Владимир Поляков - Конфедерат: Ветер с Юга

— Вернёмся к признанию Конфедерации другими странами, полковник. Как это связано с тем, что вскоре может произойти в Мексике?

— А всё куда проще, чем могло бы показаться, генерал. Даже сейчас США граничат с Мексикой в той же Калифорнии. То есть Хуарес сможет получать поддержку оружием амуницией, просто деньгами от своего лучшего друга. Старины эйба Линкольна Думаю, что Королевы Виктория и Изабелла, а также император Наполеон III это хорошо понимают. Следовательно, нам есть что им пообещать. Конечно же, не просто так.

— Это интересно. Продолжайте. Станич.

— Конечно, губернатор… В обмен на признание Конфедерация поддержит интервенцию в Мексику триумвиратом европейских держав. И не только словами. В конце концов, Калифорния — штат, в котором присутствует определённая доля симпатий к нам. А глубокий рейд туда из Техаса через Территорию Аризона, как по мне, вполне возможен. Да и войск у янки в Калифорнии я бы не сказал, что очень много. Точнее, их там мало. Да и помимо признания, мы сможет получить из Европы то, что сейчас очень важно: паровые машины для строящихся кораблей, станки для оружейных производств. То есть те товары. Которые сложно приобрести, минуя правительства тех или иных стран.

— Осталось самая малость — убедить в этом президента…

Ироничное замечание Борегара как нельзя лучше отражало главную проблему. Однако главным сейчас было иное — ни Пикенс, ни тем паче Борегар не выказывали сколь-либо заметного отторжения высказанной им идеи. И это было очень хорошо.

— Вы, джентльмены, можете не знать, но скоро стоится важное событие, — вкрадчиво начал Пикенс. — По случаю оформленной «де юре» сецессии Миссури и Кентукки, а также присоединения к Конфедерации Индейской Территории здесь, в Ричмонде, состоится приём. На нём будут все важные люди. Даже сам президент и члены его кабинета. Думаю я смогу не только сам там оказаться — это для моего положения губернатора не представляет сложности — но и вашего приглашения добиться. Вы, Борегар, озарённый славой Булл-Рана полководец. Станич же, помимо военных заслуг, известен как оружейный фабрикант, выполняющий заказы военного министерства. Присутствие таких людей будет воспринято должным образом. Но говорить с президентом буду я лично.

— Это естественно, — сразу согласился я. — Вы политик, губернатор, дипломат. Вам и карты в руки. Только ещё одно… И это может не очень понравиться вам, губернатор.

— Да?

— Увы. Я внимательно слежу за творящимся в Британии. В той самой. На которую наш президент возлагает особые надежды. И голоса их прессы, которая, что ни говори, отчётливо выражает интересы определенных группировок близ трона. Звучат не лучшим образом.

— Точнее…

— Они нас не поддержат. Всё ограничится лишь словами, не более того. Теми словами, которые не факт, что перейдут даже в дипломатическое признание. Не говоря уже о каких-либо льготах в покупке нужных для нас товаров стратегического назначения. Это опять же моё личное мнение, но… Вы же знаете. Что оно уже не раз подтверждалось. Как сказал кто-то из англичан: «У нас нет постоянных союзников. Есть лишь постоянные интересы». Интересы же их, я имею в виду финансовые, очень сильно переплетены с банкирами севера.

— Президенту я этого не скажу, — криво усмехнулся Пикенс.

— И правильно сделаете. Это покамест… для внутреннего пользования. Да и вообще, Конфедерации лучше всего опираться на такие страны как Испания и… Россия.

Смесь легкого интереса и сильного недоумения от Борегара. Сильного интереса и чуть менее яркого удивления от Пикенса.

— Испания — это я понимаю, — задумчиво протянул Борегар. — Куба и интерес части их аристократии к восстановлению власти над потерянными в давние времена колониями. Если Конфедерация просто не будет им мешать, то они будут в нас заинтересованы. Но Россия?

— Для начала нам просто нечего делить. Их Аляска граничит лишь с английской Канадой, а это не наша головная боль. Богатая страна, в которой есть то, чего нет или мало у нас, но в которой нет или мало того, что можем предложить мы.

— Вы сказали «для начала», Станич…

— Именно, губернатор. Но развивать свою мысль пока не готов. Должно пройти определённое время, лишь тогда это можно будет сказать, будучи уверенным в том, что тебя правильно поймут. Но обещаю, что вы будете из числа первых, кто это услышит. Впрочем, даже уже сказанного мной должно быть достаточно, чтобы рассмотреть пользу установления отношений с Российской империей. Про Испанию и говорить нечего.

— Франция?

— Осторожность! Наполеон III коварен и слишком жаден до наживы. Тому доказательство недавняя война с Австрией. Он по сути предал своего итальянского союзника, погнавшись за сиюминутными выгодами. Хотя даже с точки зрения обычной логики, он мог получить куда больше для своей Франции. Не-ет, когда имеешь дело с такими людьми, стоит держать в рукаве маленький, но кусачий пистолет.

— В ваших словах есть доля истины, Станич, — кивнул Пикенс, соглашаясь с немалой долей высказанного. — Что ж, я попытаюсь ещё до приёма попасть к госсекретарю. Будем надеяться, что мистер Тумбс прислушается к моим словам. Я же дипломат, пусть и в прошлом.

— Дипломат всегда остаётся таковым…

Пристальный взгляд в мою сторону.

— Вы понимаете. Это хорошо. Тогда осталось последнее. Но важное. Если уж мы начали действовать совместно, джентльмены, то не будем «менять коней на переправе».

— В каком именно смысле?

— В прямом, Станич. Не пытайтесь переметнуться в другой лагерь.

— Другой бы оскорбился, но я понимаю суть ваших слов, Пикенс, — не улыбнулся, а скорее оскалился я, позволяя малой части истинной сути проявиться на лице. — Я убиваю, но не предаю.

— В вас, Борегар, я и не сомневаюсь. Вы более… понятны, — сделал неопределенный жест Пикенс. Если быть совсем серьезным, то мы дополняем друг друга. У меня связи в кругах дипломатов и губернаторов. Вы, Борегар, пользуетесь огромной популярностью среди офицеров. Ну а вы, Станич, не только промышленник, но и военный, чей авторитет тоже немал, но иной, чем у вас, Борегар. Более… мрачный. Это открывает… перспективы.

— Суметь бы ими воспользоваться.

— Сумеем, генерал, — твёрдо, без тени сомнений произнес я. — Не мы, так кто?

Вот и что тут можно было сказать в ответ? Да ничего. Авантюрист и в то же время логично рассуждающий полководец и самую малость политик. Борегар просто не мог не воспользоваться случаем. Любым, который пошёл бы, по его личным убеждениям, на пользу Конфедерации. А Дэвис его… явно успел разочаровать, особенно сразу после Булл-Рана. Что же до Пикенса, то этот дипломат до мозга костей просто по определению не мог не плести интриги, стремясь продвинуться ещё выше, чем был в настоящий момент.