Нейтан Баллингруд - Раны. Земля монстров [сборник litres]

– Наш разговор не имеет к тебе никакого отношения, – сказала Элис. – Знаю, тебе такое сложно представить.

Она наклонилась и наградила его быстрым поцелуем – прежде чем он успел приоткрыть губы, она снова выпрямилась.

– Хорошо, Элис. Я верю тебе.

– Неужели? Мы все ближе к Аду. Там нет места щедрым порывам.

Ее слова подстегнули Мартина, он услышал в них брошенный вызов. Упав на спину, он потянул ее к себе, запустил пальцы в волосы и распустил пучок. Яркие пряди волос рассыпались по плечам.

– Останься. Я хочу тебя прямо сейчас. Я хочу, чтобы все думали, что сам Сатана распутствует в трюме, разрывая коз своей похотью.

Элис откинула его голову, обнажая горло, и нежно прикусила его подбородок.

– Я знаю, чего ты хочешь.

Высвободившись из объятий, она встала и привела волосы в порядок. Затем развернулась, чтобы уйти, но остановилась и бросила через плечо едва заметную улыбку.

– Когда все закончится, не будет никаких правил.

И задула свечу.

Мартин вытер пот с лица и глубоко вздохнул, чтобы успокоить бурлящую кровь. Элис стояла так близко. Линию слабого красного света, пробивавшегося из-под двери, делил на две части черный столб тени от стоящего на страже мистера Галли. Со всех сторон их окружала опасность, повсюду извивалось насилие и витала фортуна. Мартин находился на пике гребня огромной волны. Он был захватчиком, вошедшим на престол жестоким королем.

– Наверное, то же самое испытывал Пылающий Принц, – сказал он. – За мгновение до Его великого восстания.

По тому, как изменилась в темноте форма лица Элис, он догадался, что она улыбнулась. Затем она открыла дверь и исчезла в коридоре.

Галли проводил ее взглядом, а после заглянул внутрь.

– Всё в порядке, мистер Данвуд?

– Закройте дверь.

Галли усмехнулся и подчинился. Мартин утешал себя, воображая, как коротышка истекает кровью на земле у его ног.

Дождавшись храпа из комнаты мистера Данвуда, Руфус Галли прокрался по коридору. Дурное предчувствие закралось в душу: ему не нравилось оставлять мистера Данвуда без защиты. Богатый дурачок, исполнив свою роль, мог в любой момент стать жертвой зверских капризов. Любезность держала всех в узде – даже пирата, но Галли знал: вор есть вор. И вор не любит делиться.

Но все же… Мисс Кобб дала четкие указания, и он, не задумываясь, им следовал. Если придется оставить мистера Данвуда без охраны в логове волков, чтобы встретиться с ней, значит, так тому и быть.

Галли заглянул в главный отсек. Свет подвешенного под потолком фонаря падал на штабеля ящиков, припасы, раскачивающиеся в сетках, и груды мешков. Козы и куры были заперты в дальнем углу, и, хотя он не видел их, вонь стояла невыносимая. Он повернул в противоположную сторону и направился по коридору между новыми комнатами, построенными для Коббов. Корабль качнуло, и он отлетел к стене, ударившись локтем. Проклиная корабельную жизнь, Галли с нежностью вспоминал лондонские доки. Пожалуй, жизнь в доках опаснее, но, по крайней мере, там он твердо стоял на ногах.

– Мистер Галли, – донесся тихий голос мисс Кобб. – Вы топчитесь как горилла. Скорее, вы уже близко.

Галли шагнул в темноту и увидел, как она в ожидании стоит у запертой двери в самом конце коридора. Подойдя ближе, чтобы различить черты ее лица, он тихо прошептал приветствие.

Мисс Кобб открыла дверь и пропустила его вперед. Только после того, как за ними закрылась дверь, она зажгла спичку и поднесла ее к фитилю маленькой свечи. Вспыхнул свет. В углу появился скрюченный голый, бритый и гладкий, как саламандра, Томас Тикетт. Он отпрянул от света и, съежившись, обхватил голову руками. Его кожа покрылась мурашками.

– Это Пир, – произнесла мисс Кобб.

Галли опустился на колени рядом с дрожащим человеком, желая прикоснуться, но никак не мог набраться смелости. Он обернулся – огонек свечи выхватил из мрака бледную кожу и рыжие волосы мисс Кобб; невнятное чувство дрожью пробежало по телу. Внезапно Толстяк Галли осознал свое уродство: приземистое жабье тело, непривлекательные черты лица. Элис Кобб была прелестна, казалась олицетворением сонета. Даже Тикетт имел свою прелесть, будучи сосредоточением сатанинской любви и источая запах страха, который послужит отличной приправой к мясу.

– Придя сюда, мы нарушили закон, – сказала мисс Кобб. – Никому не позволено видеть Пир до того, как его подадут к столу.

Галли ничего не понимал. Будто своей близостью губил что-то святое, присутствие которого ощущалось кожей.

– Я ошибся. Мне жаль. Мне здесь не место.

– Твое место здесь, Руфус, – ответила мисс Кобб.

Галли вздрогнул, услышав свое имя. Его давно никто так не называл, особенно женщины. В доках он был Толстяком Галли, мистером Галли – для своих нанимателей, иногда слышал имена и похуже. Здесь, в сгущающемся мраке, в компании с прекрасной женщиной и прекрасным мужчиной, окруженными золотым ореолом света, он внезапно осознал свою жалкость и ничтожность. Словно пятно плесени на картине.

– Разве это так, мисс Кобб? – Его голос дрогнул. – Я уродлив. Глуп. Зачем вы привели меня сюда? Зачем вы меня послушали?

– Потому что за всю твою несчастную жизнь никто тебя не любил. Потому что ты уродлив, жалок и одинок. Как только я увидела тебя, сразу поняла, кто ты такой. Руфус, ты сатанист?

– Я никогда не задумывался о религии, мисс.

– А должен был. Любовь есть дыхание Ада. Ты жаждешь его. И вся твоя душа взволнована этой жаждой. Ты достоин Принца, Руфус. А не этот трус. – Она взглянула на голого, дрожащего, свернувшегося на полу Тикетта. – Он бежит от почетного долга и годится лишь для слабого желудка отца. От него не осталось ничего, кроме страха. – Она ткнула его носом ботинка. – Мне вас почти жаль, мистер Тикетт. Теперь вы не получите даже этого. Вся ваша жизнь потрачена впустую.

– Пожалуйста. – Тикетт обхватил лодыжку Галли; из носа хлынула кровь и потекла по подбородку.

Галли высвободил ногу и опустился на пол.

– Чего тебе, а?

Тикетт вцепился одной рукой в колено Галли, а другой тянулся к его руке.

– Помоги мне.

– Мне что же, просто выпустить тебя отсюда? А как же мисс Кобб?

– Убей ее. Убей ее прямо сейчас. Пожалуйста.

– Зачем так жестоко?

– Ты не знаешь, кто она на самом деле.

– Не знаю? И кто же?

Тикетт сглотнул и уставился на Галли безумным взглядом, полным надежды. Неужели у него появился шанс? Галли почувствовал, как тянется рукав.

– Она чудовище. И все они – тоже.

– Таки все?

– О да!

Тикетт ждал реакции. Когда ее не последовало, он понял, что Галли забавляла их беседа. Крушение крохотной надежды – невероятное зрелище.

– Тогда не убивай ее. Не убивай, если не хочешь. Открой дверь и дай мне убежать. Я поплыву к берегу. Я доберусь до него вплавь. Я готов утонуть. Что угодно, лишь бы не это.