Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

— Как ты хочешь все это осуществить?

— Все подробности тебе ни к чему. Мне нужно лишь проникнуть в Тиан — Ирр и взять ее тело.

— Ах вот, что тебе не удается, — Астелиат беспомощно улыбнулся. — Я помогу тебе, но с одним условием…

— Никаких условий! Либо помогаешь, и она живет, либо пусть себе и дальше блуждает по иллюзиям. Я воспитаю себе другую жену. Из Лизы Вард тоже получится подходящая мне партия. Тем более, она уже знакомится с моими владениями.

— Лиза Вард в темном мире? — Астелиат готов был снова броситься на брата, но удержал себя в руках.

— Ты необычайно проницателен, братец.

— Но ты подумал, как маленькому ребенку жить в условиях твоего загаженного мира?

— Это ненадолго. Как только ваша армия будет разбита, я приведу ее сюда. Она будет моей наследницей…

— Хорошо… — выдавил из себя Астелиат.

— Что хорошо?

— Я помогу тебе проникнуть в Тиан — Ирр.

— Тогда клянись, что не предпримешь при этом ни единой попытки сбежать или раскрыть мою личность и предупредить кого бы то ни было…

Астелиат, так и не решившись посмотреть в глаза брата, произнес магическую клятву.

— Ты дашь мне проститься с ней?

— Я думаю, это ни к чему. Но тело ее можешь поцеловать в лобик! Идем!

Он снял браслеты с рук Астелиата, накинул на него морок и приказал строить портал. Через пару минут они уже были у кровати Веты в Тиан — Ирре.

Что‑то было не так. Я это чувствовала. Разговор с Астелиатом еще больше меня в этом уверил. Тревога поселилась внутри. Я не могла ни о чем думать, и все буквально валилось из рук. Я несколько раз подходила к зеркалу, но ни дочери, ни Астелиата больше увидеть так и не смогла. Тогда я связалась с Мириком Ксавером.

— Вета! Рад тебя видеть! — он сидел за столом и что‑то писал. — Представляешь, только что пришел ответ от правителя оборотней. Они окажут нам поддержку. Скоро должны будут подойти их отряды.

— Это хорошо, — улыбнулась я. — А… тело Гиля нашли?

— К сожалению. Правда, назвать телом это нельзя — Мирик Ксавер печально посмотрел на меня и подошел к зеркалу. — Он не слышит?

— Нет, он с Данияром занимается, учит его мечом орудовать.

— Он знает?

— Да. Я посчитала нужным им все рассказать… — Мирик Ксавер одобрительно кивнул головой. — Астелиат не вернулся?

— Нет, пока не было.

— А Лизонька?

— Что‑то случилось? — насторожился ректор.

— Я не знаю. Предчувствие нехорошее. Господин Ксавер, я не говорила раньше, но, думаю, вы должны знать… Князя Тьмы зовут Томирион и он очень похож на Астелиата, словно они — братья — близнецы. Астелиат как раз и должен был с отцом поговорить по этому вопросу.

— И как?

— Не знаю, я не могу их увидеть, что очень подозрительно.

— Может, они находятся вне помещений…

— Может. Я тут предположила, что Томирион может попытаться использовать их сходство. Если он устранит Астелиата и займет его место, то может повернуть войска Занг — Орша против нас. Очень прошу подумать над такой возможностью и на какое‑то время отдалить даймонов от обсуждения планов. А Астелиата, если появится, проверить. Ну, спросить что‑то такое, что только он может знать.

Мирик Ксавер задумался, потом внимательно посмотрел на меня.

— У тебя есть основания так думать?

— Нет, но нужно предусмотреть все возможности. Я же буду наблюдать. Свяжусь с вами, если что‑то узнаю. Как у вас? Спокойно?

— Да. Демоны будто ждут чего‑то.

— Может как раз этого?

— Не волнуйся, предупрежден, значит, вооружен, как ты говоришь!

— Вот именно, господин ректор. Ладно, не прощаюсь!

В шатер заглянул Гиль.

— Ну что там?

— Битва пока не началась. Твой отец направил на помощь драконам войска.

— Я же говорил, что он вполне адекватен. А меня… нашли?

Я отвернулась от оборотня, не в силах сдержать слез.

— Значит, нашли… Что ж… Но здесь‑то я живу! — он подошел ко мне и обнял за плечи. — Ну не грусти, Вет, не надо. Пойдем ужинать, а то ты сегодня отсюда не выходишь.

Я кивнула и мы пошли к общему костру. Над степью висело уставшее солнце, готовое уже вот — вот сорваться вниз. У костра сидел Данияр и слушал тягучую бесконечную песню. Она была словно продолжением бескрайних степей, отражением их вечной жизни без суеты и страстей.

— Это Тамина поет, — промолвил Данияр, увидев нас и приглашая на шкуры, разложенные прямо на земле. — Садитесь к костру.

— А о чем?

— Знаешь, она поет каждый день и всегда о разном. Сегодня она грустит. Эта песня о разлуке, конечности нашего существования и необходимости делать выбор. Обычно она предчувствует будущее, и слова подбирает, чтобы подбодрить или направить. И мне кажется, она поет для тебя, Вета.

— А ты можешь перевести?

Данияр кивнул и начал пересказывать строчку за строчкой, запаздывая за исполнением.

— Гиль, — позвала я оборотня, после того, как наелась до отвала тушеным мясом с приправами и травами. Он подошел ко мне и сел так, чтобы я могла опереться своей спиной на его. — Я должна тебе признаться…

Он молчал, но было понятно, что он внимательно меня слушает.

— Этот мир — моя иллюзия.

— Это я уже понял, — его голос дрогнул.

— И он исчезнет вместе со мной…

— Ты так за меня переживаешь? — он озорно по — детски рассмеялся. Вообще степь пошла ему на пользу. Здесь он перестал быть серьезным магом или мужчиной, принимающим решения. Он стал мальчишкой веселым и грустным одновременно. Как будто узнав о скорой казни, пытался успеть получить от жизни удовольствие.

— Конечно… мне неприятно думать, что я виновата в твоей смерти, — призналась я. — Это ведь я в Академии вас зачаровала, ну там… на турнире…

— А я знаю, — просто ответил он мне. — Тогда, когда мы ходили к этому… как его… Радику, пока ты с ним говорила, я перекинулся парой слов со студентами.

— И они тебе рассказали?

— Ага… О чарующей голосом ходят легенды!

— И?

— Что?

— Ты не сердишься?