Александр Рибенек - Гиблое место

— Знаешь, ты меня ведь чуть не убил! После того, как мы разделались с волками…

— Я смутно помню, что тогда было, — Шредер, казалось, был очень смущен. — Надеюсь, я не причинил тебе вреда?

— Да нет, не успел. Ты потерял сознание прежде, чем добрался до меня. Но твои намерения не оставляли сомнений.

— Я был не в себе. Это существо начало захватывать меня полностью, и я уже не мог себя контролировать.

Свинцов махнул рукой.

— Ладно. Все хорошо, что хорошо кончается. Только лучше, действительно, больше не применяй эту штуку. Это может плохо кончиться. И для тебя, и для меня…

— Ты прав.

Они замолчали, думая каждый о своем. Наконец, Свинцов сказал:

— Ну что же, я думаю, пора идти дальше. Мне не терпится добраться до конца! Надеюсь, больше нас трогать не будут. Думаю, это было последнее испытание.

— Да, я тоже так думаю, — откликнулся Шредер. — Только бы вот смыть все это.

Он показал на кровь, которой был измазан с ног до головы.

— Чем ты смоешь? — удивился Свинцов. — Здесь нет ни одного ручейка, ни одной лужи!

— Да? А это что?

Младший лейтенант готов был поклясться, что минуту назад здесь еще ничего не было. Однако вот он, ручеек, журчал среди камней!

— Осторожно, это может быть ловушка!

Шредер, не обращая внимания на его предостережение, встал и подошел к ручью. С остервенением он принялся смывать с себя уже успевшую засохнуть волчью кровь. Свинцов тем временем подобрал ножи и стал рассматривать мертвых зверей. Это были самые обыкновенные волки, каких полно водится на бескрайних просторах России. Только эти выглядели повнушительнее. Свинцову не раз приходилось видеть волков, но такие крупные экземпляры он встречал впервые. И все они были похожи друг на друга, как две капли воды, что наводило на определенные мысли…

В отличие от предыдущих случаев, на этот раз порождения «гиблого места» не исчезли, как не исчезли и следы волчьих клыков на теле младшего лейтенанта. Свинцов отошел от них и подошел к ручью. Шредер уже успел одеться и выглядел бодро, чего нельзя было сказать о самом Свинцове.

— Ты чего хромаешь? — поинтересовался он.

— Да волки меня немного подрали, — ответил младший лейтенант.

Шредер окинул его внимательным взором.

— Немного, говоришь? А ну, давай, раздевайся!

Свинцов попробовал протестовать, но это было бесполезно. Пришлось раздеться.

— Ну, ты даешь! — присвистнул Шредер, увидев, во что его превратили волчьи зубы. — Ты что, хочешь сдохнуть? Давай-ка займемся твоим лечением!

Он смыл кровь и стал водить руками над ранами, как делал Дворянкину. Только в прошлый раз случай был намного серьезнее, поэтому сейчас Шредер управился быстрее.

— Ну, вот, — удовлетворенно сказал он, закончив процедуру лечения, — теперь ты в порядке! А то вздумал мне тут перечить! Долго бы ты прошагал с прокушенной ногой и разодранными боками?

— Ладно, — отмахнулся Свинцов. — Как-нибудь дошел бы… Нет, спасибо, конечно, за помощь, а то ты еще примешь меня за неблагодарную скотину! Но я, ей богу, уже успел забыть об этих царапинах!

Говоря так, Свинцов кривил душой. Просто ему не хотелось быть обязанным немцу. И так тот слишком много сделал для него…

— Ну что, ты готов?

— Готов, — откликнулся Свинцов.

— Тогда пошли…

Отойдя на десяток шагов, младший лейтенант обернулся. Кажется, он поторопился с суждениями. Ни трупов волков, ни родника не было и в помине. Однако Шредеру он ничего говорить не стал. Просто не видел в этом необходимости…

Через час они были на месте. Здание при более близком рассмотрении было больше похоже на вход в бункер. Добротные бетонные стены, отсутствие окон и тяжелая металлическая дверь…

Они спустились по ступеням, открыли дверь, которая даже и не скрипнула, словно ее петли регулярно смазывали, и вошли. За дверью оказался коридор, ведущий вглубь. Глядя снаружи на эту будку, никак нельзя было сказать, что такое возможно. Впрочем, они уже ничему не удивлялись…

Коридор, по которому они шли, был до странности ярко освещен, хотя источника света нигде не было видно. Через несколько десятков шагов путь им преградила еще одна дверь. Как и на предыдущей, на ней не было заметно ни ручки, ни замка. Однако когда Свинцов толкнул ее, она открылась так же легко, как и предыдущая.

За дверью их ждал совсем другой мир. Приветливо светило солнышко, освещая небольшой аккуратный город за бревенчатой стеной. Они переступили через порог. Оглянувшись, Свинцов увидел лишь тропинку, уходящую в лес. И никаких следов двери, через которую они вошли!

— Ну, и куда это нас занесло? — поинтересовался Шредер.

Свинцов пожал плечами.

— Кто ж его знает! Когда я последний раз осматривал местность в бинокль, ничего подобного не видел. Чертовщина какая-то!

— Что будем делать?

Свинцов прошел немного назад, миновал то место, на котором была дверь, и вернулся обратно.

— Пойдем к городу. Другого выхода я не вижу. Посмотрим, что он собой представляет изнутри.

— А если там кто-то есть? — спросил Шредер, озираясь по сторонам. — У нас из оружия — только ножи!

Свинцов внимательно осмотрел город. Не было заметно никакого движения за высоким частоколом, ни один дымок не поднимался в небо.

— Да нет, никто там не живет.

Шредер покачал с сомнением головой, но все же пошел в сторону ворот вслед за Свинцовым.

Город окружал глубокий ров, заполненный водой. Они перебрались через него по шаткому мостику в виде грубо сколоченных досок, который в случае опасности можно было легко и быстро втянуть внутрь, превращая поселение в неприступную крепость. Деревянные створки массивных ворот были распахнуты, приглашая войти.

Они вступили в город с большой осторожностью, ожидая, что в любую минуту на них могут напасть. Но время шло, а ничего страшного не происходило.

— Не нравится мне здесь! — произнес Шредер, оглядываясь по сторонам. — Действительно, мертвый город!

Они шли по единственной улочке в городе, вдоль которой стояла пара десятков простеньких домов, крытых дранкой. Но в центре поселения стоял самый настоящий русский терем. С высоким крыльцом, резными наличниками, крутой кровлей… Одним словом, настоящие русские хоромы времен феодальной Руси.

Они зашли в одну хижину, в другую, в третью, благо двери были не заперты. Везде создавалось такое впечатление, что жилье ждет своих хозяев. Все аккуратно расставлено по местам, никаких следов запустения или ветхости. Можно было бы подумать, что хозяева только что покинули дома, если бы очаги не были абсолютно холодными. Обстановка в любом из них не отличалась большим разнообразием — широкие лавки, используемые, видимо, и как кровати; грубо сколоченные столы, немного глиняной посуды, да звериные шкуры, небрежно брошенные на лавки.