Лорел Гамильтон - Поцелуй Мистраля

А что он наделал?

Его дядья упали на траву, зарылись в нее лицами.

– Умоляем, король Шолто, не превращай нас в сидхе! Не делай нас слабым подобием Неблагих. Мы слуа, и этим надо гордиться. Неужели ты отнимешь у нас все, что мы хранили столетиями?

– Нет, - сказал Шолто уже без злости. Вопль с берега унес всю его злость. Он понял, насколько он сейчас опасен. - Я хочу, чтобы к слуа вернулась их сила. Хочу, чтобы с нами считались. Чтобы мы внушали ужас.

У меня невольно вырвалось:

– Не только ужас, наверное.

– Да. Хочу, чтобы мы были красивы и ужасны, - сказал он, и мир на миг словно задержал дыхание - как будто страна ждала от него именно этих слов. Тишина отозвалась у меня внутри, словно удар громадного колокола. Звук мелодичный - но настолько огромный, настолько весомый, что само его звучание может тебя раздавить.

– Что ты делаешь! - воскликнул Дойль, и я не поняла, к кому он обращался.

Ответил ему Шолто:

– Что должен.

Он стоял нагой и бледный в сгущающейся тьме. Нарисованные щупальца светились, словно обведенные фосфором. Призрачно белела цветочная корона, и я подумала, что к ней слетелись бы пчелы, если б было светло. Пчелы по ночам не летают.

Вокруг стало светлей.

– О чем ты сейчас подумала? - спросил Дойль.

– Что будь здесь светло, на цветы слетелись бы пчелы.

– Нет, здесь будет ночь, - сказал Шолто, и мрак сгустился снова.

Я попыталась придумать что-то более подходящее. Кто может прилететь к цветам в темноте? И над цветами закружились ночные бабочки, небольшие, похожие на ту, что у меня на животе. Над островом вспыхнули светлые искорки, словно в воздух бросили горсть драгоценностей. Светлячки - причем так много, что от них вокруг даже посветлело.

– Это ты их призвала? - спросил Шолто.

– Да.

– Магия пришла к вам обоим, - сказал Ивар.

– Но она не слуа, - возразил Файф.

– Она сегодня королева, а он король. Магия ее, как и его.

– Ты станешь сражаться со мной за сердце моего народа? - спросил Шолто.

– Попробую не сражаться, - тихо сказала я.

– Здесь правлю я, а не ты, Мередит.

– Я не претендую на твой трон, Шолто. Но себя мне не изменить.

– А кто ты?

– Я сидхе.

– Что ж, если ты сидхе, а не слуа, - беги.

– Что? - переспросила я, делая шаг к нему навстречу. Дойль меня не пустил, притянул к себе.

– Беги, - повторил Шолто.

– Почему?

– Я призываю Дикую охоту, Мередит. Если ты не слуа, ты станешь добычей.

– Нет, Шолто! Прошу, позволь нам прежде вывести принцессу, - тоном мольбы сказал Дойль.

– Нечасто слышишь мольбу Мрака. Я польщен. Но если она может вызвать солнце и разогнать тьму, то мне придется объявить охоту. Она же станет добычей, и ты это знаешь.

Я застыла в потрясении. Неужели это тот самый мужчина, который - часа не прошло - отказался принести меня в жертву? Который смотрел на меня с нежностью и любовью? Чтобы так его переменить, магии и впрямь пришлось потрудиться.

Рис осторожно проговорил:

– На тебе цветочная корона, король Шолто. Уверен ли ты, что Дикая охота признает в тебе слуа?

– Я их король.

– На вид ты достаточно сидхе, чтобы Андис позвала тебя в свою постель, - отметил Рис.

Шолто провел рукой по гладкому животу - без раны и щупалец. Мгновение он колебался, потом тряхнул головой.

– Я призову сырую магию. Призову Дикую охоту. Если они сочтут меня добычей, а не одним из своих - так тому и быть.

