Василий Каталкин - Малец

Михей оказался парнем работящим, в четыре руки работа спорилась, так что в два дня управились, за работой я и узнал все о кузнеце. Оказывается, Асата, а именно так звали мужичка, бездетный вдовец, а в слободе прижился у своего брата, соответственно Михей приходится ему племянником. На вопрос, почему дядька так к нему относится, парень усмехнулся и поведал, как однажды он неудачно махнул крылом, раздувая угли, и один уголек попал Асате в штаны. Но кузнец этого не заметил и обеспокоился только тогда, когда нижнюю часть тела стало нещадно припекать. Что было потом понятно - ожог на одном неприятном месте, большая дыра и мокрые штаны, потому как во время метаний по кузнице Асата опрокинул бадью с водой, и ему пришлось выдавать рекорды скорости, несясь с дымным следом до ближайшей лужи. С этого дня кузнец терпеть не мог своего племяша, но по негласному договору с братом учить Михея был обязан.

Успел - снаружи льет приличный дождь, а у нас в землянке 'великая сушь', работы еще много, надо торец землянки бревнами закрыть, навесить прочные двери, крышу дополнительно дерном укрыть поверх коры, но уже сейчас видно, что тесно не будет. Особенно много пространства видится, пока нет печки, кстати, вон фундамент из камней уже выложен, но даже когда сумею поставить русскую печь, места останется еще более чем достаточно. Сегодня ленюсь, пора устроить себе выходной, за почти месяц каторжного труда мои руки превратились в сплошную мозоль, и спина чего-то стала побаливать, явно перетрудился. Вчера приходил Асата, все ахал, рассматривая мое творение:

- Дык зачем хоромы такие сладил, это ж куда столько места? - При этом теребил свою бороду так, будто стремился ее оторвать. - Ну, Васька, ну совсем без ума.

- Ага, - усмехнулся я, - ума, то у меня с рождения не было.

- Это ты брось, твоего ума на десятерых хватит.

Ничего, когда с соседями разговоры вести будет, они ему поведают, кто такой Васька и с чем его едят. Потом обсуждали с Асатой, каким образом оконца делать, чтобы света побольше было:

- Я там у кожевников пузырей подранных набрал, - пояснял я ему, - сошью их жилкой, и в два слоя между косыми штапиками полученное из пузырей полотно проложу. И красиво будет и оконце большое.

- Так в морозы шугой зарастет, - возражал Асата.

- Зарастет, - соглашался я, - но несильно, потому как два слоя, воздух между ними не сильно промерзать будет.

- Как это 'не сильно'? - Горячился кузнец. - Сильно зарастет, через него свет и в день не пробьется.

Я сначала думал, что Асата, просто упертый, а потом сообразил, он просто не знает ничего ни о влажности, ни о том, что воздух сам по себе плохо передает тепло, пришлось резко сдать назад:

- Да и промерзнет, - сделал вид что согласился, - а делать то все одно нечего.

- Это да, - вынужден был согласиться со мной оппонент, - днем при лучине придется сидеть.

При лучине? Еще чего! Пусть стеарина сейчас у меня нет, свечи делать, но кто мешает из сала жира натопить, горит чуть похуже, но нам ли жаловаться, главное фитиль нормальный подобрать и слюды хорошей найти. Тут мать появилась и кузнецу, как полагается, ягодный квас преподнесла. Мужичок сразу приободрился, засверкал глазками и степенно пригладил бороду. Ах, вот оно что, а я-то все время гадал, чего это кузнец мальца обихаживает, а оказывается, он сразу прикинул, раз есть вдова, то почему бы не поглядеть, может и сладится чего. Через меня смотрины устроил, жучара. А я что? А я ничего, Асата мужик нормальный, загадывать не буду, но по моему они сразу друг другу приглянулись, да и то сказать, Васькина мать за последнее время стала приходить в относительную норму. Это сразу после пожара, она думала, что жизнь кончилась, а после того как начала оформляться землянка и появился кормилец, в моем лице, снова обрела вкус к жизни. Даже ворчать перестала, во-первых: поняла, что это бесполезно; а во-вторых: все мои прожекты вовсе не блажь, а необходимость. Под конец своего визита, Асата похвалил меня за правильно проделанную работу, и даже предложил сделать железные петли на дверь. Железные петли это, конечно, нужное дело, потому как кожаные ремни, на которых двери подвешивались, приходилось менять довольно часто, но следует и учитывать, что это же еще и статусная вещь, а нам пока такого не надобно. Глупо выглядеть будем, в землянке, но с красивыми железными петлями как на домах в кремле. Ну его, проще надо быть, ну или выглядеть.

О, никак наш дьяк нарисовался, с чего бы это? Видимо от батюшки знатного пинка получил, раз в такой дождь приперся, знаю я его - ёж птица гордая ... После посещения соседей явился перед наши очи, слегка покосился на меня, думал я виноватым себя почувствую. Ага, щас, только штаны подтяну, кстати , они у меня новые, ну как новые, помощь от общества погорельцы получили, вот мне и перепало. Делаю вид, что мне визит представителя власти совсем не интересен, но уши естественно навострил, потому как важно знать, чего он матери заливать будет. Ничего такого он ей не сказал, дежурная речь, мол, строго соблюдать ..., помнить ..., преодолевать .... Не интересно. Чиновник - он и в Африке чиновник, хоть и мелкий. Моей лени хватило ненадолго, решил заняться сапогами, поршни, что месяц назад по случаю достала мне мать, уже пришли в негодность, хоть сделать такие же не сложно, но скоро начнет снег пробрасывать, поэтому нужна нормальная обувь. Нарезал из кожи своей первой добычи заготовки и, примеряя на колодку, принялся за шитье. На модельную обувь я, конечно, не рассчитывал - все-таки навыка шитья у меня нет, но в сравнении с другими местными изделиями, думаю, получится не хуже. Работа продвигалась медленно, уродовать дратвой и без того набитые мозолями руки не стал, все делал с помощью 'инструмента'. К ночи основную работу проделал, завтра надо будет сработать каблуки, да дополнительно пришить к подметке, ближе к носку, кусок изрезанной толстой кожи, дабы меньше скользить по грязи и снегу.

Следующая неделя ушла на достройку землянки и выкладывания основания печи. Соседи от нас не выводились, да и вообще одного не оставляли, все им было интересно, как и сколько сушить кирпич, как долго и при какой силе огня делать обжиг. Вообще-то, должен сказать, что открытый огонь кирпич почти не обжигает, но крепости достаточной для постройки печи он вполне набирает. Самый большой шок у всех возник, когда я стал расщеплять бревна вдоль и укладывать получившиеся половинки в качестве пола. Люди просто не понимали, зачем в землянке пол, это же ЗЕМЛЯНКА.

Первый снег упал во второй половине Октября, через пару дней он, естественно, сойдет. И второй снег с большой вероятностью тоже сойдет, но уже можно твердо сказать, что в иркутских землях тепла больше не будет. Печь получилась на удивление удачной, если в других землянках для большой русской печи места не хватало и там пришлось ладить 'голландки', то у нас... Лучше всех выразился Голеня, появившийся после сушки печи на малой тяге, которой уже было достаточно, чтобы в землянке стало по домашнему тепло: