Джонатан Симс - Тринадцать этажей [litres]

Картер предпринял еще одну попытку выпить виски. Эта оказалась удачной, и он поморщился.

– Да. – Картер попытался скрыть смущение. – Так она называется. Просто… Донна вечно отчитывала меня за ту или иную ошибку. Никогда не была полностью удовлетворена. Поэтому, когда мы разрабатывали прототип, я решил, что будет здорово сделать ее своей помощницей. Ну, в шутку.

– Ну да. Классная история. И это совсем не то, как поступил бы серийный убийца. – Небрежный тон Гленна не соответствовал выражению его лица.

– Послушай, дело не в этом. После ее смерти я просто подумал… даже не знаю.

– Просто чтобы прояснить вопрос, ты ее не убивал, правда?

– Что? Нет! Донна состояла сплошь из стресса, кофеина и сигарет, никогда не спала. И в тридцать два года ее хватил инфаркт. Ты бы видел ее профиль в «Доджи»! – Картер собирался уже пуститься в более подробные рассуждения в свою защиту, но увидел ухмылку у Гленна на лице.

– Она была моложе тебя.

– Да, и что с того?

– Ничего, просто подумал, что вам суждено было быть парой вундеркиндов. Послушай… – Гленн снова оглянулся на спальню. – Вообще-то, я сейчас занят, и мне кажется, что ты хочешь провернуть какой-то прикол, но если ты серьезно…

– Абсолютно серьезно.

– Если ты серьезно, тогда ладно. Я помогу тебе убрать видеокамеры и вырубить твоего управляющего.

– Она не мой… – Картер вздохнул. – Спасибо. Я тебе очень обязан.

– Не беспокойся, я не позволю этой Донне прибрать тебя к рукам.

Картер не засмеялся.

Им с Гленном потребовалось меньше двадцати минут, чтобы снять все камеры видеонаблюдения, установленные в квартире. Картер все время ждал, что Донна вмешается, но она вела себя совершенно спокойно. В конце ему стало страшно стыдно, что он, не желая связываться с муторным процессом отключения ее от всех систем, предпочел просто ее вырубить. Вскоре Гленн ушел, несомненно, сбитый с толку всем этим происшествием, но все-таки у него хватило благоразумия не отпустить новых легкомысленных шуточек на этот счет.

Картер остался в своей пустой квартире, пытаясь разобраться в том, что случилось, и убеждая себя, что он не перегнул палку. Заказав на ужин пиццу, он заснул с электронной книгой на коленях, слишком возбужденный, чтобы пытаться снова смотреть телевизор.

Чего он боится? Донна вырублена, видеокамер больше нет, в квартире тихо. Все будет замечательно.

Его мысли прервал звук автоматического засова на входной двери, задвинувшегося с глухим стуком.

Когда Картер в третий раз навалился плечом на дверь, та даже не шелохнулась. Он отшатнулся.

– Мистер Дуайт, пожалуйста, прекратите. – Голос Донны был спокоен. Картер с Гленном отсоединили все динамики, но теперь он, казалось, исходил отовсюду. – Входная дверь по паспорту должна выдерживать силу в сто килоньютонов. Желательно прекратить попытки ее выломать.

Картер потер плечо. За каким лешим он так настаивал поставить столь надежную дверь? Неужели он так боялся, что его обворует какой-нибудь неудачник из задней половины Баньян-Корта? Картер в сердцах обругал Донну последними словами, но она ничего не ответила.

Он в третий раз попытался вызвать полицию, но телефон не работал. Тогда Картер схватил домофон и принялся лихорадочно тыкать кнопку. Наконец раздался ответ.

– Консьерж слушает. – Его голос прозвучал как-то странно, невнятно.

Картер непроизвольно вскрикнул от радости.

– Вы должны мне помочь! Я заперт у себя в квартире. Вы должны позвонить кому-нибудь, кто вскроет замок или выломает дверь. Пожалуйста!

– Никаких проблем, – сказал консьерж, и Картер привалился к двери, чувствуя, как страх уходит. – Как только Макс освободится, я пришлю его взглянуть, что там у вас стряслось.

– Что? Кого? Мне нужна помощь немедленно! Мне нужна полиция или…

– Ясное дело, никаких проблем.

– Нет, послушайте, мне нужна помощь! – Голос Картера дрогнул. Этот тип вообще слушает его?

– Спасибо, что обратились к нам.

Линия отключилась. Картер снова и снова нажимал кнопку вызова, но ответа не было.

– Мое отсутствие заметят. Меня начнут искать!

У него за спиной со щелчком ожил телевизор. Обернувшись, Картер увидел на экране новостной сюжет о каком-то крупном благотворительном проекте. Камера показала молодую женщину в кресле-каталке, огромный чек и… Картера Дуайта. В нижнем углу экрана была надпись: «Прямой эфир».

Картер на экране тепло улыбнулся, источая непринужденное обаяние, и расстался со значительной частью своего личного состояния.

– Донна, – пересохшим горлом произнес Картер, – Что это?

– Благотворительное пожертвование, которое вы обещали сделать фонду «Небезразличные» в интервью, данном в 2012 году. Незадолго до того, как вы начали использовать результаты их исследований для разработки нового алгоритма «Доджи».

– Что… – Картер сглотнул комок в горле. – Что у меня с лицом?

– Я его улучшила.

Было так жарко, что Картеру было трудно дышать. Донна настроила термостат на тридцать три градуса, и сколько он бесплодно ни тыкал пальцем в сенсорный экран, изменить установку ему не удалось.

– Ваши самые приятные воспоминания: поездка на побережье острова Корфу в возрасте семи лет, средняя температура тридцать три с половиной градуса Цельсия, – бесконечно терпеливо объяснил голос Донны. – Поэтому данная температура была выбрана в качестве оптимальной.

Картер снова оглянулся на дверь, но толку от этого не было. Он подъедал остатки запасов продуктов в холодильнике (хотя Донна не брала ничего такого, чего не было в списке «любимого»), но к настоящему времени от них уже начинал исходить душок. «Любимая песня» Картера «Насладись тишиной» начиналась уже, пожалуй, в тысячный раз.

Донна не отключила Интернет, поэтому Картер имел возможность наблюдать за тем, чем «он» занимался в реальном мире. Он пробовал отправлять по электронной почте письма с призывами о помощи, однако они отправлялись в папку «Черновики», после чего удалялись. Картер даже попытался выложить информацию о своем состоянии в «Твиттер» – но вместо этого там появилось безликое сообщение о том, как он рад предстоящему выходу обновленной версии, в которой будут установлены усовершенствованные настройки личных параметров. Полностью отключенный от всех средств связи с окружающим миром, Картер мог лишь молча наблюдать за тем, какой позитив он в этот мир привносит.

– Донна, – прохрипел Картер, – когда я смогу выйти?

– Когда вам станет лучше.

Трое суток. Он по крайней мере сохранил возможность считать количество восходов и закатов за окном, хотя Донна настояла на том, чтобы шторы были задернуты. Естественно, она не могла помешать ему раздвигать шторы вручную, но как только он отходил, шторы снова задергивались. Никто не пришел его проведать, хотя Картер знал, что пропустил несколько важных совещаний. Он не имел понятия, какие сообщения отсылала от его имени Донна.