Александр Плетнёв - Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…

Если последовать дальше, почти на те же километры, забирая к востоку к острову Визе, ледовой панцирь обрывался — массив, совершая медленный дрейф, поневоле огибал этот клочок суши, наваливаясь на береговой припай, образуя торосистость с одной стороны острова…, а с другой приличную полынью, местами забитую ледяной крошкой.

Вот именно сюда пришёл "Ямал".

Карское море, в плане отсидеться в стороне не привлекая к себе внимание, казалось вполне удобным. Встретить рыбаков и зверобоев далее к северу было практически нереально. В сравнении с морем Баренца, в Карском и условия для мореплавания не самые лёгкие — круглогодичные льды, и запасы рыбы беднее. Да и промыслы велись в основном ближе к прибрежной зоне в устьях рек.

Собственно говоря, для того чтобы скрыться с глаз долой атомоходу достаточно было врубиться в ледяной массив миль на 15–20 и спокойно дрейфовать с ним в ожидании….

Первоначально так и планировалось, даже ледовую обстановку решили не проводить в целях экономии ресурса вертолёта.

Но тут подвязались со своей инициативой спецы из казанского ОКБ "Сокол", предложив проверить их технику в действии.

Мужики оказались толковые: подключились к судовой сети, передавая картинку с камеры беспилотника прямо на мостик, наладили обратную связь с капитаном. И Черто #769;в, наблюдая на экране вполне себе чёткое изображение, сразу попросил их взять на две шкалы к востоку, намереваясь осмотреть остров Визе.

Причины у Андрея Анатольевича для этого имелись.

Поскольку остров ещё не был открыт, по крайней мере, официально, Визе — тихое место для стоянки. Хоть и далековато для оперативности от того же Александровска, Архангельска, с остальной российской материковой цивилизацией.

Но основной мотивацией была психология. Экипаж и без того ощущал неприятное чувство зависания в каком-то безвременье, когда своё время уже потеряно, с рубящим словом "навсегда", а новое их ещё не приняло.

А тут ещё, понимаешь, тряпкой болтаться в море…, а то и вовсе, вмёрзнув в лёд, дрейфовать по воле гольфстримов и ветров — проглядывалась и давила некая депрессующая составляющая.

Поэтому капитан и решил — как бы привязаться к этому, пусть и совершенно унылому берегу.

Ну, а обнаруженная БЛА полынья, так и совсем оказалась кстати.

Вообще Черто #769;в понимал, что не смотря на неоспоримый "железный" аргумент водоизмещением в двадцать три с лишним тысяч тонн, напичканный высокотехнологичными вкусностями, главное это люди. И не только их знания и умения — в не меньшей степени их устремления и просто настроения.

Это проявилось на первом же общем собрании и рассмотрении сложившейся ситуации, а так же дальнейших перспектив.

— Сейчас я как никогда жалею, что мы не на военном корабле, — шепнул тогда начбезопасности, — случись подобное на моём "стратеге" — приказал бы и все дела. Никаких тебе дебатов.

Начал капитан вроде и просто, но по-своему и весьма торжественно:

— Ждать, когда откроется "дырка обратно" уже резона нет. Нам здесь жить, и будем думать, как нам эту свою жизнь устроить хорошо…, с пользой…, и чтобы не было мучительно больно перед совестью…, не сочтите за пафос.

Кают-компания вместила практически всех, немного потеснились, часть людей осталась на вахте.

Естественно, не каждый спешил выразить своё мнение. Многие "плыли по течению", доверяя начальству, либо просто выжидая. Но совершенно неожиданно у некоторых прорезалась политическая позиция.

Споры начались ещё раньше, когда по экипажу кинули клич "искать всё что есть по истории этого периода".

Припомнить умудрились всё: всё, чем пичкала советская пропаганда о прогнившем царском режиме с рохлей-сатрапом Николаем во главе…, всё постперестроечное перебеливание и перечернивание, с пресловутым лучшим урожаем 1913 года, кровавым большевистским террором, "людоедским сталинским режимом" и другой крайностью — канонизированным страстотерпцем Романовым.

Сам капитан, просмотрев кучу материала, порой противоречивого, так и не пришёл к однозначной позиции.

— Я чёй-то не пойму, к чему весь этот балаган? — Нашёптывал начальник безопасности, разглядывая спорщиков, — мне это напоминает ток-шоу из телевизора. Только ведущего нету. Потому наисовершеннейший бардак.

— Пусть выговорятся. Истиной тут конечно не светит, но глядишь, чего-нибудь разумного и услышим.

— А как же это…, как его — "в споре рождается истина"?

— Не рождается, — качнул головой Черто #769;в, — даже если кто-то и уступает, всё одно остаётся при своём мнении.

Эх! Растянуть бы всё на недельку другую для обдумывания и обсасывания деталей, но время-время — боюсь, оно не терпит.

— А ведь реально озадачились мужики! Послушай, о чём они….

— Ими движет инстинктивный рационализм.

— Это как это?

— Страх. Боязнь. Подсознательный поиск лучшей доли.

Народная власть им более понятна. Даже если она потом стала "народной" в кавычках. Но на начальном этапе за спиной маячит разагитированный пролетарий, который на па #769;ру с кухаркой станет управлять ядерным реактором. Оценил?

"Шарашки" Берии и прочие "дела врачей" воспринимаются скорей номинально.

Но и "благородия", заметь, не идеализируются — понимают…, понимают, что технари никогда не станут ровней всяким князьям да графьям. И это тоже по-своему отталкивает и пугает.

Но за всем этим стоит основное: обустройство, легализация, быт…, и вообще главный вопрос "как жить дальше будем, какова дальнейшая судьба?".

Как же от этого понятия "судьба" сквозить тоскливой неизбежностью. Ненавижу это слово.

— А мне нравиться, что никто не заикнулся о "немытой России" и что только Европа достойный ценитель.

— Да? А я как-то и не обратил внимания, — Черто #769;в отвлёкся на свои бумаги, где у него под чёткими пунктами были обозначены ключевые моменты плана, — погоди, ща ещё пяток минут пар поспускают, я подытожу, и перейдём к насущным и первоочерёдным проблемам.

Дождавшись паузы, капитан встал и многозначительно вышел из-за стола, чем обеспечил внимание и наконец, полное молчание. Потянув ещё минуту, стараясь встретиться с каждым взглядом, веско начал:

— Сейчас 1904 год. До революций и падения царизма, до полновесных лениных, троцких, сталиных и прочих бухариных ещё целых 13 лет.

И не надо на меня зыркать!

Поминаемый тут с пиететом товарищ Джугашвили сейчас, поди, где-нибудь на югах в районе Тифлиса банки грабит и до великого мыслителя-хозяина ещё не дорос. Всему своё время.

Или вы хотите срочно из себя изобразить "строптивый ледокол" и качать права из Арктики? Или бежать искать господина-товарища Ульянова (не знаю где там он — в ссылке или на Баден-Баден пивко с сосисками потребляет) и пытаться править его умные мозги, торопя революционные преобразования? А затем с двумя высшими образованиями по специальности физик-ядерщик вязать красный бант и идти на баррикады?