Мэри Джентл - Том I: Пропавшая рукопись

— Вперед! — он указал ей большим пальцем на дверь. Мне надо узнать, кто прислал эти одежды. Если Леофрик в качестве дара — это может означать одно. А если Виоланта или Леовигильд их украли — совсем другое. Если я спрошу, и это окажется воровством, их ждет смерть. Лучше помолчать.

Значит, промолчу. Просто это еще одна загадка для меня. Обойдусь без ответа.

Один из людей Тиудиберта что-то сказал ему, указывая на ее щиколотки. «Предлагает снова заковать, — догадалась Аш. — И руки, что ли?»

Назир что-то рявкнул в ответ и ударил спросившего.

«Приказ не заковывать? Или просто не было приказа?»

От напряжения у нее свело живот, как бывало по утрам на поле боя перед сражением. Аш сдвинула вперед тяжелый шерстяной плащ, укутывая им плечи, спрятала под ним голые руки и улыбнулась Гейзериху и Барбасу, выходя из камеры.

Спиральная лестница дома Леофрика была забита свободнорожденными в их лучших нарядах. Отряд Тиудиберта без излишнего шума вел ее через толпу; они поднялись по лестнице и вышли в большой двор, усыпанный мокрым снегом, по которому рабы с непокрытыми головами скользили взад и вперед, разнося выпивку, знамена, лютни, жареную рыбу, шутихи и нагрудные патронташи шутовских колокольчиков. Аш прикусила губу, ее заносило на мокром снегу, усыпавшему выложенные в шахматном порядке плиты двора. С обеих сторон солдаты плотно отгородили ее от толпы и торопливо подгоняли к выходу из длинного арочного туннеля на темную улицу или переулок.

По этой дороге меня привели в дом Леофрика. Четыре дня назад? Неужели всего четыре?

Гейзерих остановился перед ней как вкопанный. Она наткнулась на его спину и недовольно буркнула. Поверх доспехов на нем была длинная верхняя одежда свободного покроя, цвета Дома Леофрика и изображение зазубренного колеса, контрастно черного на белом фоне. Вполне можно дотянуться до эфеса его меча. И как только Аш сообразила это, назир отдал приказ, ее схватили за руки и обмотали запястья короткой веревкой.

Гейзерих шагнул вперед.

В свете высоко поднятых факелов впереди были видны только спины других солдат.

Вместе с толпой они очень медленно продвигались вперед по узким голым улицам Цитадели.

Аш спотыкалась о разбросанный по земле мусор: сгоревшие факелы, чей-то башмак, ленты, брошенное деревянное блюдо. Связанные руки мешали ей сохранять равновесие, и она смотрела под ноги, стараясь в зыбком желтом свете видеть, куда ступает. Вдали дважды пробили городские часы, она иногда шла, но чаще стояла неподвижно, зажатая телами солдат из отделения Тиудиберта.

Никто из молодых людей не дотрагивался до нее.

Поскольку она шла, глядя под ноги, то место назначения увидела, только когда они подошли близко. Мелкая холодная снежная крупа — не совсем снег — падала с черного неба на обращенные вверх лица. Здесь, в свете множества факелов, которые держали рабы, стоявшие с непокрытыми головами на низкой стенке по периметру открытой площади, ей было все видно на расстоянии полета стрелы.

В желтом свете виднелись головы плотно стоящей толпы и стены здания поодаль, очевидно, это был центр Цитадели. Позолоченные высокие изогнутые стены здания переходили наверху в большой купол. Перед зданием стоял еще более плотный кордон воинов в одежде личных цветов калифа: в сущности, ей было видно только пустое пространство между толпой и кордоном.

Справа в толпе произошло движение. Все головы повернулись в ту сторону. Назир что-то пробормотал без восторга.

— Не сюда, назир! — резко произнес низкий голос. Аш увидела арифа Альдерика, он пробирался к ним, расталкивая толпу людей в гражданском. — Через задний вход.

Отряд выстроился вокруг Альдерика. Аш обратила внимание, что бородатый визиготский солдат весь взмок от пота, несмотря на холод. Сейчас она не могла бы проглотить ни кусочка, но желудок ее сжался, как у лошади при коликах.

— Я слышал, что вы, может, станете нашим капитаном, — пробормотал ариф Альдерик, напряженно всматриваясь вперед.

«Нельзя сохранить ничего в тайне в доме, полном рабов. Или солдат, — подумала Аш. — Правда ли это или только слух? Ради Господа, пусть это окажется правдой!»

— Это моя работа. Сражаться за того, кто мне платит

— Значит, предадите прежнего нанимателя.

— Я предпочитаю называть это передислокацией лояльности.

Солдаты Альдерика протолкались через толпу и обогнули стену массивного здания, там народу было отнюдь не меньше. Оказавшись ближе к стенам, Аш увидела, что они испещрены арками; сквозь эти арки наружу падал свет и доносилось пение хора мальчиков: очевидно, празднества по поводу инаугурации еще не завершены, хотя начались уже восемь часов назад. Над ней в вышине сверкал купол. Плитки, покрывавшие его изогнутый свод, казались позолоченными, и Аш заморгала: ее ослепил блеск отражавшегося от позолоты света факелов и зримое воплощение огромного богатства.

Отряд свернул налево. Впереди шел ариф Альдерик, разговаривая с сержантом в черном. Аш изогнула шею и попыталась посмотреть назад, делая вид, что глазеет на купол, и краем глаза заметила еще одну толпу — у входа в собор: там были гофмейстеры, музыканты, оруженосцы и пажи. Все они были одеты по-зимнему, с расчетом на такие зимы, какие приходили на этот теплый сумеречный берег раньше, и теперь дрожали в тонких шерстяных мантиях. Те, кто побогаче, оделись по-северному: в венецианские тоги, в английские двойные камзолы или капюшоны на меховой подкладке и льняные шапочки.

Ее сильно ударили кулаком между лопатками. Спотыкаясь, она пролетела вперед, из-под мокрого снега влетела в помещение и под прикрытие арки; почти потеряла равновесие, поскольку была не в состоянии его сохранить, вытянув связанные руки. Будь она в юбках, она бы растянулась на полу.

— Входи, сука, — прорычал Тиудиберт.

— Теперь для тебя «Капитан Сука».

Кто-то фыркнул. Назир не успел заметить, кто именно. Аш сжала губы и сделала ничего не выражающее лицо. По-прежнему зажатая между солдат, она из-под арки прошла в зал. По периметру круглого зала под сводчатыми проходами толпились сотни придворных и воинов.

В центре зала было пусто, только у трона стояла горстка людей.

Плитки пола устилали зеленые растения. Уже совсем затоптанные, но тем не менее узнаваемые: зеленые стебли пшеницы. Вот в этом-то и есть богатство, а вовсе не в позолоченном камне над головой, поняла Аш.

Она рассматривала зеленые стебли, насыпанные так густо, что пол был едва виден. Мозаичный пол был выпачкан зелеными пятнами, где стебли с листьями и колючие зеленые колосья были раздавлены сапогами. В воздухе витал острый кисловатый аромат. Незрелые колосья, доставленные из Иберии, как она догадалась, — и растраченные исключительно ради церемонии, рассыпанные по полу, как разбрасывают тростник, чтобы сохранить пол чистым.