Г. Зотов - Печать луны

– Сейчас, родной, – пообещал Каледин неведомому врагу и, склонившись, дернул рычажок «бардачка». На сиденье вывалились презервативы, компакт-диски, штук десять патронов и наконец то, что он искал – автоматический револьвер «наган». Пальцы Каледина сжали ребристую рукоятку, но в этот момент «Тойоту» сотряс новый удар грандиозной силы. Машина со скрежетом повернулась на скользком асфальте вокруг своей оси – быстро, словно юла. С правой стороны ее ударила желтая «Мазда» извозчика, а с левой врезался пикап с надписью «Доставка пиццы», смяв металл, как бумагу. В лицо Каледину брызнули кусочки стекла – он рванул на себя ручку двери и на ходу вывалился на дорогу – левую руку, от кисти до локтя, обожгла острая боль. Вскочив на ноги, Федор побежал в сторону черного «Пракара». Тот сначала двинулся ему навстречу, но тут же сдал назад – видимо, водитель заметил «наган». Машина развернулась на 180 градусов – Каледин, «обняв» револьвер двумя руками, выстрелил, чувствуя отдачу – один, два, три раза. Заднее стекло «Пракара» осыпалось осколками, он успел заметить за рулем человека в темной куртке. За спиной Федора раздались крики, послышался грохот и визг тормозов – кажется, в «кучу малу» на эстакаде влетела еще пара машин. В ноздри ударил запах разлившегося бензина. «Пракар» рванул вперед – Каледин нажал на курок еще девять раз, по асфальту со звоном запрыгали медные гильзы. Барабан револьвера повернулся вхолостую, раздался голодный металлический щелчок.

– …Ложись, бля! Сейчас все взорвется! – полоснуло ухо воплем за спиной.

Не выпуская из рук дымящийся «наган», Федор скосил глаз в направлении вопля. Открывшееся зрелище не внушало радости: нагромождение из шести столкнувшихся автомобилей – и в середине этой кучи находится вдребезги разбитая «Тойота». Спустя пару мгновений предположение неизвестного паникера оправдалось: «куча мала» полыхнула ярким пламенем. Жар обжег лицо – не удержавшись на ногах, Федор упал. Мимо лба со свистом пронесся обломок автомобильной обшивки, резанув кожу. Раздался второй взрыв. Лежа на промерзшем асфальте, приподнявшись на локтях, Каледин выплевывал в сторону горящей груды металла отборный мат.

ТЕЛЕФОН!

Вашу мать, на переднем сиденье остался мобильник, который он так и не успел подзарядить. А ведь Алиса может позвонить в любую минуту…

– Барин, бросай «наган»! – раздался визгливый голос, сопровождаемый лязгом затвора. Федор повернулся – на него смотрели двое городовых, молодой и пожилой: в руках оба держали короткие мосинские карабины.

– Опусти оружие, мудак, – в сердцах сказал Каледин молодому. – Я сам офицер полиции его величества. Убьешь – тебе за меня голову оторвут.

Такая уверенность поколебала пожилого полицейского, однако молоденький (видимо, недавно призванный на государеву службу из деревни) перепугался еще больше. Он поудобнее перехватил карабин трясущимися руками.

– Убью, барин, ей-богу убью! – отчаянно завизжал «мелкий», и Каледин понял: этот сельский ослик, чего доброго, и правда шмальнет в него с перепугу. Он разжал пальцы – пустой «наган» брякнулся на асфальт.

– Ежели вы из полиции, барин, то кажите документ, – кашлянул второй городовой, не опуская, однако, карабина. – Только тихо и медленно.

Каледин, скрежеща зубами, тихо и медленно полез во внутренний карман, где его ждало интересное откровение: никакой полицейской бляхи там не было. Он судорожно прощупал подкладку – нет, ничего. Вот так номер.

– Мужики, у меня, кажись, документ вон в той «Тойоте» остался, – он показал на костер, от которого спиралью раскручивался черный как смоль дым. – Сделайте милость, позвоните в департамент полиции – там подтвердят.

