Андрей Валентинов - Мне не больно

– Меньше дышать, Кондрат. – На Ахилло накатила мрачная ирония. – Вдруг это поле воздух не пропускает?.. А вообще-то можно вступить в переговоры. Думаю, за нами наблюдают.

Ерофеев недоверчиво покосился сперва на Михаила, затем на столб голубого света, бесшумно уходящий ввысь, подумал и, оправив куртку, шагнул поближе к центру площадки. Прокашлявшись, он расставил пошире ноги и гаркнул:

– Внимание! Я – старший лейтенант государственной безопасности Ерофеев! Предлагаю немедленно прекратить безобразие и выходить без оружия! Повторяю! Уберите защитное поле и выходите!

Сухой смешок: смеялся Гонжабов.

Майор покрутил головой, прислушиваясь, но в зале стояла тишина, нарушаемая лишь легким шипением, доносившимся из глубины колодца.

– Мужики! Да прекратите же! – воззвал майор. – Свои мы! Отключите эту дрянь!

– …Нет…

Голос раздался словно ниоткуда. Ничто не нарушило тишину, слово родилось прямо в сознании. Ахилло быстро огляделся, но никого не увидел. Правда, глаза различили то, что он пропустил раньше: напротив входа, через который они проникли в зал, находилась узкая, высеченная в скале лестница, уводившая куда-то вверх. Именно там мог прятаться невидимый наблюдатель.

Ерофеев крутнулся на месте и полез в нагрудный карман:

– Эй, товарищи! У меня предписание оказывать нам содействие! Сам товарищ Молотов подписал! Мы свои! Эти, которые сюда пришли, были немецкими шпионами…

Майор немного подумал, затем вздохнул, прокашлялся и продолжил:

– За то, что прикончили их, спасибо! А теперь выпустите нас!

Ответа не было. Голубая сфера все так же мерцала, светилась уходящая ввысь колонна, эхо гасло в пустоте рукотворной пещеры.

Несмотря на опасность, Ахилло на миг ощутил нечто напоминающее злорадство. Самоуверенный, казалось, всесильный майор, не боявшийся даже Большого Дома и присных его, явно растерялся и был близок к панике. Правда, Михаил постарался тут же прогнать это чувство: все-таки они с Ерофеевым – в одной связке, к тому же его самого начало угнетать бездействие. Рука потянулась в карман, где лежали папиросы.

– Ваше преподобие, у вас тут курить можно?

– …Курите… – Голос вновь возник прямо в сознании, и Ахилло не без смущения подумал, что неизвестный вполне может читать его мысли.

– Сударь, не соблаговолите ли показаться? – Михаил говорил негромко, догадываясь, что его прекрасно слышат. – Это невежливо по отношению к трем усталым путешественникам!

– Шутишь? – буркнул майор. – Хороши шутки…

– В сказке «Аленький цветочек» в подобной ситуации гостям предлагались яства и пития. Нам бы это не помешало…

– …Вам они не понадобятся. – Ответ был настолько ясен, что Ахилло невольно вздрогнул: шутить с ними не собирались. Майор взъярился:

– Ну ты! Хочешь нас прикончить, так кончай сразу! А то спрятался, как крыса, и еще глумишься!

– …Я не звал вас сюда…

Ерофеев и Михаил переглянулись. Похоже, переговоры не давали результатов. Майор на всякий случай сделал шаг к краю сферы, протянул руку – и тут же отдернул:

– Жжет, стерва! Эй ты, там! Ты чего, не веришь, что мы свои? Слушай, хрен с тобой, оставляй нас здесь и позвони в Симферополь, я тебе телефон дам! Только не забудь вернуться!

– …Я знаю, кто вы… – голос возник вновь, и на Этот раз в нем не было бесстрастия – неизвестный говорил с горечью и печалью. – Я слышал ваши разговоры и узнал о вас достаточно, майор Ерофеев! Те, другие, тоже говорили по-русски и тоже хотели добраться сюда…

– Да они шпионы! – крикнул Ерофеев без особой уверенности в голосе.

– …Ты не ошибся, они прибыли из Германии. Но и они, и вы хотели одного. Что ж, они уже побывали здесь и увидели, что желали. Теперь – ваша очередь. Я не буду убивать вас, но вы уснете и будете спать, пока хозяин Голубого Света не возвратится.

– Это ж сколько?.. – только и пробормотал Ерофеев, у которого, похоже, не осталось сил на споры.

– Долго! И я не знаю, сумеете ли вы проснуться к концу срока. Но вы сами виноваты!

– Мы приказ выполняли! – вздохнул майор. – Правительственный, приказ! Ты чего, враг народа? Не понимаешь? Свет этот для нужд страны требуется! Неужели не ясно?

– Вы не сумеете использовать Голубой Свет для добра. Им можно лечить, им можно спасать умирающих, но вам он нужен для другого. Не будем спорить. Вы выполняете свой долг» я – свой.

– Вражина, – вздохнул Ерофеев и вдруг, выхватив пистолет, стал посылать пулю за пулей в светящуюся поверхность сферы. Зал наполнился грохотом, гулко перекатывалось эхо, но ни одна из пуль не вырвалась наружу. Яркие огоньки вспыхивали и гасли: защитный купол испарял свинец.

– Мать твою… – Майор опустил оружие и скрипнул зубами. – Эх, надо было мою роту взять! Вместе б мы показали…

Ответа не было. Похоже, неизвестный столь же мало боялся роты Ерофеева, как и. его самого. Михаил думал о другом: выход должен быть! Ерофеев напрасно терял хладнокровие, надо постараться затянуть разговор, вывести неизвестного из равновесия…

– …Слушайте, кто вы? – крикнул он. – Для колдуна вы слишком невежливы!

– Ваш спутник знает. Мой предок был оставлен, чтобы охранять Голубой Свет от таких, как вы. Я – не один. Предатель хотел получить награду, но уже поплатился. Напрасно ты называешь меня колдуном. Каждый обороняется тем оружием, которое имеет…

– Вражина… – безнадежно повторил майор, сжимая в руке бесполезный пистолет и в сотый раз оглядывая пустой зал. – Ничего, наши до тебя все равно доберутся! С Советской властью не потягаешься!

– …Я не враг Советской власти. Это власть народа. Мы хотели рассказать о Голубом Свете и объяснить, как его можно использовать. Но теперь у власти вы – те, кто народ расстреливает. Вы уйдете – через десять лет, через полвека. Тогда, может, мы поделимся тайной. Но до того путь таким, как вы, сюда закрыт. Вам не победить!

– Ты забыл обо мне!

Голос прозвучал неожиданно – резкий, злой, полный уверенности и силы, появившись тоже в сознании. И Михаилу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто вступил в спор.

Говорил Гонжабов. Он стоял все в той же позе, маленький, худой, со скрещенными на груди руками. Губы не двигались – лишь в их уголках залегла недобрая усмешка:

– Ты надеешься на старого шута Кунтузампо, но он давно оставил Землю. Посмотрим, справишься ли ты с посланцем Шинджи!

Руки Гонжабова медленно поднялись вверх, тело напряглось, голова запрокинулась назад. Несколько секунд прошли в полном молчании, даже подземный шум, казалось, стих. Но вот бхот выпрямился, между рук сверкнуло белое пламя, и внезапно по всей поверхности сферы пробежали черные пятна. Голубой купол дрогнул, завибрировал. Чернота расползалась, обтекая мерцающее свечение. Запахло озоном, послышался резкий хлопок, как будто лопнул воздушный шар…