Екатерина Тильман - Что снится вампирам?

Однако лучше разбираться в людях следовало бы и ему самому: полученный дневник жестоко обманул надежды!

Инцидент с собакой-призраком был действительно описан подробнейшим образом — все в точности так, как виделось им во сне! После этого следовало много сдержанно-горьких записей о последующем охлаждении между супругами, о несправедливой неприязни Антона, о собственном страхе Тонечки и о попытках Горвича убедить всех, что «ничего не было, все показалось»... но дальше записи обрывались! То есть буквально: несколько страниц были вырваны, а за ними шла последняя прощально-издевательская запись: Тонечка прямо обращалась к Горвичу...

«Мне очень жаль, Матиуш, что наша любовь так заканчивается. Но, значит, мы оказались недостойными иной судьбы! Тот, кому я верила, оказался слишком робким даже для того, чтобы поддержать меня в трудную минуту... не так ли, бывший любимый? Знаешь, „бывший любимый“ — это очень точное выражение: я помню, как ты был дорог мне, каким чудом ты был для меня, но уважать тебя уже не могу. Я надеюсь, что к моему возвращению ты подготовишь документы о разводе. Не возражаешь? Да, я знаю, что доставляю тебе этим массу неприятностей, но клянусь — я хотела бы доставить их тебе в тысячу раз больше! Это недостойное желание, но ты разбил мою жизнь и я имею право желать тебе зла.

P. S. И еще надеюсь, бывший любимый, что ты сможешь когда-нибудь стать чуточку сильнее и умнее, и другая твоя жена окажется счастливее, чем я...»

На этом записи заканчивались, только на следующей странице был рисунок: толстый черный кот, который, напыжившись, приплясывал на полураскрытом чемодане, стараясь, вероятно, уплотнить его содержимое, чтобы иметь возможность закрыть крышку...

Евгений раздраженно захлопнул тетрадку: стоила ли она таких волнений?! Черт побери, неужели Горвич вырвал страницы, перед тем как отдать дневник? Надо было сразу внимательно пролистать его... Впрочем, тогда времени на споры и выяснения все равно не оставалось — и кто знает, не для этого ли Горвич появился в последний момент?! Хороший способ использовать чужую спешку, ничего не скажешь...

Евгений сердито посмотрел на Юлю — как она могла не заметить обмана в эманации Горвича?!

— Вот так и не заметила, — спокойно отозвалась Юля. — Более того, уверена, что он тебя не обманывал...

— Это как? Он что, не знал о вырванных страницах? — недоверчиво поинтересовался Евгений.

Юля вздохнула с подчеркнутой кротостью...

— Знал, разумеется, — терпеливо объяснила она. — Но с чего ты взял, что это он их вырвал? С тем же успехом это могла сделать и сама Тонечка...

Евгений мысленно обозвал себя идиотом: можно было сразу сообразить! Но он уже настолько смирился с тем, что Горвич его обманул, что даже не подумал о других вариантах...

— Что было на вырванных страницах? — настойчиво спросила Юля. — Если смотреть по времени? Насколько я понимаю, там как раз должна быть эта история про погибшего в замке художника...

— Да, — машинально кивнул Евгений. Слова «вырванные страницы» пробудили в нем очень неприятные воспоминания о самом начале поисков тонечкиного дневника — и о том, чем они закончились! Да, похоже, все, что связано с этой предсказательницей, просто-таки излучает опасности...

И все же, почему запись уничтожена? Собственно говоря, сам факт уничтожения страниц уже был подтверждением их важности! И если предположить, что это сделала Тонечка — зачем она это сделала?!

— Из соображений безопасности, я думаю, — тут же отозвалась на «выразительное молчание» Юля. — Своей безопасности... Представь себе, что было бы, прочитай этот дневник Антон!

Евгений усмехнулся:

— Он и так знал больше, чем тебе кажется. Не исключено, что даже больше, чем граф...

— Однако же, — упрямо повторила Юля, — было и что-то такое, о чем знала только Тонечка! Понимаешь? Встреча с собакой оставлена — потому что о ней и так все знали! Но значит, это было не самым главным и не самым страшным...

Евгений вздохнул: «не самым главным и не самым страшным!» Что же еще более страшное происходило с Тонечкой? И этот художник... Как на самом деле он погиб?

Юля осторожно взяла дневник в руки — и он послушно открылся на странице, где был рисунок. Только теперь Евгений заметил, что картинка не нарисована непосредственно на странице, а приклеена — правда, очень аккуратно и незаметно. Интересно, зачем Тонечке понадобился этот образчик кошачьей породы? Просто понравился? Рисунок, надо признать, был сделан более чем профессионально!

— Жень, а знаешь, кто может быть автором рисунка? — неожиданно сказала Юля. — Тот самый художник, что рисовал ее портрет!

— Что?!! — Евгений повернулся в кресле, уставившись на Юлю. — Ты уверена?

— Ну, не то, чтобы уверена, — замялась Юля. — Но вообще-то... Понимаешь, он так точно уловил ее характер, что мне кажется, он должен был хорошо ее знать...

Евгений ощутил странное смешение чувств — радость от догадки, которую тут же заглушило растущее отчаяние: ну и что толку от этой очередной информации? Ведь художник погиб... Да, он было хорошим знакомым, возможно, даже приятелем Тонечки — но все равно его уже ни о чем не спросишь!

— Можно попытаться отыскать его друзей, — заметила Юля. — Ты же знаешь его имя...

— Геннадий Фельцман, — немедленно отозвался Евгений. — Но искать его друзей я не собираюсь!

Евгений не объяснил свой отказ вслух, но старательно проэманировал все то, о чем промолчал, и Юля поняла его.

— Ну, это ты сейчас так думаешь! — усмехнулась она. — А потом страхи забудутся, а любопытство останется...

Евгений вспомнил все, что с ними произошло. Как Антон держал его под прицелом, как не выдержала испытание враждебностью сама Юля... вообще, как близки они были к гибели! Может ли такое «забыться»?! Но в одном Юля права: любопытство трудно удержать любыми страхами, тем более, это не просто любопытство — Тонечке требуется их помощь...

Но как ей можно помочь? Они едва успели просто поверить в ее существование, ничего не поняли, ни в чем не разобрались... Господи, ну почему Тонечка была настолько скрытной?! Почему никому, даже лучшим друзьям, она не рассказывала о себе?

Ответа на этот вопрос не было — как и на многие другие. Самолет неумолимо уносил Юлю и Евгения от неразгаданной тайны...

Когда самолет приземлился наконец в столичном аэропорту, Евгений предложил сразу же, не выходя из зала, взять билеты до Сент-Меллона. Но Юля неожиданно воспротивилась. После пережитых страхов и опасностей ей хотелось ненадолго окунуться в столичную жизнь — отдохнуть, опомниться, прийти в себя... Большой город подходил для этого как нельзя лучше!

Евгений не стал возражать. Он даже обрадовался неожиданной задержке — можно повидать Вику, зайти в институт, встретиться с коллегами... а заодно и узнать осторожно, не болтают ли о его «свадебном путешествии» чего-нибудь лишнего? Интересно, предупреждение Веренкова «забыть о Тонечке» еще остается в силе?