Александр Логачев - По лезвию катаны

Однако, как известно из русских пословиц, на каждую с резьбой найдется свой с винтом. И способ нашелся. Те японские императоры, кто хотел выйти из-под гнета условностей, стали отрекаться от престола и принимать монашество. Кажется, что может какой-то монах, пусть он и бывший правитель? Но в том-то и дело, что это вам все же древняя Япония, тут свои порядки и обычаи.

Микадо, сиречь император, согласно древней японской религии синто, является прямым потомком богини солнца Аматэрасу, а стало быть, отрекшийся он или не отрекшийся император — все равно божественной крови. Поэтому авторитет у императоров-монахов был в стране огромный. Вдобавок перемещаться по стране они могли свободно, могли беседовать, с кем захотят, жить, где захотят и сколько захотят. И что характерно, эти экс-императоры почему-то большей частью стали гостевать у представителей сильных, но отлученных от двора самурайских родов, за которыми стояли немалые дружины воинов, а также в буддийских храмах, владеющих большими земельными наделами и пользующихся влиянием в стране. Так, как говорится, слово за слово, да катаной по столу, вокруг экс-императоров стала складываться, говоря более привычным Артему языком, сильная вооруженная оппозиция. Но оппозиция не сидящему на троне императору (Упаси Будда и все боги синто! Императорская власть в Японии священна!), а оппозиция узурпировавшей власть придворной знати. (Кстати, Поводырь рассказывал, что однажды — правда, не на его памяти — их монастырь посетил принявший монашество экс-император Тоба.)

Ну, а когда в стране возникают два мощных воинственно настроенных полюса — жди войны. Война разразилась пятьдесят пять лет назад, то бишь в 1180-м от Рождества Христова.

Стараниями какого-то очередного экс-императора ключевые посты в столице занял дом Тайра. Отстраненный в результате этого дом Минамото не смирился с поражением, а начал против дома Тайра войну. Соперничество двух могущественных самурайских родов в результате захлестнуло всю страну. Ни одному из самурайских родов не удалось остаться в стороне. Выбор был прост, как в Гражданскую. Там — или ты, за белых, или ты за красных; здесь — или ты за Тайра, или за Минамото.

Война длилась без малого пять лет, пролились реки крови, народу истребили много, а завершилась война победой дома Минамото. (Между прочим, божий человек брат Поводырь вспоминал те кровавые события чуть ли не с придыханием. И говорил не о бедах, причиненных войной, а о том, сколько много подвигов и красивых смертей было что со стороны самураев Тайра, что со стороны самураев Минамото.)

Победивший в войне род возглавлял Минамото Ёримото. И надо сказать, умным мужиком оказался этот Ёримото. Он понял, что оставь после войны все, как есть, и эта бодяга с недовольными самурайскими родами непременно рано или поздно завяжется вновь. А как этого избежать? Да подчинить самурайские роды себе любимому!

И Минамото Ёримото, не мелочась, создал параллельную императорскому двору власть. Он учредил военное правительство — бакуфу, которое прописалось в селении Камакура, после чего оно за считанные годы из захудалой деревеньки превратилось в крупный город. Да что там просто город. Камакура фактически стал второй столицей Ямато, столицей сёгуната. А сегуном («военным правителем» в дословном переводе), то есть главой бакуфу, стал, разумеется, сам Минамото Ёримото.

Правительство состояло из Самурайского ведомства (самурайдокоро), Административного ведомства (кумондзе), Судебного ведомства (мон-тюдзё). Этим правительством во все провинции были назначены дзито и сюго, вотчинные администраторы и военные губернаторы.

И с этих пор стали жить-поживать две параллельные вертикали власти. На бумаге функции одной и другой властей вроде бы четко разграничены: одни отвечают за одно, другие за другое. Но идиллии не получилось. Подчиняющиеся императорскому двору губернаторы конфликтовали с военными губернаторами, а вотчинные администраторы конфликтовали с подчиняющимися императорскому двору чиновниками (Хидейоши был как раз из последних). Ну, а как могло быть иначе?

Допустим, возникает спор между одним деревенским феодалом и другим. А споры такие, ясное дело, возникали постоянно. И вот первый феодал бежит искать правды к военному губернатору, потому что за тем стоит реальная военная сила, а второй к гражданскому, так как привык всегда к нему обращаться с подобными делами. И губернаторы разрешают спор по-разному. А кто из губернаторов уступит, признает себя неправым, признает себя слабее, тем более когда один из них происходит из не слишком древнего, зато отличившегося в войне рода, а другой наоборот — принадлежит к весьма древнему и знатному самурайскому роду? Ну, и кто из них уступит? Вот то-то…

Обычно такие столкновения представителей двух властных вертикалей ограничивались отправлением жалоб друг на друга в столицы и поездками в эти столицы, чтобы лично очернить своих врагов. Но иногда доходило и до открытых вооруженных столкновений, и даже до мятежей.

Дзито и сюго сплошь и рядом происходили из самураев, награжденных землями и должностями сразу после войны Тайра—Минамото. Должности эти быстро превратились в наследственные (тот же Нобунага унаследовал должность военного губернатора от своего отца), точно так же, как превратился в наследственный и титул сегуна. Пускай каждого нового сегуна должен был утверждать император, но на деле это утверждение превратилось в чистой воды формальность. И новыми сегунами становились исключительно представители рода Минамото.

Вот эти самые потомки основателя сёгуната Минамото Ёримото все и испортили. В полном соответствии с поговоркой «природа отдыхает на детях». Потомки Минамото не сумели не то что упрочить власть, а даже ее удержать. Зато появился другой энергичный и умный деятель. Звали его Ходзё Еситоки. И он придумал хитрую штуку.

Он сообразил, что убери род Минамото от власти, и на тебя поднимутся верные этому дому самурайские роды. А зачем убирать, когда можно добиться желаемого бескровным путем? А именно: поставить во главе бакуфу малолетнего сегуна, организовать Совет регентов, возглавить этот Совет и править от имени императора. Как Ходзё Еситоки удалось эту штуку провернуть, неизвестно, но удалось. И Ходзё Еситоки стал править с титулом сиккэн («правитель» ).А малолетние сегуны, сменявшие один другого, превратились в очередную декорацию.

Шестнадцать лет назад (то есть, если подсчеты Артема верны, в 1221 году) верные императорскому двору дома попытались свергнуть род Ходзё. Но собранная Ходзё Еситоки двухсоттысячная армия разгромила армию сторонников двора, и после этого род Ходзё упрочил свои и без того прочные позиции. Титул сиккэна стал для этого рода наследственным. Сейчас же правил сиккэн Ходзё Ясутоки.