Александр Плетнёв - Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…

— Да какого он хе…!

— Погоди, Андрей Анатольевич, не заводись, — охолонил Шпаковский, — может с крупняком действительно перегиб. Ща с лейтенантом переговорю.

Волков долго не рассусоливал, решив обойтись ПК. *(ПК — пулемёт (7,62мм) Калашникова.)Тем более что норвежская посудина деревянная, а на "эрпэгэшки" нашлись и осколочные и термобарические выстрелы.

Погрузили оружие, боеприпасы, закрепили. Проверили двигун и рулевое.

— Порядок! Цепляй!

Катер сняли судовым краном, положив на лёд. Подготовили к строповке.

Рядом опустился "Миль".

Забегали — тут дело (с подвесной системой) почти привычное, хотя "Орлан" не особо был приспособлен к транспортировке вертолётом.

Сержан-морпех было полез в катер. Ему — "на кой ляд сейчас? Дуй в вертолёт, потом пересядешь!".

А там Шабанов:

— Какого хрена?

Связывается по радио, матерясь:

— Нахрена мне вообще потом садиться на лёд? Зависну, попрыгают в катер, я их дальше потащу.

И уже морпеху, перекрикивая турбины:

— Давай, давай, паря. Полезай в лодку. Поспеши, а то без тебя улетит. Не забудь пристегнуться.

Получив отмашку о готовности, Шабанов поднял машину, зависнув в трёх метрах от поверхности. Пауза на "успокоение" вертолёта, перемещение в сторону груза, подъём, плавное увеличение высоты, до полного натяжения тросов.

— Загрузка строп равномерная. Висение устойчивое, — подтвердили снизу.

Взвыв, вертолёт пошёл в разгон с набором высоты, потянув чуть запаздывающий инерцией груз с прибалдевшим от такого драйва морпехом.

Дав команду рулевому взять на румб южнее, чтобы, пусть не сильная, но противная волна не била в скулу. Кьелдсен спустился к себе в каюту.

Стоял, склонившись над картой, считал мили, время и…, деньги. Фунты стерлингов.

Иногда с англичанами было особенно выгодно иметь дело. Когда они, понимая, что самыми опытными в северных, полярных водах являются норвежские моряки, нанимали их за приличные деньги.

"Лучше переплатить и зафрахтовать специалиста, но быть уверенным в успехе"!

Капитан барка "Харальд" считал себя специалистом.

"Британцы тоже умелые моряки, но везде сильным быть не всегда получается. Иначе он бы здесь не был".

Этим своим "быть везде" они, несомненно, раздражали, когда пытались и лезли в их исконные угодья, но почему-то не настолько, как всё больше заявлявшие о себе русские.

А то, что эта экспедиция имеет какое-то отношение к противостоянию с Российской империей, он давно догадался. Но…, можно было сказать, что это не его, Кьелдсена, дело.

Фунты стерлингов. Именно это аргумент был в приоритете, когда примчавшийся на собачьей упряжке мистер Беннетт, потребовал немедленно переправить его в Вардё.

Кьелдсен не видел в этом каких-то особых сложностей, рассчитывая обернуться туда-обратно максимум за две с половиной недели. За это время с людьми, отправившимися в экспедицию ничего не случится — запасов провизии и топлива ими взято почти на месяц. Тем более что из его команды там всего два человека, которые сами изъявили желание, позарившись на те же английские фунты. Остальные — нанятые в Вардё оказавшиеся в не удел вольные моряки и звероловы, а в Александровске проводники-поморы. И конечно сами господа-"эсквайры".

Мистер Беннетт был достаточно последовательным и сохранял свойственную представителям британкой нации невозмутимость, но определённая поспешность в его действиях и просто кричащее желание побыстрей переправиться на материк, выдавали важность его миссии. Например, изрядно вымотанные ездовые собаки, а в конце пути и сломанные крепкие саамские сани.

И это тоже не волновало Кьелдсена. Почти.

В порту Вардё к нему подошёл представитель шведской администрации и провёл короткую беседу с просьбой "по завершении плавания наведаться в полицейское управление и представить отчёт обо всём необычном, что доведётся увидеть". Не бесплатно, разумеется.

Кьелдсен подозревал, что те двое из его команды, что отправились с англичанами в путешествие во льды, тоже видимо имели конструктивную беседу с этим чиновником.

Помня этот разговор Кьелдсен, естественно и не думал что-либо расспрашивать у надменного британца. Но вот у помора, управлявшего упряжкой, кое-чего вызнать можно было. Даже угостив его для такого дела стаканом рома.

Странный шум снаружи вырвал его из размышлений заставив подняться на палубу.

Беглый взгляд по сторонам в поисках источника!

Туман. Видимость по горизонту пробивалась от силы на три кабельтова, и звук, теряясь в этой плотной влажности, казалось, просто наваливается со всех сторон.

Это был определённо работающий двигатель со странным присвистом.

Матросы, даже трюмные, нарушая дисциплину повываливали на палубу, испуганно озираясь. Тут же стоял британец, слушал, не подымая головы, крепко сжимая винтовку.

Сизая пелена просела к поверхности, плыла лоскутами, образуя прорехи, потом снова заволакивая. Вот так же и этот хлюпающий рокот, но усиливался, то немного притихал. Но тенденция, что приближается, прослушивалась.

Кьелдсен считая, что безошибочно определил направление, неожиданно понял, что звук идёт выше линии горизонта, вскинул голову и увидел! Только благодаря яркой раскраске!

Он даже не понял что это! Определённо летающий аппарат!

"Не Фафнир-дракон же"! *(Фафнир — персонаж скандинавской мифологии. Имел облик дракона.)

Но и не воздушный шар, не дирижабль, не новомодный аэроплан. Что-то мелькало, вращалось сверху машины, гоняя вихри тумана…, а потом летающее чудо опустилось ниже и снова пропало в мареве.

Всё видение заняло несколько секунд. Кьелдсен оглянулся на своих людей, сгрудившихся на палубе, как бы ища подтверждения, что это ему не пригрезилось и остальные тоже это видели. Но никто вверх посмотреть и не догадался.

А затем звуки изменились. Тот первый почти утих, зато добавился новый, зудящий, стремительный. И так же стремительно на волнах показался катер, приближаясь с невероятной скоростью, задрав нос, отбрасывая веер брызг, всякий раз выскакивая на волну.

Судёнышко приближалось так быстро и целенаправленно, что Кьелдсен непреднамеренно почувствовал исходящую от него угрозу. И тут, ни того ни с сего британец стал палить из своей винтовки.

В ответ послышалось "та-та-та" — чужие пули лишь щёлкнули в такелаже, много выше, никого не задев. Катер резко заложил поворот и буквально разразился пальбой, с такой частотой, словно несколько скорострельных картечниц, обрушив на барк целый рой из свинца, засвистевшего, впивающегося смачными шлепками с борт.

Кьелдсен оцепенев, лишь успел услышать чьи-то крики, как слепящая вспышка встала перед глазами, сметая планшир, часть команды, перезаряжающегося британца и самого Кьелдсена с уже угасающим разумом.