Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

Весело напевая про себя что‑то бодряще — боевое, типа «Утро красит нежным цветом…» я легко шагала по улицам, стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды прохожих. «Легенда» обо мне любимой сложилась сама по себе: буду представляться иностранкой, попавшей в сложную ситуацию. И имя, а его я менять не собиралась, и странная одежда, и легкий обнаружившийся еще вчера на кладбище акцент свидетельствовали в мою пользу.

Скупка располагалась в самом центре города. При виде моих колец глаза у оценщика полезли на лоб. Он долго и тщательно изучал камни, глядя на них в лупу, потом удивился отсутствию клейм, на что я сказала, что украшения настолько старые, что, когда они были сделаны, о клеймах еще никто даже не слышал. Эти кольца, действительно, были старинными, причем настоящий из возраст исчислялся чуть ли не тысячелетиями. Оба они попали на мои пальчики из хранилища Властителя Небес и были настолько тонкой работы, что завораживали с первого взгляда. Серьги я пока оставила при себе, мало ли как будут развиваться события! А за кольца рассчитывала получить пару сотен рублей. На большее рассчитывать было глупо, а о меньшем я боялась думать. Об этом я честно и сказала оценщику. Он подумал, а потом попросил дать ему время посоветоваться с коллегой и прийти где‑нибудь около обеда. Я согласилась, хотя такая отсрочка мне была совсем не по душе.

Я отправилась гулять по городу. Он за четыре года почти не изменился. Правда, на бывших пустырях выросли разноцветные высотки, которые, как мне казалось, совсем не вписывались в исторически малоэтажный центр города. Люди почти не изменились. Те же джинсы, куртки, майки, туфли на каблуках, простенькие прически. Я дошла до того дома, где жили мы с сыновьями. Квартира у нас была съемная и, как собственно я и думала, сейчас в ней обосновались другие люди. Тогда я устроилась на лавочке во дворе дома моей сестры, ожидая ее. Она вышла из подъезда, ведя за руку малыша двух — трех лет. Это же мой племянник! Я улыбалась и плакала одновременно. Малыш капризничал и пытался вырваться из рук матери, но она, пискнув ключом от машины, открыла салон синей Хонды и, усадив внутрь сына, села за руль, аккуратно вывернула из ряда других автомобилей и выехала со двора. Я собралась было уходить, как вдруг из того же подъезда вышел высокий парень лет двадцати. Сердце замерло, а потом забилось с удвоенной силой. Мой младший — Антон. Когда я пропала, ему было шестнадцать… Значит, сестра его к себе забрала… Антон пошел прямо по направлению моей скамейки, бросил на меня равнодушный взгляд, отвернулся, потом вдруг вздрогнул и посмотрел прямо мне в глаза. Он побледнел и замер. Он узнал меня! Я уже готова была броситься ему на шею, но потом все‑таки остановилась. Нужно быть реалистом. Вряд ли в молодой девушке он даже заподозрит свою мать. Оценил ситуацию и Антон, он слабо кивнул мне, будто сомневаясь, поздороваться или нет, и прошел мимо.

Я плакала. Сидела и размазывала по лицу горькие слезы.

— От молодежь пошла! — услышала я вдруг ехидный голосок старухи, выглядывающей из окна первого этажа. — Надо ж так по парню‑то убиваться! Совесть хоть поимей, гордость!

Я ничего не ответила, продолжая всхлипывать. А бабуля продолжала:

— И нечего тут сидеть, сырость разводить! И чего вы, девки, нашли‑то в нем! Как был хулиганом этот Антоша, так и остался! Зато девок‑то, девок!

Я не выдержала, встала и пошла прочь. Да уж, бабушки на Земле ничуть не изменились! От этой мысли мне стало как‑то легче. Я дошла до фонтана, опустила руки в воду и сполоснула лицо, на котором наверняка появились разводы от слез. Потом посидела на бортике бассейна, куда стекала вода, и пошла обратно в скупку. Без денег мне не жить!

— Вот что, девушка, — встретил меня хозяин скупки, — больше ста тысяч я тебе за кольца дать не могу.

Я хотела было возмутиться, ведь стоили они на порядок больше, если не на десять порядков, и уйти. Но хозяин вышел из‑за прилавка, взял меня за плечи и посмотрел прямо в глаза.

— Ваши кольца уникальны, без сомнения! Но они неизвестно откуда взялись. Сами понимаете, за это можно и срок схлопотать. Вы мне глубоко симпатичны, я верю, что вы попали в сложную ситуацию, но я не советовал бы вам идти в другие подобные конторки. Там могут и обмануть, и в полицию сдать. Я же могу вам выдать на руки сто тысяч рублей. Это большие деньги!

Я нехотя кивнула.

— И еще… Я не буду их выставлять на продажу. Если в течение недели вы вдруг найдете деньги, то сможете их выкупить…

Я еще раз кивнула.

— Значит, мы договорились?

— Хорошо! Давайте деньги!

Скупку я покидала с непонятным ощущением, что что‑то кардинально поменялось. Я не понимала, что произошло. Мне казалось, что за мной следят. Я осторожно оглянулась, но никого подозрительного не обнаружила. С деньгами в кармане я чувствовала себя неудобно, а потому зашла в первую же риэлторскую контору, где мне удалось снять комнату в районе дома моей сестры на три месяца. Так как смотреть ее я отказалась, мне прямо в конторе вручили ключики от нового моего жилья.

Потом я пошла по магазинам и купила все необходимое для жизни: еду, одежду, косметику, газеты. Мне не только хотелось знать, что происходит в стране, но и поискать подходящую работу. Проблема вышла с телефоном. Мне его, конечно, продали, но симку без паспорта с пропиской не дали. Пока не нашла подходящую продавщицу, которой сумела сунуть сверх суммы покупки пятисотку, не успокоилась. Таким образом, облегчив свои карманы раза в два, я доползла до нужной мне квартиры.

Комната оказалась очень даже неплохой: большой с высокими потолками, огромным коридором и кухней. В квартире было три комнаты. Одна пустовала, в другой жила мама с ребенком. Меня это вполне устраивало. Комната был снабжена самой необходимой мебелью, на кухне стоял полагающийся мне холодильник, столик и плита.

Первым делом я направилась в ванную и привела себя в порядок, затем с удовольствием пообедала и засела за объявления. Первый же заход показал, что без документов я на порядочную работу претендовать не смогу. А беспорядочная работа не могла претендовать на меня. Я вздохнула, отодвинула газету в сторону и заснула.

Вечер встретил меня сумерками, в которых город переливался тысячами огней. Как же я могла позабыть о такой красоте: цветные фонтаны, подсвеченные фасады домов, сверкающие витрины. Я гуляла по городу и не могла налюбоваться. Идея пришла вместе с долетевшим до меня грубым, явно фальшивившим женским голосом из глубины сверкающего витриной ресторана. Я немного помедлила, сомневаясь стоит ли вообще вступать на это поприще, затем открыла двери и вошла внутрь. Ко мне подлетела женщина в строгом деловом костюме, загородив меня в джинсах, майке и кроссовках, от просторного зала, где отдыхала элита города.