да, о прибыли могу отчитаться. Значитца, за первую декаду, оная составляет, восемь тысяч…