Александр Матюхин - Восхищение [сборник litres]

Мелочи появлялись одна за другой, цеплялись друг за дружку, нарастали как снежный ком.

Когда это стало невыносимо, я пошел на почту, купил открытку и торопливо, мелким почерком – чтобы больше влезло – написал Лесе слова любви, признание собственной зависимости, а потом предложил встретиться.

Мы прожили с Лесей пять самых счастливых, безоблачных, страстных и замечательных лет. Иногда так бывает – сначала делаешь неправильный выбор, а потом находишь вдруг запасную тропинку, бежишь по ней, путаешься в лабиринте сомнений, суеверий, страхов и выскакиваешь на нужный путь, тот самый, с которого когда-то сошел.

Наша жизнь в какой-то степени походила на книги. Я переехал в другой город, к Лесе, сменил работу, мы обзавелись друзьями и разными жизненными мелочами, которые нравились нам обоим. Леся отлично готовила и была самой лучшей любовницей в мире. Я хорошо зарабатывал, поднимался по карьерной лестнице и мог ночами напролет рассказывать интересные истории. Она лежала у меня на коленях, когда мы смотрели фильмы. Я приносил ей завтрак в постель на выходных. Она учила меня водить машину.

Наш альбом стремительно заполнялся фотографиями – светлыми, как семейная жизнь.

Наверное, один фотоальбом сменился бы другим, потом еще одним, к пятидесяти годам у нас была бы стопка альбомов, тематически разделенных по временам и датам. Такие есть в каждой приличной семье. Мы бы показывали детям свою молодость и с нежностью ностальгировали о прошлом. Дети бы вкладывали свои фото в другие альбомы и показывали бы нам. Фотоальбомы с воспоминаниями – идиллия современной жизни.

…Все было бы так, как расписала Леся в своей безоблачной жизни, если бы спустя пять лет после развода, в середине жаркого августовского лета, я не встретился со своей первой женой.

Ксюша каким-то образом нашла мой номер, позвонила и попросила увидеться. Ее извиняющийся, чуть дрожащий от волнения голос вдруг напомнил о прошлом. Словно ветер всколыхнул давно осевшую пыль и под ней блеснули яркие и сочные образы.

Ксюша ждала меня за столиком в кафе.

Я невольно залюбовался ее красивым овальным личиком, вспомнил о тонком шраме над правой бровью, который мне нравился, а еще вспомнил, как любила Ксюша, когда я брал ее сзади за плечо ладонью и целовал в шею. У нее мурашки бежали по коже, можно было делать с ней все, что пожелаешь.

– Привет. – Я сел за столик и заказал кофе. Отметил, как Ксюша… не постарела, а повзрослела. Черты лица огрубели, появились морщинки, вокруг глаз потемнели круги. – Отлично выглядишь.

Ксюша положила передо мной фотографию. Повзрослевшая дочка. Похожа на меня, но от мамы, без сомнения, взяла самое лучшее. На фото ей было чуть больше семи лет.

– Красавица, – сказал я, и тут же из глубин воспоминаний всплыло имя: Лена.

– Она умирает, – сказала Ксюша, а затем, подавшись вперед, в порыве, схватила мою руку и торопливо заговорила: – Ты сначала выслушай, хорошо? Я слишком долго тебя искала, чтобы вот так просто… Мне надо, чтобы ты подумал и поверил! Лена умирает, и никто не знает, от чего. Я все перепробовала, в Москву ее возила, много денег потратила, очень много, но у тебя ни копейки не просила. Алиментов хватает, не жалуюсь… но… лучшие врачи ее смотрели. Никто не смог поставить диагноз. Пожимают плечами, понимаешь? Потом мне тут посоветовали заглянуть к одной… гадалке, что ли? Вроде ведьмы. Она на воске посмотрела и сразу определила, что это другая ведьма забавляется. Решила Лену на тот свет отправить, а потом и меня. Знаешь, что за ведьма? Леся твоя, вот кто. Я еще тогда подумала, что не может так быть, чтобы мужик просто взял и ушел из семьи, обрезал все ниточки, перестал общаться. А тут сразу все на свои места встало.

Что-то в голосе Ксюши меня пугало. Это ее выскользнувшее безумие.

– Чепуха какая-то… Допустим, ведьма. Только допустим. Зачем ей вас убивать? Что это даст?

Ксюша крепче сжала руку, словно боялась, что я растворюсь сейчас в воздухе.

– Ты дослушай. Ты бы вернулся, если бы не приворот. Леся тебя приворожила, отрезала от нас. Не дает видеться, вычеркнула дочь из твоей жизни. Потому что боится, что, как только ты начнешь с нами общаться – сразу приворот спадет. Вот она и… Заставила тебя переехать в другой город, наложила морок…

Я вздохнул. Посмотрел в ее бегающие глаза, полные отчаянного безумия. Вспомнил, как обожал смотреть на Ксюшу, когда она спит. Говорят, это лучшее проявление любви. На Лесю я почему-то так не смотрел…

– Ну, хочешь, к вам приеду? Давай, а? Тебе не на кого опереться. Больная дочь, все дела. К гадалкам, ведьмам всяким как раз и ходят, когда больше не к кому. Правильно, что меня нашла. Я что-то тоже, как свинья, забыл обо всем на свете… Приеду, поговорю с Леной. Хочешь?

Ксюша покачала головой:

– Она тебя уже и не помнит почти. Ты когда последний раз появлялся?

Пять лет назад, сразу после развода. А потом собрал вещи и рванул к другой, ни о чем больше не вспоминая. Лене тогда было чуть больше двух.

Ксюша вздохнула, отпустила мою руку:

– Леся меня не подпускает. Я ей звонила, искала ее. Адреса вашего не знаю… Попроси ее, чтобы отпустила нас. Поразвлекалась и хватит. Столько лет прошло. Я на тебя не претендую, понятно же. Пусть даст пожить.

Ксюша внезапно расплакалась, и мне показалось, что нет ничего милее, чем ее лицо в слезах. Захотелось обнять, прижать, почувствовать ее голову у себя на груди, провести рукой по волосам…

– Леся никогда…

– А ты проверь, – перебила Ксюша. – Возьми фотографию. Мне сказали, что она поможет. Вспомнишь нас, отвлечешься от приворота. Мне не нужно, чтобы ты возвращался. Надо – чтобы поверил, понимаешь?

Мне не хотелось верить. Обида проигравшего – так звучала ее история.

Я взял фотографию, засунул во внутренний карман куртки.

– Ты ради этого ехала? Ради истории про ведьму?

– Если это поможет спасти дочь – то да.

Домой я добрался через час. Леси не было. Ее субботний день обычно расписан по минутам – встреча с подругами, кружок вязания, кружок лепки, заехать к родителям, пройтись по магазинам и только потом домой. Леся вела активную жизнь. Несколько раз в год она улетала в Европу – туристические походы, леса, горы, какие-то костры на пляже, концерты…

По дороге я несколько раз доставал фотографию, которую дала Ксюша, разглядывал. Незаметно, как прохлада летним вечером, пришли воспоминания, давно забытые эпизоды из жизни, наполненные теплотой и любовью.

Я забирал Ксюшу и Лену из роддома. Собственной машины не было, пришлось просить друга, который приволок с собой баллон с газом и упаковку шариков – сто штук. Мы торопливо накачивали шары до выписки, а когда Ксюша появилась на пороге, разом запустили их в небо. Я подбежал к жене, взял на руки крохотную дочь, и мы втроем смотрели, как разноцветные шары уплывают вдаль над крышами домов.