Брюс Стерлинг - Такламакан

Ветер, сухой как мерзлая кость, терзал землю снаружи, и его мертвецкий вой доносился приглушенным стоном.

Катринко и Спайдер Пит стояли лагерем в глубокой скальной трещине, завернувшись в пушистую темноту. Пит слышал, как дышит Катринко, чуть стуча зубами. Подмышки бесполого существа пахли мускатным орехом.

Спайдер Пит затянул бритую голову спексом.

Снаружи пушистого гнезда липкие глаза десятка гель-камер расплескались по камню пожирающей небо паутиной наблюдения. Пит тронул рукоятку спекса, вызвал светящееся меню и подключил визуал к внешнему миру.

По ярдангам злобным туманом летела пыль. Полумесяц луны и миллиарды пустынных звезд, светясь как призрачные глаза, вертелись над жуткими ветровыми скульптурами Такламакана. Если не считать Антарктиды или глубин Сахары — мест, которые Пит не дал себе труда посетить, — эта центрально-азиатская пустыня была самым безлюдным, самым заброшенным местом на Земле.

Пит подрегулировал параметры, прогнав ландшафт через полосу ложных цветов. Записав серию панорамных снимков, он пометил весь метраж географическими координатами, а потом подписал штампом даты и времени от пролетавшего спутника-шпиона НАФТА.

Всю серию он сохранил в гель-мозгу. Этот гель-мозг был кусочком нейронной биотехники размером с орех, выращенным точно по образцу острейшей визуальной коры американского лысого орла. Никогда еще у Пита не было такого отличного и дорогого фотографического оборудования. Гель-мозг он держал в паховом кармане.

Работать с последними моделями федеральной шпионской аппаратуры Питу было приятно до интимности. За такую привилегию Спайдер Пит готов был пойти на смерть.

Военного смысла в лишней серии снимков безлюдной пустыни не было, но помеченные фотографии покажут, что Катринко и Пит были на назначенном рандеву. Там и тогда, когда надо было. Ожидая того самого человека.

А он запаздывал.

За время короткого профессионального знакомства Спайдер Пит встречал Подполковника во многих совершенно неожиданных местах. Гараж в Пентагон-Сити. Морской ресторанчик под открытым небом в Кабо-Сан-Лукасе. На пароме, идущем к Стейтен-Айленду. И никогда еще заказчик не опаздывал на рандеву больше чем на микросекунду.

Небо стало грязно-белым. Пена, искры, полный вони зенит. Все завизжало, задергалось, закувыркалось. Мерзкий звук грома. Сильно затряслась земля.

— Ч-черт, — сказал Пит.

Подполковника они нашли около восьми утра. Куски посадочного модуля раскидало почти на полкилометра. Катринко и Пит умело крались по грязно-желтой гряде выветренных валунов. Камуфляж менял цвет моментально, сливаясь с ландшафтом и подстраиваясь под освещение.

Пит приподнял маску с лица, вдохнул разреженный, безжалостный, металлический воздух и произнес вслух:

— Это он и есть. Никогда не опаздывал на встречу.

Бесполая сняла маску и утонченным жестом смазала губы и десны силиконовым гелем от испарения. Голос ее странной флейтой зазвучал на фоне назойливого ветра:

— Наверное, противокосмическая оборона засекла его радаром.

— Вряд ли. Если бы его сбили на орбите, он бы размазался по всей… Нет, что-то случилось около самой земли. — Пит показал на разметанные охряные камни. — Видишь, вот тут стальной модуль ударился и кувыркнулся. До удара он не горел.

Бесполая с непринужденной ловкостью ящерицы взлезла на булыжник высотой с трехэтажный дом, огляделась в поисках следов, умело играя рукоятками спекса. Потом так же ловко спустилась на землю.

— Значит, противовоздушного огня не было? Перехватчики ночью не летали?

— Не летали. Да тут вообще нет людей на площади больше, чем штат Делавар.

Бесполая подняла взгляд:

— Так что ты думаешь, Пит?

— Я думаю, это был несчастный случай.

— Чего?

— Несчастный случай. При тайном проникновении на посадочном модуле может многое случиться.

— Что, например?

— Гравитаторы, например, могут отказать. Неисправность системы. А может, он просто потерял сознание.

— Он был федеральным военным разведчиком, а ты мне хочешь сказать, что он упал в обморок? — Катринко манерно поправила спекс толстыми пальцами перчаток. — И вообще, какая разница? Он ведь не стал бы сам вести космический корабль?

Пит потер резиновую линию маски, освобождая покалывающую вмятину на темной татуированной щеке.

— Вообще-то стал бы. Он был пилотом. У военных это очень престижно. Летать вручную, в глубине территории Сферы, скрытое проникновение в глубокий тыл противника… Тут есть чем похвастаться после на Потомаке.

Бесполая восприняла эту новость без пренебрежения.

Как один из лучших скалолазов в мире, она сама была любителем бесполезной демонстрации опасных упражнений.

— Я могу туда залезть. — Она помолчала. — Хотя поломка очень серьезна.

Они снова загерметизировали маски. Главным дефицитом была вода, а проблемой — выдыхание пара. Вода организма утилизировалась в костюмах, и ее запас пополнялся случайными находками пятен инея. Тубы с пищевой пастой и концентрат из запаса глайдера кончился три долгих дня тому назад, и с тех пор есть не приходилось. И все же Пит и Катринко держались отлично, живя на больших кусках вживленного под кожу жира.

Скорее по привычке, чем по очевидной необходимости, Пит и Катринко переключились в режим уничтожения следов. Спрятать стелс-модуль труда не представляло — корабль быль невидим для радаров и полностью поддавался биологическому разложению. В резком ветре и холоде Такламакана самые большие обломки уже потемнели и стали крошиться, как пустые панцири кузнечиков. Все физические следы уничтожить было невозможно, но воздушную разведку обмануть вполне удалось бы.

Подполковник был мертв до последней степени. Он свалился с неба в полной военной броне НАФТА — в прыгающем, пробивающем кирпичи, плюющемся молниями экзоскелете, со всеми приспособлениями и приборами. Мощное и гибкое снаряжение, совсем другого класса, чем фиброзно-желейное на этих двух городских дурачках.

Но удар при посадке немилостиво обошелся с бронекостюмом, и еще жестче — с костями, жилами и кровью внутри.

Пит с тяжелым сердцем собирал в мешок куски покрупнее. Ничего хорошего он о Подполковнике сказать бы не мог: хитрый, беспощадно честолюбивый, скорее всего — сумасшедший. И все же Пит искренне сожалел о гибели своего работодателя. В конце концов, именно эти качества в первую голову навели Подполковника на мысль завербовать Спайдера Пита.

И еще Питу было искренне жаль простодушную ясноглазую молодую вдову и двух рыжих ребятишек в Огасте, штат Джорджия. В жизни он никогда их не видел, но Подполковник любил о них рассказывать и всегда показывал фотографии. Он был на добрых пятнадцать лет моложе Пита, пацан еще совсем, и никогда он не бывал счастливее, чем когда вручал мешки денег, психованные приказы или дорогое оборудование людям, которым ни один человек в здравом уме горелой спички не доверил бы. А теперь он лежит здесь, в холодном пустом сердце Азии, превратившись в желе с костяными кусочками.