Евгений Белогорский - Операция Невозможное (Лето и осень сорок пятого)

— Господин майор, условия вашего правительства совершенно неприемлемы для моего народа и королевства — отчеканил король и демонстративно сложил на груди руки.

— Классовая ненависть, уязвленное самолюбие и обида за этот плен, не позволяют вам взглянуть в глаза правде. Для вас в сто раз важнее не уронить королевскую честь, перед светлыми образами фельдмаршала Мальборо, Веллингтона и Хейга, чем прислушаться к голосу разума и дать мир простому народу. Ваша ущемленная гордыня обойдется им по очень высокой цене — попытался достучаться до короля Максимов, но собеседник не желал его слушать. Страх полностью покинул его душу, и он гордо вскинул голову перед своими подданными.

Услышав столь решительный отказ, Орлов быстро переглянулся с Максимовым. Вопреки утверждениям специалистов Георг не проявил слабости и «не поплыл». Более того, стал подавать растерянным «слугам народа» пример мужества и стойкости. Ситуацию следовало ломать, и офицеры перешли к запасному варианту.

— Свои отказом вы не оставляете нам выбора, ваше величество — Максимов сделал многозначительную паузу, но король в ответ только презрительно улыбнулся.

— Примените ко мне физическое устрашение третей степени или сразу вынесете мне смертный приговор, как вынесли моему родственнику, вашему царю Николаю и его семье? Что же извольте. Я готов принять истязание, и даже смерть от ваших рук, с твердой верой в то, что моя родина не склонит голову перед диктатом вашего тирана Сталина. Слава богу, что здесь нет моего брата Генри, герцога Глостерского, который после моей смерти станет достойным королем Великобритании, императором Индии и главой Содружества наций — Георг величественно тряхнул головой, решительно встал, и твердой рукой одернув мундир, с холодным достоинством поинтересовался у Орлова, — где вы намерены меня расстрелять? Здесь или позволите принять смерть в моих королевских покоях.

Король очень надеялся, что его смелый монолог вызовет злость и негодование на лицах советских офицеров, но ничего этого он не увидел.

— Вам не куда не надо идти, ваше величество. Никто не сомневается в вашей решимости положить голову под топор плача во благо Британии — с нарочитым дружелюбием заверил собеседника Максимов. — Гораздо интереснее узнать, готовы ли вы сами стать палачом и предать смерти ни в чем неповинных людей ради торжества своих принципов? Поэтому ваше место не на эшафоте, а в зрительской ложе. Прошу садиться!

Капитан указал на кресло и два солдата тут же аккуратно втиснули монарха в него. После чего встали по бокам, готовые в любой момент удержать в нем силой.

— Ни один волос не упадет с вашей головы и головы господина Идена. Ваши жизни нам очень важны. Под нож пойдут они — Максимов повернулся, к успокоившимся было депутатам.

— Мы подвергнем вас децимации, господа — спокойным, будничным тоном объявил Максимов, и от его слов, тень страха легла на лица лучших умов Британии.

— В первый час будут убиты только два человека, через каждые пятнадцать минут. Затем их число увеличится до трех человек, а время сократится до десяти минут. Ещё через час число и время вновь изменится и так продолжится до вечернего чая. После мы сделаем технический перерыв, а затем продолжим до обеда. Патронов и решительности, довести дело до конца у нас хватит, можете не сомневаться. Зря ли мы проделали столь дальний путь. Впрочем, всего этого можно избежать, — капитан сделал эффектную паузу, ловко разбрасывая споры сомнения в души слушателей, суля им призрачную надежду. — Если господин премьер министр и его величество проявят благоразумие и согласятся уладить дело миром за столом переговоров. По моему мнению, диалог и разумный компромисс куда более достойный выход, чем добавление ко всем своим титулам и регалиям прозвище «Кровавый».

Говоря это, Максимов специально не смотрел на Георга, тем самым, исключая диалог с ним. Все его слова были направлены к парламентариям, которых местные газеты без всякого стеснения называли «римским сенатом» времен царя Пирра. Видимо намекая на слова грека Кинея, назвавшего римский сенат собранием царей, достойно служащих интересам родины.

В том, что они преданно служат интересам Британии, можно было не сомневаться. Но вот тот откровенный цинизм, с которым Максимов перевел их из разряда «небожителей» в простой расходный материал заставил их содрогнуться и по-новому посмотреть на происходящее. Погасший было страх, вновь всколыхнулся в сердцах слуг британского народа с новой силой. А разделение на «чистых и нечистых», на жертвенных агнцев и козлищ ведущих их на смерть, породило в их душах обиду и негодование.

Тонкое ухо капитана сразу уловило гул неудовольствия, возникший в рядах джентльменов, и он с удвоенной силой продолжил свою деструктивную деятельность.

Пока покрывшийся пятна король и побелевший премьер пытались найти слова ободрения и поддержки обреченным на смерть депутатам, Максимов перебросился с Орловым парой фраз по-русски. После чего требовательно вскинул руку, призывая к тишине и получив её, заговорил.

— Прежде чем начать децимацию, мы хотели бы предупредить всех тех, кто находится по ту сторону стен, чтобы они не предпринимали никаких попыток освободить вас. Наши саперы закончили минирование все подступы к холлу, и любая попытка штурма дворца приведет к напрасной гибели всех присутствующих. Для этого, мы намерены выпустить несколько человек, поручив им довести эту информацию до властей. Есть желающие выполнить это поручение и сохранить себе жизни? — вопрос был задан хлестко и напористо, не оставляя депутатам время на раздумье.

— Есть?! — Максимов для приличия покрутил головой, словно выискивая добровольцев, — Нет!? Очень жаль, господа. Тогда я сам выберу этих людей.

Он решительным шагом подошел к передней шеренге парламентариев и ткнул пальцем в заранее выбранных им людей. Максимов был неплохим психологом и сразу определил среди депутатов духовно слабых индивидуумов.

— Вот вы и вы, выйдите вперед — потребовал капитан, властно ткнув пальцем в толпу. Выбранные им мужчины замешкались, и солдатам пришлось выводить их из общего строя.

— Сейчас вы выйдите наружу и расскажите собравшимся о том, что здесь произошло, нашем предупреждении о минах, а также сообщите о причинах, которые нас побудили к подобным действиям. Вот текст наших условий. Пусть собравшиеся у дворца знают, что мы желаем мира, а не продолжения войны — Максимов властным жестом протянул одному из англичан документ, требовательно посмотрев ему в глаза и тот, покорно взял его в руку. Слуга британского народа чертовски хотел жить.

— Теперь, вы — обратился капитан к другому своему избраннику. — Вы должны будите подтвердить людям слова этого господина. Вы согласны?