– Ага, прям щас мы тебе туда и позвоним, – злобно отозвался пожилой городовой, потеряв к барину, не имеющему документа, всякое уважение. – Стой смирно, Дормидонт тебе наручники наденет. Дернешься – пришибу.

– Идиот, – сплюнул на асфальт Каледин, устав дискутировать.

Молодой, достав наручники, приближался к нему с видом охотника, поймавшего льва. В мыслях полыхнуло вспышкой воспоминаний: Федор вновь, как наяву, увидел удаляющийся черный «Пракар». Он не разглядел забрызганный грязью номер, но готов поклясться – тот был синего цвета. И более того – именно эту машину он уже видел, причем далеко не один раз.

Обычно ее парковали возле департамента полиции на Цветном бульваре.

Остановившись в глухом переулке, я долго и основательно тряс головой, вытряхивая из волос застрявшие крупинки стекла. Неудачно, ой как неудачно. Муж рыжей немецкой стервы – помощник директора полиции. Понятное дело, ему положено табельное оружие. А я это важное обстоятельство благополучно упустил из виду. Подумать только, еще чуть-чуть – и я размазал бы эту сволочь по асфальту, впечатав его мясо в готовую взорваться пирамиду из машин. Приехавшая из Лондона рыжая сучка очень кстати получила бы к завтраку прекрасно зажаренное филе экс-супруга.

Хорошо, я наступлю на горло собственной песне и не буду огорчаться по этому поводу. В чем я проиграл? Сегодняшняя погоня входила в мои планы – мне обязательно надо было попытаться убить его публично, при большом скоплении свидетелей – чтобы меня все заметили. Вышло не так уж и плохо – разбитая дорога, пробка на весь день и штук пять сгоревших машин. Я посмотрел на пулю, застрявшую в «козырьке» от солнца, который прикрывал лобовое стекло. Вот козел, а? Искренне жаль, что не успел переехать этого самонадеянного ублюдка, намотав на колеса его противную рожу.

Разрешение Баала на продолжение пути получено – сегодня необходимо вскрыть последний, пятый ларец. А ближе к полуночи надо заехать в Трехрублевский лес – пообщаться с трупом киллера, пытавшегося меня убить этим утром. Надеюсь, я смогу выяснить по документам, кто он такой: одиночка, решивший поиграть в супергероя, или профи, исполнявший заказ. На протяжении моей долгой ( оченьдолгой) жизни меня уже пытались «убрать» начитавшиеся комиксов энтузиасты – вроде той докторши, чья кожа теперь украшает пол в моей спальне. Может, этот парень тоже из них . Если не успею прийти к нему в гости сегодня, заеду завтра, он меня дождется – наверняка уже заледенел не хуже питерского эскимо. Скоро Луна изменится, а тень, стоящая за Баалом, не любит ждать. Иначе мне придется отложить финал еще на месяц – и начинать эпопею с ларцами сначала, как уже было в Лондоне. Луна капризна, не всем удается заслужить ее благосклонность.

Я достал из кармана карту, расстелив ее на коленях. Сегодня в Чайнатауне состоится междусобойчик в честь фильма «212», эротического блокбастера про групповой секс, получившего высший приз – золотого суслика на фестивале в Палермо. Прием пройдет в ресторане «Китайский квартал», приглашение я обеспечил заранее – вот оно, покоится в конвертике, отпечатано на ароматизированном картоне с золотым обрезом и виньетками – «Просимъ пожаловать». Ларец подобран, осталось только выманить его на улицу – и все пройдет без лишних хлопот. Этим вечером у меня на руках окажется полный набор артефактов , а к финальной церемонии в мои объятья прилетит рыжая стерва. Обязательно прилетит: начальство сдернет ее из Лондона ласточкой, если я напишу на угол Цветного бульвара и Садовой послание в своем старом стиле. Правда, где в этой варварской стране достать имбирного пива? Ничего, обойдусь подручными средствами – скажем, замешаю кровь с медом. Письмо получится липкое – но зато стойкое.