Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

Я улыбнулась.

— И сколько же я уже лежу?

— Три недели, почти… Но мы всегда рядом с тобой. Три дня назад лекарь сказал, что тебе становится лучше и — не ошибся!

— Мне надоело так лежать, я хочу на море!

Астелиат встал и вышел. Потом он вернулся с халатом в руках. Только сейчас я сообразила, что лежу совершенно раздетая. Я попыталась было возразить против его услуг при одевании моей тушки. Но он пресек все разговоры.

— Я никому не доверяю тебя ни мыть, ни переодевать. Так что, успокойся, я изучил каждый сантиметр твоего тела.

Я покраснела. Он чмокнул меня в щечку.

— А еще я сплю с тобой в одной кровати!

— Поверх одеяла?

— Ага… А что я и раньше так делал?

Я кивнула головой:

— И давно ты ко мне переехал?

— Уже недели две и очень надеюсь, что ты меня и в дальнейшем не выгонишь!

Астелиат надел на меня шелковый длинный халат, как пушинку поднял на руки и понес к берегу моря. На песке у самой кромки воды под бдительным взором Геры Вард ползала Лиза. Обе, едва завидев меня, заверещали от восторга.

— Осторожно, не надо так бурно реагировать, — предостерег их Астелиат, усаживая меня к себе на колени..

— Он у тебя просто какой‑то монстр… — надулась Гера Вард.

— Ага, — кивнул Астелиат. — Вообще‑то даймон, но сути это не меняет.

— А где все остальные? — я начала осматривать побережье. Именно здесь мы были, но только ночью.

— Скоро будут. Они днем, так сказать, на работе. Каждый в своем королевстве. А вечером приходят сюда. Координаты теперь есть у всех.

Я улыбнулась и подумала: вот он — конец всем моим страданиям. А может, лучше сказать: начало? Начало новой жизни, новых надежд и планов. Будто почувствовав мой романтический настрой Астелиат осторожно поцеловал меня в макушку:

— Ну что, Вета? Согласна ли ты взять в мужья такого даймона как я?

Я тихонько кивнула. Он порылся в карманах, пространственных, конечно, и достал браслет, очень похожий на мой, только не такой изящный и без рубинов.

— Возьми и надень его мне на руку.

Честно говоря, мои руки при этом дрожали. А он как ни в чем не бывало взглянул мне в глаза и произнес:

— Вета, я клянусь тебе в любви и верности, пусть услышит меня Первородный!

Конец первой части

— Вета, я клянусь тебе в любви и верности, пусть услышит меня Первородный!

Я часто потом вспоминала эти слова, пытаясь осознать то, как они были произнесены, какие чувства и эмоции скрывали. И не находила ничего, что могло бы хоть немного в тот момент насторожить меня. Наверное, все пережитое просто не оставило мне времени для размышлений или сомнений. Зато они появились позже.

Я знала, что во время принесения клятв молодые супруги делятся частью своей души, что это объединяет настолько, насколько вообще возможно. Но если в белую краску налить черной, она теряет свою чистоту, а если в черную — белой, то тьма поглощает ее без остатка. Именно это я и почувствовала, едва брачный браслет щелкнул на запястье Астелиата. Змейки ожили, накалились добела и впились зубами в наши руки. Они будто прорывали себе путь в тела, а потом юркнули внутрь, забирая частицы души каждого из нас: его — в мою плоть, мою — в его. Тьма опустилась, затмив на мгновенье мой разум, поглотив сердце.

Астелиат удовлетворенно хмыкнул, махнул кому‑то рукой и, прижав меня к себе, трансгрессировал. Я испуганно вскрикнула и буквально съежилась у него на руках. Путешествовать таким образом мне еще не приходилось. Мы обычно перемещались порталами: своеобразными коридорами сквозь пространство, в которых расстояние сжималось до одного шага. Трансгрессия, а я только позже поняла, что это такое, в Занг — Орше была самым популярным видом передвижения. Она, как и телепортация, требовала магии, но отличалась от нее кардинально. Во время трансгрессии тело распадалось на атомы, а затем воссоздавалось в нужной точке пространства. Это было очень неприятно, а кроме того, страшно. Говорили даже, что у магов — недоучек не всегда получается воссоздавать себя в прежнем виде. Мне было вроде бы и все равно: порталов я строить не могла, что уж говорить о трансгрессии. Но чисто физически этот вид перемещений мне не нравился — тело будто выворачивало наружу.

— Ну что, Вета? Добро пожаловать домой! — Астелиат подошел к широченной кровати, у которой мы оказались, и уложил меня на нее, подоткнув подушки под спину. После этого он легко перескочил через меня и улегся рядом, обхватив мою талию хвостом. Его пальцы, легко, будто играючи пробежались по халатику, развязали поясок и нырнули, поглаживая и изучая мое тело.

Я так долго ждала этого, я была готова стать его и только его. Но все разворачивалось настолько быстро и с таким напором, что мне стало не по себе. Я попыталась отодвинуться, но Астелиат не дал мне этого сделать. Он сграбастал мою тушку, и, перевернув через себя, сбросил халатик у постели. Его глаза горели, когда он набросился с поцелуями.

— Вета! — прохрипел он. — Я просто не могу поверить, что теперь ты моя! Вся! Всегда!

— Астелиат… — попыталась я выставить в защите руки и остановить супруга. Но мои попытки были просто загородкой из прутьев перед горным селем. Он смел меня одним напором, заставив отвечать ему и испытывать эйфорию от каждого прикосновения. Только спустя часа два я, основательно вымотавшись, заснула.

Пробуждение было внезапным и холодным. Я замерзла и начала ощупывать кровать в поисках одеяла. Только тут осознала, где нахожусь и что произошло. Я нехотя приподнялась. Стояла глубокая ночь, которую не тревожили ни единый звук и ни малейший отблеск света. В душе царили тьма и холод. Не понимая, что со мной, я сползла с пустой кровати, накинула на себя шелковое покрывало, а больше ничего в темноте нащупать не удалось, и в нерешительности остановилась.

Комнату я вчера рассмотреть так и не смогла, так что теперь оставалось только гадать, где и что находится. Подсказало какое‑то внутреннее чутье. Позже я поняла, что в этом не было ничего сверхъестественного. Мною руководила часть души Астелиата. Она показала мне, как включить световую сферу, где найти ванную и что находится за самой дальней огромной обшитой металлическими листами с чеканкой дверью.

Я хотела посмотреть своими глазами на дворец… Дворец? «Да»! — подсказало мне внутреннее я. Правда, совершенно нагой этого не сделаешь, тогда хоть просто выглянуть… Но дверь оказалась заперта. Это было если не настрораживающе, то странно. В груди что‑то гулко отозвалось пугающей пустотой. Я не хотела быть здесь. Мне нужно к дочке, к Гере Вард, к моим друзьям…

Хотя… Кого я обманываю. Я люблю Астелиата, я решила связать с ним жизнь, но при этом не могу отказаться и от всего остального. То, что даймон имеет свои планы, подействовало на меня как ушат ледяной воды. И о чем я только думала! Он же наследник! Как я представляла нашу будущую жизнь? В Тиан — Ирре? Три раза ха!