Василий Каталкин - Малец

Парень вытер руки льняным полотенцем и уселся за стол, а Дашка сразу вскочила, чтобы помочь матери управиться у печи, так и получилось, что за столом Глафира осталась один на один с Василием. Но парень в отличие от нее не стушевался:

- Как там дела с обучением мастериц продвигаются?

Девушка улыбнулась, когда она вместе с Дашкой связала первые платки, то домашние решили крепко взять в руки это дело, но все их планы разрушил Асата. Кузнец сразу втолковал, что сделать сама Глафира много платков не сможет, даже если будет работать денно и нощно, да и через год - другой и другие мастерицы научатся вязать такую красоту. А потому не стоит держать в тайне умение плести воздушные кружева, наоборот стоит взяться за обучение девушек, чтобы они тоже стали настоящими мастерицами. Зачем? А затем чтобы потом их можно было объединить в женскую артель и полностью подмять под себя столь нужное для женщин дело. На сегодняшний день Глафира уже могла точно сказать, что три ученицы были готовы к самостоятельной работе, а еще через месяц подоспеют и еще две девушки.

- Это хорошо, - кивнул Василий, откусывая кусок подогретого в печи пирога, - Ух, не иначе Лукерья пекла, - прошамкал он, закатывая глаза от удовольствия.

- Она, - рассмеялась мать, - говорит, чем на торгу целый день покупателя ждать, проще сразу по домам разнести.

- Это она правильно делает, - согласился сын, - только лукавит Лукерья, она и по домам разнесла и верно уже на торгу стоит на своем месте. Не упустит она лишней копейки.

-Так то, само собой, - согласилась хозяйка.

- А с женской артелью затягивать не стоит, - вновь обратился парень к девушке, - надо шерсть начать выделывать, и в наших лавках под это дело уголок отведем, пусть народ оценивает ваши труды. Да за дешево продавать не стоит, а то купцы вмиг все в Тобольск свезут.

- На днях видела, как на торге зеркальце стеклянное заморское продавали, - в свою очередь поделилась новостями Глафира, - шесть рублей за него просили. Маленькое оно, а смотришь и стекла не замечаешь, как насквозь видно.

- Это да, - кивнул Василий, - умеют в Венеции мастера стеклянные зеркала делать. И продают задорого. Но ничего, печи стеклянные мы уже опробовали, скоро выделывать стекла для окон станем, а потом и зеркала сподобимся делать, и будут они много больше, чем ты на торге видела.

- Как бы нашему теляти, да волка забодати, - не поверила девушка фантазиям парня.

- А что такого? - Василий даже про пирог забыл. - Ты думаешь не смогу?

- Не-а, - мотнула головой Глафира, - заморские мастера большие зеркала делать не могут, а ты превзойти их собрался.

- А что будет, если смогу?

- А за что ты станешь биться?

- Ну, - парень в задумчивости провел ладонью по затылку, - даже и не знаю за что. Хотя ..., давай так, если я не смогу к концу зимы зеркало больше чем в две ладони сделать, то будут тебе сапожки как у боярыни, а если смогу, то ты кроме платков возьмешься за ткацкое дело, будешь девушек на новых станках учить работать.

- Да как же я смогу их научить, коли сама не умею? - Удивилась Глафира.

- Не можешь - научим, не хочешь - заставим, - выдал Василий и добавил, - если бы все просто было, разве ж я с тобой спорил бы?

- Так надо же думать, чего требовать?

- А чего я здесь невозможного требую? - Пожал плечами парень. - Вот если бы потребовал от тебя грамоте обучиться, тогда да, это для тебя недоступно.

- Как это недоступно? - Возмущению девушки не было предела. - Да чтобы ты знал, я некоторые слова могу без помощи прочитать.

- Некоторые это не все, - тут же парировал Василий, - и уметь читать это не вся грамота, а только небольшая ее часть. А если можешь, то докажи.

Разум Глафиры помутился от возмущения и она, вскочив, в запальчивости выкрикнула:

- Да я до весны всю грамоту освою не хуже тебя.

- Вот и ладушки, - тут же успокоился парень и взялся за очередной кусок пирога, - даже могу за тебя перед игуменьей похлопотать, она давно хочет женскую школу набрать.

Раздался сначала смех Васькиной матери, а потом к ней присоединилось фырканье Дашки. Только тут до девушки дошло, что она попала в умело расставленную ловушку, но самое интересное, что это нисколько ее не возмутило и даже наоборот, она уже давно подумывала о возможности не только научиться читать книги, но и освоить перо. Через минуту Глафира тоже рассмеялась:

- Надо же, как ты хитро силки расставил.

- А как же, - кивнул Васька, - я ж как-то говорил тебе, что на охоту хожу, а там уметь ставить силки первое дело.

Уже позже Глафира поняла, что ничего она не умела, запомнить начертание некоторых слов можно, а вот сложить буквы в слоги, а потом в слова уже нужен труд. Ну а самой мысли на бересте изложить, да не как думается, а как надо - труд большой. И много раз она возвращалась к тому разговору с Василием и удивлялась, как он ловко сыграл на ее неуместной гордости, а еще стала понимать всю пропасть в образовании между ними. Но Глафиру учили, и учили не абы как, послушницы девушек до истерик доводили, а Ваську-то кто учил? Поговаривали, что Зосима, царство ему небесное, свои знания передал, да не сходится то, для этого годы нужны, а за пару месяцев чему там научишь? Но девушка тянулась, ведь она обещала освоить грамоту не хуже и игуменье о том донесли:

- Почто жилы рвешь, себя лишний раз изводишь? - Спросила она Глафиру. - Много вопросов от тебя ненужных, дочь не боярская, в послушницы идти не собираешься, так зачем тебе это все?

Как бы то ни было, но скрывать свои мысли девушка не умела, да и приучили ее, что скрывать ничего в святых местах нельзя, поэтому и поведала как на духу о том, что ее тревожило последнее время.

- Ну что же, знаю я Василия, лучше тебя знаю, - поведала она девушке, - его ведь и вправду в Лисьем за дурачка считали, да вот как повернулось все к несчастью он за ум и взялся. Много знает сей отрок, да только не от дьявола сие, а от Бога, все видит, все примечает, да на свой лад понимает, а понимает он лучше многих, от того и видится всем, что знания у него не свои. Скажу тебе так, не тянись в знаниях за ним, все одно не дотянешься, да и другое у тебя в жизни предназначение, а если случится так и соединятся ваши судьбы, стань опорой ему, как бы не был умен человек, а все же всей мудрости земной не осмыслит.

С этого дня и успокоилась Глафира, не изводила себя больше мыслями ненужными, а зимой принес Василий ей подарок доселе невиданный, зеркало в локоть размером, тут и ахнула вся слобода.

- Так говоришь, Васька дочери Данилы Рябого царский подарок сделал? - Поднял в удивлении бровь воевода. - А не рановато ему женихаться-то?

- Рановато, конечно, - согласился приказчик, - да только дело-то молодое.

- Ну, да, - кивнул Перфильев, - молодое. И как он так быстро секрет выделки зеркал раскрыл? Тут уж не от монастырских перешло, они бы такое ни за что другому не отдали. Может немец всему виной?