Андрей Валентинов - Диомед, сын Тидея. Книга первая

Ферсандр ждет, я жду, и еще четверо ребят из соседней сотни. Все мы – старшие эфебы, всем сейчас задание дадут. Для того и позвали.

– Как тумаешь, Тидид, что нам брать притется?

– Лариссу, конечно!

– Та ну, скажешь!

Лариссу нам брать, само собой, не прикажут. И ничего другого тоже. Во всяком случае, большинству. Тут правила такие...

Ага, уже зовут!

– Внимание, эфебы! Сейчас каждый подойдет к столу и возьмет остракон. На обратной стороне – название города или села...

На дяде Эгиалее – военный плащ, в волосах – диадема. Он – лавагет. В войске нашем главный, и над нами, эфебами, старший.

А остраконы – это черепки такие. Гладкие, чтобы писать удобно было.

– ...Задача: съездить на место, оглядеться и составить план взятия. Расчет сил – исходя из реального. Сообщать кому-либо название запрещается. Рассказывать о плане запрещается. Если нельзя в нужное место съездить, следует использовать зарисовки местности. Можно расспрашивать тех, кто там жил, но осторожно – чтобы не догадались. Самый удачный план разыграем, как и обычно. Срок – пять дней. Вопросы?

Вопросов нет, все ясно. В прошлом году мы все вместе Тавропей – Бычий Брод брали. Под Лерной это, неподалеку от гидры. Тогда лучший план Феогнид составил, он теперь уже не эфеб – воин.

Лихо мы этот Брод захватили! Правда, дядя Эгиалей потом сказал, что все мы убиты. Стрелами нас побили. Ну, ничего! Взяли все-таки.

– Вопросов нет? Хорошо. Тогда начали. Первый!..

Первый – это не я. Первый – тот, кто слева. А я – справа, потому что ниже всех ростом. Даже Ферсандра. То есть, не вообще всех, конечно, но...

Ничего, папа мой тоже не с ясень Пелионский был!

– Следующий!

Следующий подходит, а первый уже остракон переворачивает. В сторонке – чтобы никто не видел. Интересно, что там? Большие города нам брать еще рано, село, наверное, какой-нибудь Брод. Козий, например.

– Следующий!

Следующий? Так ведь это же я!

Голову выше, плечи шире, глядеть весело...

(А странно как-то дядя смотрит! Или фибула на плаще у меня косо заколота? Так нет, вроде.)

Ладно, пора. Черепков целых три, возьму левый... Нет, правый! Нет, все-таки левый...

– Старший эфеб Диомед! Отставить!

Что-о?!

– Всем выйти, старшему эфебу Диомеду остаться!

Вот тебе раз – сказала Даная, когда ее дождичком побрызгало!

Дверь – хлоп! Сейчас братцы-эфебы, небось, уши отращивают. Хотя нет, стража в коридоре, неудобно подслушивать. Просто стоят – угорают. От любопытства.

А дядя Эгиалей...

Ага, у него, оказывается, еще один черепок есть. Большой! Это, наверное, потому что я – маленький. Черепок, а вот и кисточка...

– Прочитать – и отдать мне!

Ну вот, и он палец в краске запачкал, и я! Он – указательный, я – средний. А интересно, что за Брод такой он мне написал? Гидрий, в смысле, Гидрячий?

Ну, читаю!

Читаю... Чита...

Нет! Быть не может! Да как же?.. Как же это?!

Кажется, у меня подбородок отвис. Смешно смотреть! Но дядя даже не улыбнулся.

– Поедешь, Ферсандр?

– Та-а... Это не очень плизко. Сегодня поеду. Жаль, с Эвриалом не покуляем! И родич должен зафтра ко мне приехать, он как раз в Виофии пыл. Я его рассфросить фодробно хотел!

– И чего там сейчас у вас в Беотии?

Хорошо у нас на Глубокой! Особенно поздним вечером, когда вокруг никого, ставни закрыты, за ставнями добродетельные аргивяне сон вкушают вкупе с добродетельными аргивянками, никто не кричит, не бегает, не прохаживается даже.

