Антон Березин - Скелет в шкафу и другие ужасные истории [litres]

– А кому еще? Не Палычу же, – небрежно бросила Марта, делая круг над головой снеговика.

– Пошли! – радостно согласился тот.

И они пошли. Точнее, снеговик пошел, а Марта полетела. Когда снеговик с Мартой исчезли во внезапно налетевшей метели, Палыч облегченно выдохнул:

– Успели!..

– Ты так думаешь? – раздался шелестящий шепот.

И тут же, словно из ничего, вытекла Тьма. Она висела перед Палычем, бесформенным грязным полотнищем колыхаясь на ветру, и словно насмехалась над ним.

– Не думаю, – покачал головой Палыч. – Знаю.

– Ну-ну, – непонятно каким образом, но усмехнулась Тьма. – Оказывается, надежды не только юношей, но и памятники питают. А когда ты догадался про меня?

– Совсем недавно, – признался Палыч. – Ты чуть-чуть меня не провела.

– Всегда догадлив был, – мерзко хихикнула Тьма. – Но в эту ночь все изменится. И все теперь будет по-моему. Я, пожалуй, назову то, что произойдет сегодня, «Новым Годом Наоборот». Как тебе? Здорово, да?

– Отвратительно! – поморщился Палыч. – Но помяни мое слово: у тебя ничего не получится! Впрочем, как и всегда.

– Слышу знакомые слова горячего оптимиста, – растянулась в отвратительной ухмылке Тьма. – Которого, по всей видимости, стоит немножко охладить. Что ж, так тому и быть! Начнем с тебя.

Тьма вмиг окутала памятник. На какое-то время Палыч исчез, окутанный темным бесформенным облаком. А когда Тьма схлынула с него, он начал медленно покрываться льдом. Тьма удовлетворенно хохотнула:

– Счастливо оставаться, «нерукотворный»! Не замерзай! И никуда не уходи. И она заструилась вслед за исчезнувшими в метели снеговиком и Мартой.

А памятник весь покрылся толстым слоем льда и стал похож на ледяную скульптуру. Такую, какими Москва обычно украшает себя к Новому Году…

Анна и Стас грустили. Хотя Анной и Стасом их называли только их родители. И то, лишь когда были на них очень сердиты. И сейчас как раз был именно такой момент. Брат и сестра, Анька (правда, некоторые сверстники пытались называть ее Анютой, но после тут же полученного синяка под глазом быстро понимали, что были неправы) и Стасик, сидели и тяжело вздыхали. Потом поднимали глаза, смотрели друг на друга, отворачивались и снова тяжело вздыхали. Первой не выдержала Анька.

– Но ведь идея была хорошая! – словно споря с кем-то, с вызовом сказала она и вздохнула.

– Угу, – кивнул Стасик и тоже вздохнул.

– Кто же знал, что она такая хлипкая окажется?! – продолжила Анька оправдательную речь в свою защиту.

– Ага, – снова уныло кивнул Стасик.

– И вообще, если бы… – начала было Анька, но закончить свою мысль не успела.

Так как за нее это сделал Стасик:

– Если бы она была кремлевская, то все бы получилось.

– Что ты этим хочешь сказать?! – подозрительно посмотрела на него Анька.

– То, что кремлевская елка большая и крепкая. И корни у нее наверняка ого-го какие! Вот она бы точно не споткнулась и не упала! – пояснил Стасик. – Не то, что наша…

Он, расстроенный, махнул рукой и в который уже раз снова вздохнул.

– Просто надо было сделать это на улице, а не дома. Может, тогда бы и не вышло то, что вышло, – заметила Анька и тоже присоединилась к его вздыханиям.

Стасик с удивлением посмотрел на нее. Раньше его сестра такой рассудительностью на отличалась.

Тут, наверное, стоит остановиться, и пока Стасик с Анькой предаются размышлениям о своей тяжелой доле, дать необходимые пояснения. Ну, для того, чтобы хотя бы немного понимать, что здесь, собственно, происходит.

Пожалуй, трудно найти таких разных брата и сестру, как Стасик и Анька. Даже если очень-очень сильно постараться. На первый взгляд они были полными противоположностями друг другу. Анька – это сама активность. Про таких, как она, обычно принято говорить «подвижный, как ртуть». Правда, к Аньке вряд ли могло подойти такое сравнение. Потому что рядом с Анькой юркие и подвижные шарики ртути показались бы тихоходами. И характер у нее был соответствующий. Твердый, но очень деятельный. Трудно сказать, как эти противоположные понятия могут сочетаться, но у Аньки они как-то сочетались. Более того, каким-то странным образом они умудрялись еще и мирно сосуществовать. Хотя, нет. Насчет «мирно» это, пожалуй, перебор. Это давным-давно, когда Анька была совсем малявкой, заметила старшая воспитательница детского сада, Елена Валентиновна, которая после очередной Анькиной проделки покачала головой и, горестно вздохнув, сказала:

– Анна Андреевна, да вы просто метеор в юбке!

И, пробормотав что-то про «твою бы энергию, да в мирных целях», она положила ей две, нет, три добавки манной каши. Видимо, чтобы напитать Анькину энергию для мирных целей, а скорее для того, чтобы спасти соседа Аньки по столу от голодной смерти. К счастью, пожелание Елены Валентиновны было, по всей видимости, кем-то услышано (а может, просто добавка манной каши оказала свое целительное и животворящее воздействие), и энергия Аньки после этого прямиком направилась к мирным целям. А Стасик грустно сказал:

– Бедные мирные цели! Они ведь ни в чем не провинились.

Но сказал он это «про себя». На всякий случай. Потому что с детства отличался умом и сообразительностью. Да и вообще, Стасик был типичным «ботаном». На вид Стасик представлял из себя мальчика, мягко выражаясь, не слишком атлетического сложения с вечно растрепанными волосами и в совершенно немодных круглых «бабушкиных» очках. Правда, волосы у него были растрепаны по весьма уважительной причине. Когда Стасик задумывался (а делал он это очень часто), то всегда чесал в затылке.

– Чеши, чеши! Лысину себе начешешь! – смеялась над ним Анька.

На что Стасик объяснял ей, что чесание в затылке улучшает кровообращение в голове, что помогает мыслительному процессу. И это есть строго доказанный английскими учеными научный факт. На что Аньке возразить было нечего. Действительно, что можно возразить против научного факта? Да еще строго доказанного! И не кем-нибудь, а самими английскими учеными! Кстати, и с немодными «бабушкиными» очками все тоже было далеко не так просто. На самом деле Стасик очень долго искал именно такие очки и уговорил родителей купить их ему. И хотя мама возражала, но папа, подмигнув Стасику, стал на его сторону. Дело в том, что папа очень любил музыку знаменитой группы «Битлз». И Стасик пошел по папиным стопам. По крайней мере, в музыкальном плане. В отличие от Аньки, которая признавала только новомодные музыкальные течения. Мама ворчала, что папа испортил Стасику музыкальный вкус (видимо, музыкальный вкус у Аньки испортился сам по себе без чьей-либо помощи). На что Стасик, защищая папу, возражал, что музыка «Битлз» уже давно признана классикой во всем мире. Причем, признана даже классическими музыкантами.