Сергей Арно - Право на жизнь

Николай Степанович бросил перед Ильей исписанный лист и ручку.

– Да вы что?! Не буду я подписывать, – сказал твердо Илья. – Тут все неправда.

Пусть хоть убивает, но такую бумагу он не подпишет никогда в жизни.

– Ах ты, тварь! Неправда?! – застучал он ногами в пол. – Так я неправду говорю!! Да я тебя!!.. – С крика он вдруг перешел на шепот сквозь зубы. – Да я тебя!.. Задушу, гада. Я людей не бью, но такого подонка, как ты, изувечу – изменю принципам, потому что ты не человек. Ты мразь! И если ты мне это признание не подпишешь, то я тебя, гада!.. – Он потряс кулаками в воздухе, голос его окреп. – Подписывай, гад!! Подонок!!

Он визжал, брызгал слюной и топал ногами. Илья был в предобморочном состоянии.

Сзади него скрипнула дверь, но он даже не обернулся.

– Николай Степанович…

– Что надо? Я работаю – не видите, – немного смягчив тон, бросил он кому-то.

Илья оглянулся, в дверях стоял Миша Плюхин. Господи, как он счастлив был увидеть его доброжелательное лицо.

– Нет уж, вы прервите работу, Николай Степанович. Этого подследственного я уже взял. Это мое дело.

– Как же, как же! – ехидно проговорил Николай Степанович. – У тебя такие дела до суда не доходят. Этот подонок мой! И точка!

Следователь бацнул кулаком по столу.

– Я с самого начала его делом занимался, – не отступал Миша – Правда. Илья Николаевич?

– Да Правда, правда! – охотно закивал Илья.

Сейчас решалась его судьба. Только бы Мише удалось отбить его у этого сумасшедшего громилы.

– Вы еще эту тварь спрашивайте, Михал Михалыч. Я этого подонка раскручиваю, я и до конца доведу. Я его минимум под пожизненное заключение подведу.

– Нет уж, Николай Степанович, извольте отдать мне подследственного. Мы с ним уже признание написали…

– Ни фига! – перебил Николай Степанович. – Он вот уже мне признание свое подписал, – он указал на бумагу, лежавшую на столе. – Так что проваливайте, Михал Михалыч… Проваливайте.

– Ты чего, Илья, подписал? – искренне огорчился Миша, глядя на Илью. – Я же тебе говорил, не подписывай у него ни фига. Ну теперь уж я ничем помочь не могу.

Он приоткрыл дверь.

– Проваливайте, проваливайте!! – кричал вслед Николай Степанович. – Я уж этого подонка подведу…

– Ничего я не подписывал! – вскочил со стула Илья.

Его охватили ужас и паника, оттого что Миша сейчас уйдет и снова оставит его наедине с этим страшным человеком.

– Ах, так не подписал? – Миша закрыл дверь и вернулся к столу.

– Все уже подписано. До свидания. – Николай Степанович, прикрыл ладошкой нижнюю часть страницы.

– Где подписано, покажите, – Михал Михалыч склонился над листом.

– А подписано, где надо, – сказал Николай Степанович, не убирая руки с листа.

– Ну покажите, где?

– Не покажу. Почему это я вам должен показывать?

– Я ничего не подписывал, – прервал их пререкания Илья.

– Ты, подонок, заткнись – тебя не спрашивают, – сквозь зубы, багровея, прорычал Николай Степанович, зверски посмотрев на Илью. – Ты у меня не то еще подпишешь. Будешь в слезах и соплях ползать по полу.

– Ну вот видите, ничего он не подписал. И правильно сделал, – Михал Михалыч положил Илье на плечо руку. – А у меня подписал. Так что я его забираю. Пойдем, Илья.

Илья встал и, довольный, направился за своим спасителем к двери. Николай Степанович почувствовал, что почва уходит у него из-под ног.