Кроме нас с Капанидом, понятно. Эвриал с остальными куда-то подались (знаю, знаю, куда, гулены!), а мы тут остались. Тут как-то лучше

Вверх – от Трезенских ворот к храму Трубы. Вниз – от храма к воротам. Тихо, спокойно, на деревьях листья желтеют.

Почти как в лесу!

А пройтись самое время. Хоть и немного выпил, а все равно – шумит голова. И ведь разбавлял, и глотнул всего-ничего! Хорошо Сфенелу! Экий вымахал, почти что с дядю Капанея. Такому хоть пифос целый наливай. Впрочем, и он в рабы к Бромию-Дионису не спешит. Мы же не пеласги!

Улица тянется вверх, можно не спешить, дышать прохладным воздухом. Хорошо хоть к вечеру жара спала!

– Лысый он, Эврисфей, – гудит Сфенел. – И зубов нет – плямкает. Совсем старый! А ведь он в один день с Гераклом родился!

...Даже на полдня раньше – Гера подстроила, чтобы он, Эврисфей, ванактом микенским стал, а не дядя Геракл. Ну, да это все знают!

– У него и дети больные, у Эврисфея. Два сына и дочь, за тридцать каждому, а их и к людям не пускают. Говорят, не ходят даже – ползают. Представляешь, Тидид?

Фу ты! Не представляю – и представлять не хочу. А ведь Эврисфей – тоже божий потомок. Герой!

...Ядовитое семя! Прав ты был, папа, прав!

А Капанид басит себе дальше. Теперь ему и стараться не нужно, голос – точь-в-точь как у его отца. И плечи! Вот только борода подгуляла – три волосины, почти как у меня. Сфенел их еще и на палец крутит – все хочет на дядю Капанея походить!

А кстати, о чем это он?

– Значит, наследовать Атрей будет. Или Фиест. Они сейчас вроде как Эврисфею дядьки, только меж собой никак разобраться не могут...

– Ну их! – решаю я. – К Елене зайдем?

Зайдем! Тем более, мы как раз возле храма.

Смешно сказать, храм этот запирать стали. Конечно, никто Елену Золотую не украдет – побоится. Елена – первая из богинь. Не на небе – на земле. С тех пор как она родилась, у нас на Пелопоннесе, в Апии, в смысле, ни одного неурожая не было. И дети здоровыми рождаются (это я не про себя). Поэтому в каждом городе Елену чтут, и в селах чтут, и храмы строят. Елена – всей земле нашей вроде как талисман-оберег.

Не украдут, да только люди всякие бывают. Забрался год назад в наш храм один чудик-приезжий и всю ночь бедную Елену... Ну, в общем, любил. Статую ее, понятно. Потом три дня очищали-обкуривали! Вот храм и запирают с тех пор. Но сегодня нам повезло. Не заперли.

Зашли. Поклонились. Постояли.

– Атрид сказал, что Елену замуж выдать надо, – внезапно брякает Капанид. – Потому что ее муж владыкой всей Ахайи станет. И всей Эллады.

– Замуж? – поражаюсь я. – Богиню?

– Ну и что? – удивленно гудит Сфенел. – Говорят, было уже такое. А здорово бы, Тидид, с этой Еленой, гм-м, познакомиться. Поближе!

Говорит – и не краснеет. Его папа хоть краснел!

– Услышит! – на всякий случай киваю в сторону золотой статуи.

– Ну и пусть! – не сдается Сфенел. – Пусть слышит! Ей даже приятно будет, потому как она не мужняя жена, а богиня. Где она с кем, ну, это самое, познакомится, тому краю счастье привалит, урожай хороший!

Эка его разобрало! А что? Пошлют Капанида к Тиндарею в Спарту. В гости. А он – парень видный, ему не только девицы – жены добродетельные аргивянские глазки строят.

Что это я, никак завидую?

– Ну, ладно, Капанид, пошли! Елене спать пора.