Роберт Маккаммон - Слышащий [litres]

– А почему нет? Шарлин сказала, что тот хмырь был тощий.

– Пожалуйста, выслушайте меня! – взмолился Кертис. – Там один мужчина ранен! Ему срочно нужна помощь!

– Шарлин говорила, что прежде этого черномазого не видала. Какой-то тощий ниггер шастает по округе и ищет случая присунуть белой самочке, – пропустив слова Кертиса мимо ушей, вещал Монти с пассажирского сиденья.

– По описанию подходит, – кивнул водитель, взял у Монти глиняный кувшин и глотнул. – Очень подозрительный тип… – прибавил он, и Кертис почувствовал крепкий запах ликера.

– Человека подстрелили! – раздраженно воскликнул Кертис. – Разве вы не понимаете, что это очень серьезно?

– Да нам по барабану на стреляных ниггеров! – сказал стоявший рядом парень. – Правда ведь, Хлыщ?

– Ага, вообще насрать! – ответил водитель, открыл дверцу и выбрался наружу, бережно придерживая кувшин.

Меньше всего Кертису хотелось, чтобы человек по кличке Хлыщ приближался, но тот уже стоял рядом и дышал ему прямо в лицо.

– Что ж, если вы не собираетесь мне помогать, – произнес Кертис, – тогда я пойду искать помощи в другом месте.

– Ха! Пойдет он! Нет, вы только послушайте этого черномазого! – воскликнул Монти, выбираясь из пикапа.

Хлыщ продолжал светить фонариком Кертису прямо в глаза. Разглядеть лицо парня по-прежнему не получалось, но фигура у него было низенькая и коренастая, а в голосе сквозила неприкрытая злоба. Хлыщ поиграл фонариком: то отведет, то направит, то снова отведет, то опять направит… Кертис глянул налево, направо – помощи ждать было неоткуда.

Он кожей чувствовал, что развеселая компания жаждет крови. Контрабандный ликер, взыграв в жилах этих людей, превратил их в стаю гиен.

«Еще чуть-чуть, и они накинутся и растерзают меня», – подумал Кертис.

Он развернулся и что было мочи побежал к лесу.

– Фидо, ату, взять его! – заорал Хлыщ, и Монти воинственно заулюлюкал.

Фидо, судя по всему, был самым быстрым среди них. Он кинулся за жертвой, как бешеная собака, сорвавшаяся с цепи. Не успел Кертис пробежать и десяти шагов, как парень вцепился ему в шею. Он опрокинул Кертиса в грязь, а сам прыгнул сверху. От удара о землю, оказавшуюся тверже асфальта, у бедняги вышибло дух. Кертис перекатился на спину, но Фидо был уже тут как тут: прижал ему горло коленом. Раздался хруст, боль фейерверком взорвалась в голове. Одной рукой вминая затылок Кертиса в землю, Фидо второй давил ему на шею и приговаривал:

– От меня не сбежишь!

Здоровяк без труда пресекал все попытки Кертиса вырваться. Через мгновение пленник не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Фидо скрутил Кертиса так ловко и играючи, словно занимался этим всю жизнь. Все это, без сомнения, доставляло хулигану огромное удовольствие: более искреннего смеха Кертису слышать не доводилось. Просмеявшись, Фидо ударил чернокожего юношу в лицо. Кулак Фидо превратил нос Кертиса в кровавое месиво, и бедняга отключился.

Через некоторое время Кертис пришел в чувство и понял, что его куда-то волокут. Он попробовал пошевелить ногами, но тут же получил удар в грудь и опять чуть не потерял сознание. Кто-то из троицы попытался дать Кертису затрещину и взвыл от боли:

– Мать твою! Да у этого ниггера башка, как наковальня!

– Не ссы, мы этого черномазого быстро подрихтуем! Закидывай его!

– Чё-то он тощий какой-то…

– Видать, мало жрет свиных ног да прочих ниггерских говняшек. Монти! Смотри, чё творишь! С мешком полегче!

Кертиса забросили в кузов. Правая рука упала на грубую ткань мешка. Внутри что-то зашевелилось и тихонько загремело, но звук тут же стих. Кто-то забрался в кузов и перекинул ноги пленника через борт.

«Монти… наверное, ему показалось тесновато в кузове…» Мысли Кертиса путались.

Двигатель зарокотал, выхлопная труба выстрелила, и пикап сорвался с места.

Лицо Кертиса страшно болело. Он чувствовал, как веки распухают. С горлом было что-то не так: он сглотнул, и его тут же захлестнула волна обжигающей боли. Кертис вновь потерял сознание и очнулся как раз вовремя, чтобы услышать боевой вопль Монти, взорвавший тишину туманной ночи. Монти улюлюкал, точно воин варварского племени, ставшего на тропу войны со всеми неграми.

«Убийство ради убийства… – размышлял Кертис. – Наверное, до утра я не доживу… Они забьют меня до смерти или повесят на суку… А что же будет с Люденмером, Ниллой и Маленьким Джеком? – Он попытался приподнять голову, но та оказалась неподъемной. – А что, если попробовать заговорить с Монти? Но можно ли успокоить взбесившееся животное простым человеческим „пожалуйста“?»

Кертис открыл рот, напряг связки, однако горло снова обожгло, как огнем. Вместо слов вырвался едва различимый стон.

«Кажется, после того удара коленкой я уже никогда не заговорю», – почувствовав соленый вкус крови во рту, подумал Кертис.

Сквозь туман, застилавший сознание, юноша слышал веселый смех Хлыща и Фидо. Они ликовали так, будто ехали на самую грандиозную вечеринку в своей жизни. Вдруг взревевший двигатель заглушил голоса, а ветер подхватил и развеял их в ночи.

– Они все еще преследуют нас.

Нилла остановилась и обернулась. Брат был прав: между деревьев, разрезая тьму, мелькали лучи света.

«Мне кажется или они подобрались ближе?» – тревожно подумала девочка.

– Не успокоятся, пока не схватят нас, – сказал Маленький Джек. Эту холодную рассудительность Нилла не раз слышала в голосе их отца.

«Ну до чего чумазый! Весь в грязи! В крови! Глаза запали! Это какой-то маленький дикарь, а не восьмилетний мальчик», – сокрушалась Нилла, разглядывая брата в свете масляной лампы.

– Ты похож на чудище! Ну и умора! – воскликнула она, пытаясь хоть как-то подбодрить малыша.

– Ага, обхохочешься, – ответил Джек и добавил: – А у тебя все волосы в дерьме аллигаторов!

Обменявшись колкостями, оба вдруг поняли, что препираться совсем не время и не место.

– Кстати, аллигаторов в этих краях не водится, – заметила Нилла, прикидывая, что делать дальше. Посветив лампой вокруг, она огляделась, и в груди поднялась волна страха: конца и края не было видно этой непролазной грязи и этим непроходимым зарослям низкого колючего кустарника, карликовых пальм и чахлых сосен. Из-за постоянных ветров, задувавших с черневшего справа озера Пончартрейн, вершины сосен со временем приняли самые невероятные, причудливые и даже зловещие формы.

А похитители между тем приближались.

«Джек прав, – размышляла Нилла, – они не успокоятся, пока не схватят нас. Мистера Хартли, должно быть, уже убили».

– Пойдем, – сказал Маленький Джек. – Может, затушим лампу? Так они нас не найдут.

– Если мы погасим лампу – точно переломаем ноги в этой темноте, и тогда… Даже думать не хочу, что случится тогда, – ответила Нилла.