– Позвольте, коллега, – слово «коллега» у него прозвучало издевательски, – не надо врать. Вы меня провести хотите. Ничего он у вас не подписал.

– Уверяю вас, он уже подписал признание, еще в прошлый наш с ним разговор. Правда, Илья? – Миша посмотрел на Илью.

Илья молчал. Он не знал, стоит ли соврать для своей выгоды или лучше промолчать.

– А-а-а! Вот так. Молчит, сволочь! Ну-ка, давай его сюда.

Николай Степанович поднялся из-за стола и направился к Илье, чтобы усадить его на стул и продолжить пытку. Илья понял, что сейчас наступит конец.

– Да, подписал, – сипло сказал он и закашлялся.

– Вот так! Я же вам врать не буду, коллега (•«коллега» у него прозвучало еще более издевательски).

– Вранье! – прогремел Николай Степанович, стоя перед ними. – Этому подонку соврать – раз плюнуть. Покажи бумагу, тогда забирай.

– Послушайте, я напишу рапорт о вашем поведении, – пригрозил Михал Михалыч.

– Пиши сколько хочешь. А этого подонка я до пожизненного доведу, а то он у тебя опять сторублевым штрафом отделается.

От злости он перешел на «ты».

«Господи, когда это кончится?» – подумал изнуренный до последней степени Илья.

– Хорошо, я сейчас принесу его признание. Пойдем, Илья.

– Нет уж, он пускай останется, – схватил за руку Илью Николай Степанович и больно сжал.

– Хорошо, я вам обещаю, что сейчас принесу бумагу. Вас это устраивает? Как не стыдно не верить, ведь вы следователь.

– Ну ладно, идите. Если через две минуты не принесете, приду его заберу.

Ошалевший Илья последовал за своим спасителем в его кабинет. Он был так благодарен Мише, что готов был хоть целый час смотреть у него в кабинете порножурналы (хоть и было противно), но лишь бы доставить ему удовольствие.

– Фу-у! Ну, Илюха, твое счастье. Повезло тебе, – говорил Миша., беря со стола исписанный лист бумаги, – а то вцепился, как бульдог. Если бы не я, плохо бы тебе было… Ну, вот ручка, подписывай. Пойду этому придурку в нос ткну.

Илья взял ручку и уставился на лист бумаги, мысли текли вяло и как-то безнадежно.

– Ну-ну, подписывай, сейчас этот псих ворвется. Ты думаешь, он две минуты будет ждать. Ну, давай.

Миша слегка подтолкнул Илью под локоть.

– Мне нужно подумать, – вдруг сказал Илья. Он не собирался этого говорить – он даже не узнал своего голоса. – Я так сразу не могу.

– Да ты что, Илюха?! Чего тут думать?! Ты в своем уме? Он сейчас тебя заберет, и дело с концом. Тебе его бумага больше, что ли, нравится?!

– Да нет, но…

– Тогда подписывай по-быстрому, не писай – отмажем тебя, и иди домой. Ну давай, давай.

Он снова толкнул Илью под локоть.

– Эй! Михал Михалыч, я жду! Где признание?! – послышался сквозь дверь голос следователя.

Он не зашел, а, должно быть, только приоткрыв дверь своего кабинета, кричал через коридорчик.

– Сейчас, сейчас, Николай Степаныч! Сию минутку, не найти в столе никак! – в ответ, усилив голос, прокричал Михал Михалыч. – Ну давай скорее, слышишь! – зашептал он Илье. – Ну! Ну давай!!

Илья дрожал, внутреннее напряжение в нем достигло предела, он готов был расплакаться, забиться в истерике… А следователь все подталкивал его под локоть.

– Ну давай, давай, подписывай!.. Скорее подписывай!..

– Я жду! – опять кричал из-за двери Николай Степанович.

У Ильи в ушах поднялся звон, он побледнел, слегка пошатнулся; листок с его признанием поплыл перед глазами.