Генри Каттнер - Древо познания

Она была в моих объятиях, ее губы прильнули к моим губам, не позволяя мне говорить.

— Ты не можешь видеть будущее. Не говори такие ужасные вещи! Даже мы, жители Дайана, не можем сбросить завесу, скрывающую завтрашний день. Шон, ты забудешь эту глупость, когда буря подействует на тебя, и она очень скоро придет! Ждать недолго!

— Да?

— Смотри! За бездной, за храмом врат — яркий свет. Видишь? Буря в расщелине снова начинается, которая дает жизнь и силу богам. То, что исходит из скалы, манит и показывает нам верный путь, как маяк. Как только ты встанешь в шторм, Шон, ты обретешь себя, ты будешь как обнаженный меч! Все, что ты чувствуешь сейчас, но очень слабо, в десятки раз усилится, и кровь забурлит в твоих венах, как и в моих. Узы плоти все еще держат тебя. Пойдем, пока Лар не дошел до замка. Мы пойдем к расселине и искупаемся в силе, которая творит богов!

Ее волнение полностью захватило меня. Смеясь, я поднял ее, поцеловал в губы и направился к лестнице. Потом вниз по ней, во внутренний дворик…

Гленн стоял и ждал.

— И что теперь? — язвительно спросил он. Эдис бросила на него презрительный взгляд.

— Нет больше того Шона, которого ты знал, — сказала она. — Когда ты увидишь его в следующий раз, он больше не будет нести на себе бремя доджина.

Гленн облизнул губы.

— Ты собираешься…

— Да, — ответил я.

Он помедлил.

— Все в порядке. Я иду с тобой. На всякий случай.

— Что он говорит? — пробормотала Эдис. — Он не может пойти.

— Куда я иду, туда и он, — отрезал я.

Возможно, к такому тону меня подтолкнул болезненный обиженный взгляд Гленна. Я почему-то почувствовал, что предаю его. Но это было глупо, очень глупо!

Эдис пожала плечами. Мы направились к открытым воротам, миновали их и двинулись по тропинке, которая вела к невысоким холмам. Гленн сунул мне что-то в руку.

— У меня не было времени достать оружие, — произнес он. — Зато я захватил «Мэри Лу». Подумал, что она может пригодиться.

— Ты сошел с ума.

— Шон, сделай одолжение, не спорь со мной…

Чтобы угодить и успокоить его, я пристегнул к поясу свой меч, похожий на мачете. После того, как я столкнусь с бурей в расщелине, у меня будут силы, которые не нуждаются в оружии из железа или стали.

Я оглянулся назад с вершины хребта. Огромная орда исполинов — мужчин и женщин — размеренным шагом двигалась вперед, наполовину скрытая туманом. Они все еще были далеко. На таком расстоянии Лара невозможно было различить.

Возбуждение Эдис росло. Она шла впереди, направляясь к мосту, перекинутому через пропасть. Мы следовали за ней. Что-то передалось мне от ее возбуждения, я находился весь в предвкушении невероятного таинства, которое нас ожидало.

Мы пересекли черный мост. Воздух вокруг нас сотрясался от смертельной радиации.

Мы обогнули холм, где ждали врата — полуживая сферическая машина, которая привела нас на Дайан.

Утесы цвета огня окружили нас. Мы подошли к самому узкому месту, где ущелье разрезало скалы.

— Расщелина, — прошептала Эдис. — Сейчас…

Узкий каньон начал резко изгибаться и расширяться. Его ширина составляла около пятнадцати метров, и узкий участок пролегал примерно на сто метров. Дальше ущелье снова расширилось, и я мельком увидел лес, состоящий из деревьев с золотистыми плодами и зеленой листвой.

— Здесь, — сказала Эдис дрожащим голосом.

На этом участке не было почвы, покрытой мхом. Как и скалы, окружавшие его, он весь состоял из огненного камня.

— Она наступает. Она наступает. Буря, которая дает жизнь. Она наступает!

Я услышал слабый шепот, неясный и далекий. Он становился все громче. Постепенно он возрос до глубокого, мощного и бессловесного рева, который звучал, как барабаны всех богов.

Он поднимался все выше и громче. Еще громче! Мы были потрясены его яростным грохотом.

Из стены скалы вырвалась буря!

Из скалы вырвалась невероятная сила!

СТЕНА ДРОЖАЩЕГОбледного излучения преградила нам путь с мощнейшим ревом и постепенно стала заполнять все ущелье. Это похоже на реку , подумал я. Она хлынула из скалы, пронеслась через расщелину и исчезла в дали каньона.

Но это была не река , я ясно осознавал это. Это было похоже на снежный вихрь, закружившийся в громадной воронке. Теперь я мог различить мириады отдельных частиц, составляющих этот поток. Они были похожи на снежинки, но в сотнях, тысячах вариаций. Они сверкали звездными точками света.

Они были легкими.

Они и были самой жизнью !

— Сейчас же! — крик Эдис поднялся над раскатами грома. Она потянула меня к этому кружащемуся сверкающему безумию.

Я инстинктивно отпрянул назад. Эдис бросила на меня быстрый взгляд, повернулась и сжала руку Гленна. Опьянение от этой невероятной бури энергии билось в наших венах, как приливы и отливы. Я увидел, как Гленн сделал шаг вперед…

— Эдис!

— И он тоже! — она пронзительно крикнула.

Ее свободная рука нашла мою. Мы втроем вошли в самое сердце чудовищного яростного вихря.

На мгновение я ослеп. Затем я снова услышал ревущие трубы, которые издавали такой звук, как будто рушились миры. Порывами огненного ветра искрящиеся хлопья падали на мое тело.

И все же я не чувствовал ветра.

Рядом со мной стояли Эдис и Гленн. Звездные точки врезались в них, вплавляясь в их плоть, как они вплавлялись в каменную стену позади нас. Я чувствовал, как холодные языки пламени проникают в сущность моего сознания, во все мое тело.

Освобождение! Свобода!

Вынимаю меч из ножен! Вернуть мне мое потерянное наследие!

И я был как бог….

Сквозь пылающую пелену я увидел смеющееся божественное лицо Эдис. Ее глаза сияли ярче, чем звезды, а волосы струились, словно в потоке воды. За ее спиной Гленн…

Гленн… его лицо исказилось от боли.

Его глаза были полны ужаса. Его тело съеживалось и скрючивалось на моих глазах. Гленн умирает. Умирает!

Я рванулся к нему, бесполезно пытаясь перекричать рев. Словно по сигналу, буря утихла, гром превратился в слабое бормотание. Несколько последних хлопьев светящихся частиц поплыли к скале и исчезли в ней. Шепот затихал, переходя в полную тишину.

Гленн лежал у моих ног. Он умирал.

Я уставился на Эдис. Она все еще была пьяна от нахлынувшей силы. Она действительно была похожа на богиню.

Ее голос громко прозвучал в тишине.

— Он ненавидел меня, Шон. И он был доджином…

— Ты знала, что это убьет его, — заявил я.

Она не ответила. Я опустился на колени рядом со своим единственным другом. Его лицо было изуродовано и сморщено. Гленн взглянул на меня и попытался улыбнуться.

— Теперь ты бог, — пробормотал он очень тихо. — Думаю, ты не захочешь ужинать обычной индейкой.

Я думал, что он умер. Но угасающая жизнь вспыхнула снова.