Андрей Матвеенко - Сны Великого князя. Дилогия (СИ)

На флоте эти корабли неофициально называли «святой» серией.

Стоимость каждого корабля — около 9,75 млн. руб.

Первые из этих кораблей начали постройкой на петербургских верфях, в том числе в свете принятия программы ускоренного развития Балтийского флота на 1891–1895 годы, подготовленной и высочайше утвержденной в связи с быстрым ростом флота Германии и предусматривавшей первоочередной мерой постройку десяти броненосцев. При этом «Сисой Великий» и «Ослябя» были заложены в феврале 1891 года в эллингах Нового адмиралтейства, а «Пантелеймон» и «Георгий Победоносец» — месяцем позже на Галерном островке.

Проект посчитали настолько удачным по сбалансированности всех основных параметров (водоизмещение, орудийная мощь, защита и скорость), что без всяких изменений применили его и для двух очередных броненосцев Черноморского флота («Три Святителя» строило Николаевское Адмиралтейство, а «Двенадцать Апостолов» — РОПиТ, оба они были заложены в феврале 1892 года). Был в таком решении еще и прицел на возможный захват черноморских проливов, мысли о котором всегда довлели над российскими флотскими и армейскими умами — после него эти броненосцы, будучи выведены на оперативный простор, должны были быть в состоянии действовать в одном строю с однотипными кораблями, строившимися на Балтике.

Балтийские броненосцы окончательно вошли в строй лишь в мае-августе 1897 года (сказались большая техническая сложность в сравнении с предшественниками и ожидание изготовления новой артиллерии), кроме «Сисоя Великого», для которого эта дата наступила в январе 1898 года, черноморские — в марте 1898 и июле 1897 года.

Задержка со строительством двух кораблей серии была вызвана печальным инцидентом на пробных стрельбах «Сисоя Великого» в мае 1897 года, когда из-за неисправности гидравлического механизма закрывания затвора и перехода на ручной произошло неполное закрытие замка затвора и, как результат, взрыв в кормовой башне при очередном выстреле. При взрыве погибло 16 человек, еще шестеро позже умерло от ран, все башенные механизмы были разбиты, а более чем семитонную крышу башни силой взрыва зашвырнуло на носовой мостик.* Результатом этого инцидента стало принятие на всех строящихся и закладывавшихся впоследствии кораблях с данными артсистемами дополнительных конструктивных мер по недопущению подобных ситуаций. Также в процессе устранения повреждений выяснился один весьма ценный и позитивный аспект неизменного выдвигавшегося Константином Николаевичем требования о серийной постройке кораблей — для ремонта повреждений «Сисоя» оказалось возможным оперативно использовать заказанные и к тому времени уже изготовленные аналогичные детали и механизмы, предназначенные для «Трех Святителей». В итоге этот черноморский броненосец получил недостающее последним из кораблей серии, что и сказалось на сроках его приема в казну.

*Справочно:

В основу описания данного эпизода лег аналогичный (в том числе по наступившим последствиям) реальный случай с броненосцем «Сисой Великий», произошедший 3 марта 1897 года на учебных стрельбах у острова Крит.

Все корабли данного типа на испытаниях смогли превысить контрактные 16 узлов, развив от 16,03 («Сисой Великий») до 16,89 («Три Святителя») узла. Уже как некое привычное зло восприняли 500-тонную (в среднем) перегрузку новых броненосцев, невзирая на нее, демонстрировавших хорошие мореходные качества и в целом полюбившихся морякам, которые оценивали их как примерно равные по силе английским броненосцам типа «Маджестик».

Постройка броненосцев «святой» серии также позволила всем причастным к военно-морским делам вести речь о том, что в отечественном кораблестроении стараниями И.Ф.Лихачева и его коллег уже сформировалась определенная национальная школа, выражавшаяся в создании кораблей, возможно, и не ставящих рекордов по скорости хода, зато неплохо вооруженных и — главное! — отменно бронированных (если речь шла о броненосных единицах). Этот принцип Лихачев старался последовательно проводить в жизнь всю свою бытность на посту главы МТК. Имевшие же место случаи, когда этим принципом несколько пренебрегали в угоду тем или иным тактическим веяниям или конъюнктурным соображениям, как показал опыт грядущей войны, оказались скорее во вред, нежели во благо.

Была связана с новыми кораблями и одна курьезная ситуация, первопричиной которой стали названия двух из них. Великобритания, до правящих кругов которой дошли сведения о строительстве на черноморских верфях «трех святителей» и «двенадцати апостолов», устами своих дипломатов выразила «крайнюю озабоченность беспрецедентным наращиванием морских сил России на Черном море». Разумеется, позабавившись вволю над реакцией «владычицы морей», едва сдерживающие ухмылки российские дипломатические чины чуть позже снисходительно пояснили своим британским визави, что речь идет не о пятнадцати, а лишь о двух кораблях. Однако это уже не могло помешать сей истории войти в число наиболее известных военно-морских анекдотов.

Еще до начала строительства новых броненосцев, в 1890 году в недрах МТК вызрел очередной проект канонерских лодок — на этот раз броненосных. Идея постройки подобных кораблей для Балтийского флота витала в воздухе еще с 1884 года, когда инженером Э.Е.Гуляевым была высказана мысль о возможности получить в подобном виде «действительно полезные, недорогие боевые суда, способные в военное время намного усилить оборону Кронштадта и других наших мелководных прибережий». Однако до ее практической реализации добрались только спустя шесть лет.

В сравнении с лодками типа «Гиляк» проект новых канонерок ощутимо подрос в размерах. Практически номинальную защиту предыдущей серии кораблей в виде полудюймовой броневой палубы сменил бортовой пояс шириной пять футов, закрывающий около 75 процентов ватерлинии и замкнутый с концов траверзами, прикрывающими погреба боезапаса. По верхней кромке пояса шла палуба дюймовой толщины, в носу и корме спускающаяся ниже, превращаясь в полуторадюймовые карапасы. Защищены броней были также подачные трубы главных орудий и боевая рубка. Броню пояса и траверзов для канонерских лодок этой серии — сталеникелевую — поставила английская фирма «Виккерс» (хоть МТК с 1890 года и требовал ее установки на все строящиеся корабли, но отечественные заводы к тому времени еще не успели в полной мере освоить технологию ее выпуска).

Не самым частым, но характерным примером в работе «послереформенного» Морского ведомства стало изменение в ходе постройки новых кораблей состава их главного вооружения. На ранних стадиях проектирования на них планировалось установить по одному орудию в оконечностях — 6-дюймовое на корме и 9-дюймовое в носовой части (оба — 35-калиберные), однако от разработки последней из указанных артсистем МТК отказался, еще в 1891 году переключив все силы на новую 8-дюймовую пушку на бездымном порохе.* Помимо того, как раз начинался переход русского флота на скорострельные шестидюймовки Канэ. Применить эти орудия решили и на новых канонерских лодках вместо пушек старой модели. Так лодки получили в конечном итоге по одному 8-дюймовому и одному 6-дюймовому орудию с длиной ствола в 45 калибров.