Мэри Джентл - Том I: Пропавшая рукопись

Свою изолированность она воспринимала как удар свежезаточенного меча.

Пусть тебе ясна стала твоя незначительность, пусть тебе легко представить свою собственную смерть, но личность все же протестует: она пришла слишком быстро, слишком несправедливо… И почему она пришла ко мне?

У Аш остыла кожа.

— Что происходит? — спросила она. Леофрик повернулся к ней от орнаментированного арочного входа в комнату. И сказал снова по-французски:

— Если хочешь жить, предлагаю тебе рассказать мне. Тон его был грубоватым, с амиром Гелимером он разговаривал совсем по-другому.

— Что я могу рассказать вам?

— Для начала: как ты разговариваешь с каменным големом? — тихо проговорил Леофрик.

Она уселась на резной дубовой кровати (на такую она заработала бы себе только за пять лет); запахнулась поплотнее в пропитанные кровью шерсть и лен. Все тело болело. Она начала рассказывать:

— Ну, я просто говорю.

— Вслух?

— Конечно, вслух! Как еще?

Леофрика, казалось, почему-то рассмешило ее негодование:

— Ты, например, не говоришь с внутренним Голосом, как бывает при чтении про себя?

— Я не умею читать про себя.

Амир посмотрел на нее взглядом, откровенно говорящим, что он сомневается, умеет ли она вообще читать.

— Я узнала кое-какую тактику вашей машины, — объяснила Аш, — потому что я о такой читала у Вегеция в «Извлечениях из военного искусства».

Кожа вокруг блеклых глаз Леофрика мгновенно собралась морщинками. Аш поняла, что именно его так развеселило. Она была уже на грани между страхом и облегчением, но все еще была напряжена.

— Я подумал, может, тебе ее читал твой писарь, — доброжелательно заметил Леофрик.

Напряжение разрядилось, на глазах Аш сразу навернулись слезы.

«Если я не буду бдительна, то не сумею ему понравиться, сообразила Аш. — Ты этого и добиваешься, отец? О черт, что же мне делать?»

— Мне Роберт Ансельм отдал своего Вегеция в английском переводе. note 121Я его вожу… возила с собой все время.

— И каким образом ты слышишь каменного голема? — спросил Леофрик.

Аш открыла рот для ответа и тут же захлопнула его.

Интересно, почему я сама никогда не задавала себе этого вопроса?

Наконец, она дотронулась до виска:

— Вот в этом месте слышится. Здесь. Леофрик медленно кивал:

— Моя дочь тоже не умеет лучше объяснить. В некоторых отношениях она меня разочаровала. Я надеялся, что когда, наконец, создан человек, способный говорить на расстоянии с каменным големом, я могу надеяться, что мне, по крайней мере, объяснят, каким образом это делается, — но увы. Только «я его слышу» — как будто это объяснение!

Ну, кого он мне теперь напоминает? Кто просто забывает все и злится, садится на своего конька?

Анжелотти. И Дикона Стура. Вот кого.

— Вы — пушкарь! — захлебываясь, возбужденно заговорила Аш и тут же обеими руками зажала себе рот, наблюдая блестящими глазами его полное непонимание. — Или оружейник! Вы уверены, что у вас никогда не было желания изготовить кольчужную рубаху, милорд амир? Все эти тысячи крошечных-крошечных колечек, каждое с заклепкой…

Леофрик смущенно неохотно засмеялся. Совершенно сбитый с толку, старик покачал головой:

— Никогда не ковал оружия и не изготавливал кольчуги. Что ты хочешь мне сказать?

Она настойчиво спрашивала себя: «Почему? Почему я никогда не задумывалась, каким образом я слышу? Как оно получается?»

— Господин Леофрик, я и раньше попадала в плен, и били меня раньше; ничего для меня нового. Я не рассчитываю дожить до Пришествия Господня. Все смертны.

— Но кто-то острее чувствует боль, чем другие.

— Если вы считаете, что меня это испугало, значит, просто вы никогда не видели поле после битвы. Знаете, какой это риск, каждый раз, когда идешь в бой? Война — опасное дело, господин Леофрик, — блестя глазами, говорила Аш.

— Но ты сейчас тут, не там, — сказал амир — такой старый и бледный.

Полное спокойствие Леофрика как-то остудило ее пыл. Она раньше считала, что пушкари тоже всегда думают о выстреле, прицеле, вертикальной наводке, силе огня; и только потом уже о последствиях — что, в сущности, они попадают в людей. Вооруженные рыцари после боя в разговорах делятся своими впечатлениями, ощущением реального ужаса от того, что вот-де ты убил человека; но эти дискуссии никому не помешали искать более совершенный меч, более тяжелое копье, шлем более эффективной конструкции. А ведь он по своей сути пушкарь, оружейник, то есть убийца.

Такой же, как и я.

— Скажите, что мне надо сделать, чтобы остаться в живых? — спросила она. И, говоря это, она вдруг подумала: «Вот так, наверное, чувствует себя Фернандо?» и закончила: — Неважно, сколько мне останется жить, просто скажите мне, как этого добиться.

Леофрик пожал плечами.

В прохладной комнате среди чаш с раскаленными углями, зажженными от греческого огня, Аш сидела на кровати и не спускала глаз с амира. Плечи она закутала в шерстяной плащ, уже покрывшийся пятнами крови, и он складками ниспадал с нее.

Я никогда не задавала себе этого вопроса, потому что мне это было ни к чему.

Теперь она стала осознавать: каким-то образом она получала предписания от Голоса. Он направлял ее внимание на что-то — конкретное.

— Как давно, — спросила она, — у вас этот каменный голем?

Леофрик стал что-то говорить, она не слушала его слов, потом она вдруг услышала:

— Двести двадцать три года и тридцать семь дней.

Аш вслух повторила услышанное:

— Двести двадцать три года и тридцать семь дней. Леофрик перестал бормотать и уставился на нее:

— Да? Да, вполне возможно. Седьмой день девятого месяца… Да!

— И где находится каменный голем? — снова спросила она.

— Шестой этаж северо-восточного сектора Дома Леофрика, в городе Карфагене, на побережье Северной Африки.

Она сосредоточила все свое внимание. Теперь, задумавшись об этом, она осознала, что факт выслушивания — это тоже работа: не совсем пассивное действие, как бывает, когда слушаешь человека или исполняемую музыкантом музыку; не простое ожидание ответа. Что я делаю? Я делаю что-то.

— На пять или шесть этажей вниз, под нами, — повторила Аш, не сводя глаз с Леофрика. — Вот где он. Там, значит, ваш механический тактик…

Амир сказал, как бы в заключение разговора:

— Все эти сведения ты могла подслушать из болтовни слуг.

— Могла. Но не подслушала.

Он теперь смотрел на нее проницательно:

— А мне откуда это знать? Разве я могу быть уверен…

— Можете-можете! — Аш села на дубовой кровати. — Если вы скажете мне, как остаться в живых, — я расскажу вам. Задавайте мне вопросы, господин Леофрик. Вы узнаете правду. Узнаете, вру ли я о своем Голосе!

— Есть ответы, которые знать опасно.