Франсин Тун - Дочь ведьмы [litres]

Но отец вскоре просветил ее, объяснив, что Тэмми – имя мальчика, это то же самое, что Тэм или Томас, а Сколла – просто такая фамилия, шетландского происхождения. Лорен расстроилась. По ее мнению, мальчишки не настолько хороши, чтобы о них складывали песни.

Рэйчел считает, что «Душка Тэмми Сколла» – это совсем не круто.

– О, эта совсем простая, – говорит она, наклонив голову набок.

Лорен хочется ответить, что гелиевые ручки Рэйчел пахнут блевотиной, но вместо этого она отвечает:

– Ну, твой «Дональд Блю» тоже.

Она понимает, что это неправда. В «Дональде Блю» сложная мелодия, она напоминает множество покачивающихся на воде ярких катеров. За штурвалом одного из них она всегда представляет себе Дональда Блю, облаченного в темно-синюю матросскую фуфайку гернси.

– Ты это серьезно? Хочешь попробовать сыграть? – Рэйчел тут же протягивает ей скрипку, явно желая вывести ее на чистую воду.

– Да ладно тебе! Тогда сыграй лучше «Свадьбу Майри».

Эта мелодия – одна из любимых у Лорен, одна из самых продвинутых для детей их возраста, и Рэйчел играет ее безупречно. Ее пальцы скользят по грифу скрипки так быстро, что Лорен едва успевает за ними уследить. Пока Рэйчел играет, ее глаза рассеянно устремлены вперед.

Когда ты учишься играть на скрипке, то наблюдаешь за тем, что делает учитель, и бесконечно повторяешь все движения. И так снова и снова, пока мелодия не впитается в твой мозг, а движения не достигнут автоматизма. Как только ты начинаешь задумываться о том, как сыграть ту или иную ноту то неминуемо совершаешь ошибку.

Слова песни проносятся у Лорен в голове:

В будущем, когда вырастет, ей хочется стать похожей на женщину, которая оживает в этой песне, – обладательницу щедрой улыбки, всеобщую любимицу…

Интересно, если бы в этой песне шла речь о ее матери, звучала бы она так же? Кто знает, скорее всего, это была бы совсем другая песня…

Рэйчел заканчивает на энергичном, звучном аккорде и слегка топает ногой.

– Тебя учит Сэнди? – спрашивает Лорен.

– Да.

– Он друг моего отца.

Она надеется, что по тону ее голоса Рэйчел сразу поймет: Лорен знает Сэнди куда лучше, чем она. В следующий раз, когда он к ним придет, Лорен попросит его научить ее играть «Миссис Маклеод». Лорен представляет себе эту миссис Маклеод. Она похожа на ее учительницу в начальной школе № 3: в длинной юбке, круглых очках и с черными волосами, собранными в пучок.

Когда она возвращается в класс после перерыва, то обнаруживает, что каждый из ее цветных карандашей сломан пополам. Отец купил ей эти карандаши в супермаркете, по акции.

Она оглядывается по сторонам. Мэйзи исподтишка наблюдает за ней из-за другого стола и отворачивается к доске, где сидит учительница…

В обеденный перерыв Лорен остается в раздевалке, стены которой отделаны дубовыми панелями. Она наблюдает, как девочки из седьмого класса сбиваются в кучу на грубом сером ковре и, накрывшись куртками, рассказывают друг другу истории о привидениях.

– Что вы там делаете? – спрашивает Лорен, хотя прекрасно все понимает. Она подходит к ним поближе, затем осторожно опускается на колени.

Наружу высовывается голова Дженни, а под куртками раздается хихиканье.

– Здесь только седьмой класс. Прости, но к нам нельзя. Мне влетит.

– А кто так говорит?

– Моя мама.

– Как же так? Почему?

– Потому!

– Но…

– Это все из-за твоей мамы, Лорен, – раздается чей-то голос из-под курток.

Вечером Лорен сидит, поджав ноги, на продавленном диване и ест тосты с сыром и бобами. Она смотрит, как отец настраивает свою гитару.

– Папа.

– Да?

– Ты когда-нибудь слышал, чтобы о нас в городе распускали какие-нибудь дурацкие слухи?

– Ты говоришь – о нас?

– Да.

– С чего бы о нас кому-то такое говорить?

– Папа. – Она ждет, когда он заговорит, но отец молчит. – Ну перестань же!

Он по-прежнему не отвечает; Лорен чувствует, как на глаза наворачиваются слезы.

– Ты же знаешь, что про нас тут говорят. А сам делаешь вид, что все в порядке. Ну ладно, я молчала, не рассказывала. А в школе мне достается. Такого дерьма порой наслушаешься!

– Эй, Лорен! Следи за языком.

Наконец-то он обратил на нее внимание.

– Как тут не ругаться? Тебе наплевать. Ты что же, даже не нашел мне няню на завтра?

Он качает головой, зажав в зубах медиатор.

– О боже, Лорен. Точно! Ты спросила Анн-Мари, она не придет?

Вообще-то он ей не давал такого задания. Ну, насколько она может вспомнить. Она пытается сдержать слезы, проводя кусочком тоста по узору на тарелке.

– Нет. – Она шмыгает носом. – Ты мне ничего такого не говорил. Можно мне все-таки поехать с тобой?

Она терпеть не может, когда ее голос становится вот таким… как у маленького нытика.

Отец встает, обнимает ее и возвращается к своей тарелке.

– Джеймсон! Прекрати попрошайничать. Лорен, ну же! Нет. Позвони им. Пусть она приходит к нам в гости. – Он начинает играть «Горы Морна». Я дождусь Дикой Розы, что тоскует по мне…

– А когда ты вернешься?

Найл потягивается.

– Не забыть бы каподастр. – Он встает, чтобы забрать флешку с клипом. – Довольно рано. Может быть, уже в одиннадцать.

Но Лорен знает, что, скорее всего, он будет дома ближе к четырем утра.

Лорен открывает пачку снеков «Монст Манч». В этот момент на игровой площадке появляется Дженни.

Начальная школа находится на вершине холма, здание построено из песчаника в викторианском стиле. Внутри – просторные квадратные классы с высокими потолками, отдельные входы для мальчиков и девочек и большой медный колокол в арке под шиферной крышей. Комплекс состоит из нескольких построек и игровых площадок, простирающихся до самого леса.

Ветер треплет флагшток. Тощие мальчишки играют в футбол. С побережья надвигается густой туман…

– Дженни?

– Да?

– Угощайся.

– Спасибо. – Дженни берет печенье из пакетика и отправляет в рот. На блеске для губ остается несколько крошек.

Лорен потуже затягивает свой «конский хвост».

– Может, все-таки расскажешь мне ту историю о привидениях?

Дженни отрицательно качает головой.

– Но почему?

– Я же тебе вчера говорила. – Дженни наклоняет голову набок.