Энн Райс - Мэйфейрские ведьмы

Шарлотта промолчала и словно задумалась.

— Значит, вы просвещаете демона, чтобы он служил вашим целям?! — продолжал я. — Сюзанна, будь она в состоянии прочесть демонологию, которую ей показал инквизитор, сумела бы наслать демона на человека. Равно как и Дебора, уделяй она больше внимания книгам. Нет, эта задача досталась вам, и то, что задумал инквизитор, осуществилось лишь в третьем поколении! Чему еще вы хотите обучить существо, уже способное вторгаться в души людей, вызывать бурю и превращаться в неотразимо прекрасного призрака в открытом поле?

— Что вы имеете в виду? Какой еще призрак? — заинтересовалась Шарлотта.

Я рассказал ей о том, что видел в деревне Доннелейт, — о полупрозрачной человеческой фигуре среди древних камней, которая — ив этом у меня не было ни малейших сомнений — не имела ничего общего с реальностью. Впервые за все время нашего общения Шарлотта проявила такое внимание к моим словам.

— Вы видели его? — недоверчиво переспросила она.

— Да, конечно, видел, и Дебора тоже.

— А вот передо мной он никогда в таком виде не появлялся… — едва слышно прошептала Шарлотта и. — уже громче — решительно заявила — Но тут какая-то ошибка: простушка Сюзанна считала его черным человеком — дьяволом, как его называли, — именно в таком обличье она его и видела.

— Но в его внешности не было ничего ужасного — напротив, он выглядел скорее красивым.

Шарлотта в ответ лишь озорно рассмеялась, и глаза ее неожиданно вспыхнули живым огнем.

— Значит, она воображала себе дьявола красивым, и Лэшер для нее превратился в красавца. Вот видите, все, что он есть, проистекает от нас.

— Возможно, мадам, возможно. — Терзаемый жаждой, я покосился на пустой бокал, но решил, что не стану напиваться. — А возможно, и нет.

— Да, вот почему меня так привлекает это создание, — сказала она, — Разве вы до сих пор не поняли, что само по себе оно не умеет мыслить? Оно способно сосредоточиться только по приказу Сюзанны; по зову Деборы оно научилось концентрироваться в одном месте и вызывать бурю; а я научила его превращаться в старика. И оно в восторге от этих проделок, ему доставляет удовольствие разглядывать нас человеческими глазами. Неужели так трудно догадаться, что именно своей изменчивостью, стремлением к постижению нового и нежеланием останавливаться на достигнутом оно мне и нравится?

— Но оно таит в себе опасность! — прошептал я. — Это существо лжет.

— Нет, это невозможно. Спасибо, что предупредили, но все ваши предостережения настолько беспочвенны, что над ними можно только посмеяться.

Она протянула руку к бутылке и вновь наполнила мой бокал.

Но я не принял его.

— Шарлотта, умоляю…

— Петир, позвольте мне говорить откровенно, потому что вы этого заслуживаете. Наша жизнь наполнена борьбой, мы ко многому стремимся и вынуждены преодолевать неисчислимые препятствия. Сюзане, например, мешали ее наивность и невежество. Дебору воспитали как сельскую оборванку, и даже в собственном замке она всегда оставалась не более чем страшащейся всего на свете крестьянской девчонкой, считавшей Лэшера единственным источником своего благосостояния.

Так вот, я не сельская знахарка, не пугливая девчонка без роду и племени. Я родилась и выросла в богатстве и роскоши, мне дали отличное образование, и с малых лет я привыкла получать все, что только могла пожелать. В свои неполных двадцать два года я уже мать, а вскоре, наверное, стану вдовой. Я управляю всем поместьем и начала делать это еще до того, как мать поделилась со мной своими тайнами и прислала сюда Лэшера. И в дальнейшем я по-прежнему намерена изучать это существо, использовать его и позволить ему черпать силы там, где их в избытке, то есть у меня.

Полагаю, что вы не нуждаетесь в дальнейших объяснениях, Петир ван Абель, — ведь мы с вами очень похожи, и на то есть свои причины. Вы сильный человек, я тоже. Однако я хочу, чтобы вы поняли кое-что еще: я полюбила этого духа — слышите? — я научилась его любить! Потому что этот дух стал моей волей!

— Он погубил вашу мать! — воскликнул я и вновь заговорил о безграничном коварстве сверхъестественных сил, подтверждение чему мы находим во множестве древних легенд и сказаний. В завершение своей тирады я заявил, что это существо нельзя до конца понять разумом, а следовательно, нельзя и управлять им разумно.

— Моя мать отлично знала вам цену, — печально покачала головой Шарлотта, протягивая мне бокал с вином, от которого я в очередной раз отказался. — Все вы из Таламаски в конечном итоге не лучше католиков и кальвинистов.

— Ничуть не бывало, — сказал я. — У нас с ними нет ничего общего. В отличие от духовенства мы черпаем наши знания, основываясь на наблюдениях и опыте! Мы шагаем в ногу со временем и с этой точки зрения скорее сродни хирургам, терапевтам, философам!

— Ну и что это значит? — фыркнула Шарлотта.

— Духовенство ищет ответы в откровениях, в Святом Писании. Рассказывая о старинных легендах про демонов, я пытался привлечь ваше внимание к чистому знанию! У меня и в мыслях нет призывать к буквальному и доскональному восприятию всего, что написано в области демонологии. Нет! Следует выбрать лишь самое главное, а остальное безжалостно отвергнуть.

Она молчала.

— Вы говорите, дочь моя, что получили весьма хорошее образование. В таком случае вспомните судьбу моего отца, хирурга Лейденского университета, человека, который отправился в Падую, чтобы учиться, а затем в Англию, чтобы слушать лекции Уильяма Гарвея; [5] Гарвей Уильям — выдающийся английский ученый-медик первой половины XVII в. отец выучил французский, чтобы читать труды Паре. [6] Паре Амбруаз — французский хирург XVI в. Великие врачеватели отбрасывают в сторону «священные книги» Аристотеля и Галена. Они учатся, рассекая мертвые тела, рассекая живых животных! Они ведут наблюдения и таким образом обретают знания. Это и наш метод. Поэтому я и говорю — посмотрите внимательнее на это существо, вспомните, что оно совершило! Я утверждаю, что оно своими трюками довело Дебору до гибели. Оно погубило и Сюзанну.

Молчание.

— Значит, вы советуете изучить его получше. Вы велите мне отнестись к нему так, как отнесся бы врач. И покончить при этом с колдовством, заклинаниями и тому подобным.

— Да, для этого я сюда и приехал, — со вздохом подтвердил я.

— Вы приехали сюда ради чего-то другого, гораздо более важного и лучшего, — возразила она, одарив меня дьявольской и в то же время очаровательной улыбкой. — Ну же, будем друзьями. Выпейте со мной.

— Мне бы лучше сейчас отправиться спать. Она мило рассмеялась.

— Я тоже не прочь отдохнуть, но не сию минуту.

Она снова протянула мне бокал, и, чтобы не показаться невежливым, я принял его и выпил, мгновенно опьянев еще больше, чем прежде, словно в бутылке было адское зелье.