Он улыбнулся, и даже в таком слабом свете улыбка не выглядела очень веселой. Шолто засмеялся, и ночь ответила эхом. Сонные птичьи голоса загомонили на дальнем берегу.

– Наш древний обычай, лорд Рис, - убивать королей, возвращая жизнь земле. Будь то смертью моей или жизнью, но если я могу вернуть силу моему народу - да будет так.

– Не надо, Шолто, - сказала я. - Не надо так говорить.

– Уже сказал, - ответил он.

Дойль потянул меня к воде.

– Его не остановишь, разве только убить, - сказал он мне. - Но от вас от обоих несет древнейшей магией, и я не знаю даже, можно ли его убить в эту ночь.

– Значит, пора делать ноги, - заключил Рис.

На берег наконец выбрался Аблойк. В руке он так и держал кубок - кажется, именно тяжесть кубка и помешала ему приплыть быстрее.

– Только не говорите, что надо плыть обратно, - сказал он. - Если магия творения коснулась Мередит, пусть она мост построит.

Раздумывать я не стала.

– Мне нужен мост к берегу.

И мост появился. Изящный белый мост. Запросто. Милости просим.

– Круто, - оценил Рис. - Идем.

Зазвенел голос Шолто:

– Я призываю Дикую охоту: во имя Керна и Охотника, во имя рога и гончей, во имя ветра и бури, и зимней вьюги, явитесь!

Мрак у свода пещеры разошелся, словно прорезанный ножом, и в отверстие посыпались тени.

Дойль развернул меня в другую сторону:

– Не оглядывайся!

И побежал, волоча меня за собой. Побежали все. Только Шолто с дядьями остался на острове, глядя, как рвется ночь и в прореху на ее теле сыплются кошмары.

До берега мы добрались, но я наколола ногу о закопанный в земле скелет. Дойль на бегу подхватил меня на руки. Эхом загремели выстрелы, и я увидела, как Мороз отбивается от налетевшей на него Агнес. На миг мелькнуло ее лицо - что-то с ним было не так, словно под кожей кости ходили ходуном.

– Мороз! - закричала я, заметив блеск металла у нее в руке.

Еще выстрелы. С Морозом поравнялся Мистраль, засверкали клинки. «Стой, Дойль!» - орала я, только он не слушал, бежал дальше. Рис и Эйб бежали по бокам от нас.

– Нельзя бросать Мороза! - твердила я.

– Твоя жизнь важнее, - ответил Дойль.

– Зови дверь! - крикнул Эйб.

Дойль оглянулся, но не на схватку Мистраля и Мороза с каргой, он смотрел куда-то выше. Я посмотрела туда же.

Мне показалось, что там клубятся тучи или, может, дым - но это просто была защитная реакция разума. Мне казалось, я все ужастики слуа уже знаю, но я ошибалась. То, что сыпалось на остров по зову Шолто, мой разум отказывался воспринимать. Когда я работала в детективном агентстве, бывало… Порой на месте преступления - когда там по-настоящему жутко - разум отказывается воспринимать открывающуюся картину. Видишь просто хаос, невнятицу. Мозг дает тебе минутку на размышление. Можно зажмуриться и отвернуться, уйти и спастись. Тогда кошмар не проникнет в твой разум, не запятнает душу. Только на работе в большинстве случаев выбора у меня не было. А теперь я отвернулась. Вот если не сбежим, придется смотреть.

Надо сбежать.

– Не смотри! - крикнул Дойль. - Зови дверь.

Так я и сделала.

– Мне нужна дверь в холм Неблагих.

Дверь повисла прямо в воздухе, точно как раньше.

– Никаких дверей! - заорал Шолто.

И дверь исчезла.

Рис выругался.

Мороз и Мистраль нас догнали, мечи у них были в крови. Оглянувшись, я разглядела Агнес на берегу - неподвижную темную груду.