Брюс Стерлинг - Распад

— Но промышленность снабжала вас финансами.

Это ваши корпоративные спонсоры. Нельзя добиться федерального финансирования по вашему заказу. Если вы не в состоянии удовлетворить собственных спонсоров, то почему вы еще здесь?

— Почему я здесь? — спросил Чандер. — Это просто! Это очень простая вещь! Я здесь из-за энергии.

— Да что вы?

— Электродвижущая сила! Моя команда и я исследовали новые источники энергии для американской транспортной промышленности. И мы создали новую рабочую модель. Это — митохондриевая АТФ нового поколения. С трансдукцией сигнала, фосфориляцией белка, с распределением потенциала по мембране… Слушайте, вы хоть знаете, что такое митохондрия?

— Я слышал этот термин.

— Митохондрия — это клеточная электростанция. Она производит энергию из аденозинтрифосфата, это основная причина, по которой мы можем жить и дышать. У митохондрии микроскопические размеры. Но вообразите, что митохондрии были бы, — тут Чандер рывком раздвинул руки в стороны, — где-то в метр.

— Так что, вы размножили часть ячейки и сделали ее размером в метр?

— Я никогда не умел хорошо объяснять науку неспециалистам… Нет, конечно, это не метр. Это не митохондрия вообще. Это биомеханическое устройство, которое использует мембраны и структуру митохондрии. Там соблюдается пропорциональное соотношение, то, что нужно, для промышленности. Это гигантская вафля, скомпонованная из мембраны и желатиновой матрицы. Это не живое существо, а биологический аппарат, превращенный в электрохимическую батарею. На нем можно везти автомобиль, даже грузовик! И он работает на сахаре.

— Так вы создали автомобильный двигатель, работающий на сахаре?

— Вот теперь вы ухватили суть! Вот именно! Сахар, вода и еще несколько элементов. Полностью органический и полностью утилизуемый. Никакого сгорания, никаких выбросов и никаких токсинов! И он работает при комнатной температуре.

— Так что, еще один новый автомобильный двигатель? Это прекрасно. Их ведь уже множество на рынке — гидродвигатель, паровой, на жидком азоте. А как со скоростью и ускорением?

Чандер ударил кулаком в воздух.

— Это как удар! Как удар кулака! Митохондрии отлично с этим справляются! Быстро, чисто! Это действительно работает!

— А какие сложности?

— Никаких! Все работает прекрасно! Ну, это будет работать лучше, когда мы разберемся с дефектами опытного образца… Есть некоторые проблемы с осмотическим давлением… о, еще, если батарея инфицируется, то довольно быстро сгнивает. Но это пустяковые проблемы. Реальная проблема состоит в том, что Детройту не нужно наше изделие. Они не будут пускать его в производство.

— Итак, вы достигли большого успеха, — сказал Оскар. — Тогда объясните кое-что. Ваша Лаборатория имела частного финансирования больше, чем любая другая в отделе материалов, но вы так ничего и не продали. Товарооборот у вас был меньше, чем в любой другой Лаборатории, хотя вы были основным исследователем…

— Они все шпионы! — вскричал Чандер. — Они шпионы и саботажники! У меня не было выбора, их надо было увольнять.

— Я заметил, что остальные сотрудники Лаба не присоединились к вашей персональной забастовке.

— Они пали духом. Они знают, что отдел собрались закрыть. Они знают, что весь их тяжкий труд ни во что не выльется.

Плечи Чандера поникли.

— Это примечательная история. Но я должен проверить ваши сведения о корпорации.

— Конечно. Валяйте. Его зовут Рон Гриего, он проектный менеджер по научно-исследовательским и опытно-конструкторским работам в Детройте.

Оскар заморгал глазами.

— Это не Рональд К. Гриего?

— Так вы знаете Рона Гриего?

— Думаю, что да, — сказал Оскар хмурясь. — Подозреваю, что мы сможем разрешить все вопросы довольно быстро.

Покинув доктора Чандера, который смягчился в конце настолько, что начал есть, Оскар и Кевин укрылись под защитой пышной листвы к северу от здания генетической фрагментации. Оскар позвонил секретарю команды Гриего в Детройте.

— Простите за беспокойство, мадам, но, думаю, господин Гриего захочет поговорить со мной. Пожалуйста, сообщите Рону, что это Оскар Вальпараисо, класс тридцать седьмого года, и что у меня срочное государственное дело.

Гриего откликнулся через пять минут. Он и Оскар обменялись осторожными шутками.

— Подался в конце концов в семейный автомобильный бизнес, а, Рон?

— Именно для того отец посылал меня в Гарвард, — сказал Гриего. — Что за ужасная телефонная связь?

— Шифрование и маршрутизация. Жаль. Слушай, это относительно Бунского национального коллабора-тория.

— Я слышал, ты закрыл Лаб, — радостно сказал Гриего. — Большая забастовка продолжается. Это, конечно, наносит удар по нашим исследованиям, но я не хочу, чтобы ты волновался. Мы здесь в автобизнесе понимаем неприятности, возникающие в работе. Если мы сможем лоббировать в Конгрессе бюджет на прежнем уровне, то, полагаю, переживем потерю нашей Лаборатории в Буне.

— Прости, но это будет нелегко, Рон.

— Зато будет легче тебе, — сказал Гриего. — Закройте лавочку, увольте всех. Заприте двери, все, закончено, всё в прошлом. Что может быть легче?

— О, это достаточно легко для меня, — я хотел сказать, это будет не так легко для тебя.

— Я мог бы догадаться, — застонал Гриего. — Вальпараисо, ну почему с тобой никогда не бывает легко? Что у тебя против нас? В чем там дело?

— Я просто пытаюсь связать концы с концами. Поверь мне, Рон, я могу тебя понять. Для тебя ведь наверняка это был сущий кошмар — узнать по Сети, что какая-то команда сумасшедших построила волшебную сахарную батарею.

— О боже.

— Слушай, Рон, расслабься. Припомни, как я скрыл тех двух проституток от полиции кампуса? Я никогда тебя не закладывал, и я не планирую этого теперь. Только будь откровенным со мной. Это все, чего прошу.

Повисла длинная, тяжелая пауза.

Потом Гриего разразился яростной речью:

— Кончай разговаривать со мной тоном «великого и могучего», мистер Третий-в-нашем-классе. Ты думаешь, легко управлять корпоративным отделом исследований и разработок? Это было прекрасно и легко, пока не появился тот парень. Господи, никто не мог предположить, что проклятый сахарный двигатель будет работать. Дьявольское изобретение — гигантский микроб в коробке! Мы создаем автомобили, мы не занимаемся разведением гигантских микробов! И тут они выкидывают этот сумасшедший трюк и… Ну, это просто делает нашу жизнь невозможной! Мы — классическая промышленность, мы работаем с металлом! У нас все схвачено — сырье, топливо, запасные части, дилеры… Мы не можем сообщить в лицо нашим топливным поставщикам, что заменяем их сахарной водой! Поставщики топлива — часть нашего бизнеса! Это будет все равно что отпиливать собственную ногу!