Андрей Васильев - Время рокировок

– Все берем, – деловито заявил Хорхе. – По оплате ты слышал. Заранее только присылай человека, за день-два, чтобы мы знали, что конкретно хочешь получить за товар, и подготовили необходимое.

– Но есть условие, – снова вклинился в разговор дядя Хорхе. – Важное. Такое важное, что если ты его не соблюдешь, то будет война. Весь товар идет нам, ты ничего не пускаешь на сторону. И сам не торгуешь им, в смысле, в розницу. Монополия, понимаешь?

Э-э-э. Чую я, надо предпринимать кое-какие меры безопасности. Этот старый хрыч рано или поздно захочет убрать и нас, как лишнее звено в торговой цепи. Ладно, это потом.

– Не вопрос. – Тем не менее я принял его условие. – Я и сам заинтересован в постоянном партнере.

– И еще. – Дядя Херман насупил клокастые брови. – Мы ведем дела только с la mayor parte [3] Старший ( исп. ). . На сделку ты должен прибыть сам, а не присылать своих людей. Это вопросы взаимного уважения.

Ишь ты. Традиции у них тут.

– Само собой, – кивнул я. – Буду лично.

– Скажи, амиго. – Хорхе склонил голову к плечу. – А потяжелее травки ничего нет? У нас тут глухо, а у вас там – кто знает.

Есть. У меня лично есть. В лесу закопано, с зеркалами и еще какими-то блестящими штучками. Но тебе я это шиш дам. Я и насчет травки еще подумаю. Вот с самого начала у меня к этому делу душа не лежала.

– Не видел ничего такого, – соврал я не краснея. – И не слышал.

– Если услышишь или увидишь, ты знаешь, кому об этом рассказать, – требовательно попросил Хорхе.

– Сам растишь товар? – не обращая внимания на нашу беседу, поинтересовался дядя Херман.

– Сам, – решил не кривить душой я. А смысл? – Семейный бизнес.

– Это хорошо, – одобрил он. – Пригласи в гости, может, полезный совет дам. Я про всякое такое много чего знаю.

Ага, вот таких гостей мне только и не хватало.

– А как же, – тем не менее ответил ему я. – Как окончательно обживемся, сразу приглашу на новоселье.

– Когда будет первая партия? – Дядя Херман явно был не дипломат и задавал вопросы в лоб. – Сроки?

– Месяц-два, я же сказал, – добавил чуть раздражения в голос я.

– Старый я уже, – пояснил дядя Херман. – Памяти нет. Ладно, договорились. Через месяц ждем гонца от тебя.

– Скажем так, – решил я внести определенную ясность. – Пока мы ни о чем не договорились, пока мы только достигли определенного согласия, так сказать, протокол о намерениях составили. Когда партия будет готова, я пришлю человека, и он объявит цену. Если она вас устроит, начинаем работать.

– Э-э-э, цена, – отмахнулся Хорхе. – Сказал же: сколько назовешь – столько назовешь. Мы все равно внакладе не останемся.

– А кому тут это нужно? – задал я вопрос, который меня давно мучил. – Здесь-то наркотики на кой?

– Наркотики везде нужны, – охотно ответил Хорхе. – Здесь даже больше, чем там. Грезы здесь заковыристей, понимаешь? Штрафы за это вешают будь здоров какие – а все одно, люди на это идут. Опять же здесь от этого не сдохнешь, а если и сдохнешь – так возродишься. Да и магам они нужны для…

– Кому нужны – тому нужны, – оборвал его дядя Херман с недовольным видом. – Все, пошли за стол. Чего еще говорить? Все сказано.

За столом старик про нас как будто забыл и с задумчивым видом начал жевать огурец.

Да и Хорхе заметно потерял к нам интерес – товар отодвинулся вдаль, чего на нас время тратить?

Впрочем, нас это устроило, мы посидели еще минут пять и откланялись.

И ведь что примечательно – на обратной дороге никто на нас внимания не обращал, не задирался и на рожон не лез. Вообще улица опустела.

– Что скажешь? – спросил меня Голд, когда мы покинули негостеприимный квартал.

– Много чего. – Я вытер со лба пот – полдень, солнце начинало припекать. – Но прежде всего то, что это очень опасные люди.

– А то я вам этого не говорил, – язвительно сообщил Оружейник, видимо все еще переживающий за свою оплошность.

Вот такая у него натура, что тут сделаешь. Свою вину сроду публично не признает, хотя и будет по этому поводу терзаться. Удивительно, что он перед тем, как мы в дом зашли, что-то похожее на извинения произнес.

– Не говорили, – неожиданно возразила ему Фрэн. – Я такого не слышала.

Лев Антонович удивленно глянул на нее, но спорить не стал. Вместо этого он сказал:

– Ладно, давайте все обсудим на ходу. Нам осталось только посетить «Азиатский блок» – и обязательная программа выполнена. А свои впечатления Сват нам по дороге расскажет.

– У нас посещение азиатов тоже на определенное время назначено? – поинтересовался я у Оружейника. – Не люблю о серьезных вещах говорить на ходу. И еще – надо бы перекусить. Бодрость-то не бесконечна.

– Я за, – поддержала меня Фрэн, и следом за ней Азиз закивал своей лысой башкой. Уж кто-кто, а он никогда от «перекусить» не отказывался.

– Вы странные люди, – всплеснул руками Оружейник. – Я им про бизнес, они мне про еду. Утро – время дел, вечер – время еды.

– У вас, Лев Антонович, любое время для бизнеса предназначено, – с легкой ноткой иронии произнесла Фрэн.

– Сват, кто эта девушка? – возмутился старый еврей. – Я ее среди наших даже не видел, когда уезжал. Откуда она взялась?

– Это Фрэн, – миролюбиво ответил ему я. – И ее тебе представили еще вчера. Не сходи с ума.

– И не вымещайте зло на других людях, – попросила его Фрэн. – Вы беситесь от того, что не совсем верно оценили людей из «Латинского квартала». Вам немного стыдно, вот вы и ищете, на ком сорваться. Если вам станет от этого проще, так накричите на меня. Я не обижусь, я же все понимаю.

– Фрэн… – задумчиво произнес Лев Антонович, глядя на переводчицу. – Это сокращенное от «Фрейда»? Или, может, от «Эсфирь», чтобы с нашим рыжим живчиком не путать? И как звали вашего папу?

– «Фрэн» – это сокращенное от «Франческа». – И она взяла Оружейника под руку. – А папу моего звали Эдвард. Я не еврейка, Лев Антонович, нет во мне этой крови.

– Ой, что вы мне рассказываете? – Было видно, что наш главный делец уже остывает, не успев закипеть. – При той глобализации, что была последние три века, говорить о чистоте крови просто глупо. Сначала две большие войны в двадцатом веке, когда огромные толпы людей мотались по всему евразийскому континенту, да и не только по нему, туда-сюда, кто с оружием, кто в качестве пленного, а кто и в качестве раба. Потом безобразие в следующем веке, когда Черный континент разорвало на две части и толпа предков нашего Азиза хлынула в Австралию и Новую Зеландию, я уж молчу о войнах и беженцах. А что было потом… Так что в каждом из нас есть по паре эритроцитов от всех наций, которые создал Творец.

– Золотые слова. – Я остановился у небольшого здания с вывеской, на которой был нарисован какой-то бородатый мужик с пивной кружкой в руках и красовалась надпись «Капитал». – Так как насчет чего-нибудь съесть и чем-нибудь это запить? Полчаса дела не решат, как я думаю.