Иван Оченков - Приключения великого герцога мекленбургского Иоганна III

Первое время я только спал и ел, благо лисовчики стали кашеварить. Несколько придя в себя, я стал осматриваться. Со мной всегда находились не меньше двух человек стражи, и я попытался их разговорить. Обычно у меня быстро получалось найти подход к слугам, но в этот раз мое умение дало сбой. Пахолики пана Анжея крайне неохотно шли на контакт, сами никогда не заговаривали, отвечали односложно. Выглядевший шляхтичем вообще все время молчал, и только старый казак иногда заговаривал со мной.

- Слушай козаче, - заговорил я с ним как-то вечером, - а кто такой этот Муха-Михальский?

- Пан, - неопределенно пожал он плечами.

- Так я вижу, что не кобель, но что он за человек?

- Лисовчик.

- Святая пятница! Ну, лисовчик и что?

- Пан герцог разве не знает что такое лисовчики?

- Да откуда же мне знать, пока вы не навалились на меня в том лесу под Псковом, я знать не знал о такой напасти!

- Пан герцог славно бился.

- Пан герцог не менее славно бы откупился. Пан герцог все одно собрался уезжать, его дома ждет молодая жена, которая ждет первенца.

- Вы, ваша милость, напрасно стараетесь, - усмехнулся казак, - конечно, всякому человеку хотелось бы получить столько серебра, сколько весит пан герцог, только всех кто мог польститься на ваши посулы, пан Муха увел с собой. А эти слуги слишком преданы ему, чтобы вам удалось их перекупить.

- И ты?

- Ваша милость, Евтух уже слишком стар для таких денег. К тому же я служил еще отцу пана Анжея, и когда то был дядькой у самого пана. Это я впервые посадил его в седло и дал ему в руки саблю, неужто вы думаете, что сможете меня перекупить.

- Как знать Евтух, как знать. Когда-то у меня тоже был такой слуга. Его звали Фридрих, и он учил меня владеть шпагой, стрелять, сидеть в седле...

- И где же ваш наставник?

- Увы, его нет уже. Но будь он жив, я бы не таскал его по дрянным дорогам, а оставил бы дома. Кто знает, может у меня родится сын, надо же кому-то будет научить его сидеть в седле. А пока у него была бы теплая лежанка, необременительная служба и добрая чарка. Что еще нужно человеку чтобы встретить старость?

- А пан герцог умеет уговаривать, только у него ничего не получится, - засмеялся казак.

- Уговаривать? Да больно ты мне нужен, старый чёрт, а вот скажи этот парень, что похож на шляхтича, он кто?

- Похож? А ведь у вашей милости острый взгляд, Казимир действительно не шляхтич, он просто молочный брат пана и они вместе росли.

- И он во всех детских играх держал верх, а повзрослев, понял, что навсегда останется слугой?

- Это вы, почему так решили?

- А что я в чем-то не прав?

- У вас, ваша милость, не только острый глаз, но и острый ум. Все так и было, как вы сказали, да только вам это не поможет.

- Ну и ладно, а возвращаясь к вашему пану, отчего он отказался от выкупа, он так богат?

- Нет, пан герцог, пан Муха конечно не за печкой уродился, но и не слишком богат. И в другое время может и столковался с вами, да только на нем интердикт.

- Интердикт, а что он натворил?

- Ну, то вам знать ни к чему, а только думаю, что пану пообещали снять отлучение, если он искупит свой грех, а о вас, не в обиду будь сказано, слава как о колдуне идет и еретике. А наш пан, хоть может натворить в запале такого, что и сотне мудрецов за сто лет не придумать, но он добрый католик и в вере тверд.

- А ты униат, поди?

- Среди казаков униатов не водится, а среди униатов казаков. - Сердито ответил мне Евтух. Пан мой моей веры не касается и вам ваша милость того бы не делать.

- Что-то ты разболтался Евтух! - Строго сказал подошедший Казимир.

- Ну, что же тут поделать, вы пан, со мной общаться не хотите, слуги ваши будто немые, да и не дело это герцогу лишний раз с холопами беседу вести. А казак все же повыше чем крестьянин, - тут же ответил я. - Мне так скучно пан Казимир, что я рад был бы поговорить даже со своим оберстом Хайнцем Гротте. Хоть он на редкость нелюдимый и нелюбезный человек. Что впрочем, совсем не удивительно, он изволите ли видеть, из бюргеров. Однако сумел оказать мне важную услугу, и я сам произвел его в шляхетское достоинство, да. А еще я купил ему фольварк, так что теперь он зовется фон Гротте, и никто не знает, что прежде он был... да какая разница кем он был? Главное что он теперь дворянин и мой офицер, а до прочего никому и дела нет. Такие вот дела, разлюбезный мой пан Казимир.

Тот, впрочем, не удостоил меня ответом и вышел лишь злобно зыркнув. Ну, ничего, говорят, капля камень точит... со временем, а вот времени у меня то и нет.

Видимо слова мои не пропали втуне и тем же вечером, моё высочество принимало пищу в компании "пана" Казимира. Сам он, правда, отмалчивался, и разговор со мной вел старый Евтух.

- А что Евтух есть ли у тебя, где-нибудь дом?- спросил я казака, насытившись.

- Скажете тоже пан герцог, откуда у казака дом?

- Ну, казаки верно разные бывают, у одних только и достояние что драные шаровары и сабля, а у других есть свои хутора. И в этом хуторе, я полагаю, казак такой же пан, как и всякий другой шляхтич.

- Бывает и такое, а только казак пану все одно не ровня, хоть есть у него хутор, хоть нету.

- А если казак получит от короля привелей?

- Тогда другое дело, да только не часто такое случается.

- Да уж ваш король, сильно зависит от шляхты и не ценит верных слуг.

- А вы, ваша милость, цените?

- А как же иначе? Про Гротте я вам уже рассказывал...

- Не похоже чтобы ваши люди были вам так уж верны, ваше королевское высочество. - Вступил в разговор молчавший до того Казимир. - Вы знаете, что ваш офицер вас предал?

- Вы говорите о Болеславе фон Гершове? Что же такое случается, бедняга совсем сошел с ума от любви к этой польской девчонке и погубил свое будущее. Я ведь уже приготовил ему и его брату по хорошему фольварку, чтобы они небыли голодранцами и могли жениться на знатных девушках с хорошим приданным. А теперь он гниет в тех кустах, а имение осталось без хозяина. Уж и не приложу ума, что с ним делать? Впрочем, вернусь в Мекленбург, найду что делать.

- Вы надеетесь вернуться?

Услышав это я, к великому удивлению старого казака и Казимира, засмеялся.

- А что со мной сделается? - Спросил я у опешивших собеседников, отсмеявшись. - Я же вам говорил, что я имперский князь и женат на кузине вашего короля. Ну, побуду в плену, ну заплатят за меня выкуп. Но, все равно, рано или поздно вернусь. Кстати, выкуп, скорее всего, заплатит шведская родня, так что я даже в денежном отношении не слишком пострадаю.

- Но святая церковь...

- Пан Казимир, не разочаровывайте меня, в вашей шляхте чертова прорва лютеран, кальвинистов и еще бог знает кого, даже мусульмане есть из татар. И все они с точки зрения Папы злостные еретики, однако, никто не тянет их на костер. Вот если бы в их руки попал кто-то, не имеющий герба, тогда - да, поджарили бы!