Владимир Мухин - Чижовское кладбище [СИ]

Он вдруг увидел, что толпа врачей в огромной палате, словно пчелы над сладким медом, «колдуют» над небольшим человеком, который находится в бессознательном состоянии.

Это был пожилой и измученный человек, одетый в несуразную майку. Он являлся ни кем иным, как Виктором Борисовичем.

Тем самым профессором, которого ранним утром случайно обнаружили без сознания, лежащим поперек кровати гостиничного номера.

— Это я! Там я!!! Они меня оперируют! Но как? — Воскликнул ученый, глядя в такое реальное и живое лицо Веры.

— Успокойся, Вить. Все же хорошо. Тебе надо просто выбрать и все.

С этими словами девушка подняла пульт с простыни, который только что уронил ее муж.

Взглянув на него, Виктор Борисович понял, что на устройстве осталось всего две кнопки: «черная» и «зеленая». А вся остальная часть корпуса, как будто расплылась в тумане.

— Только быстрее, если можно, а то дома уже теперь ждут, — деловито заявила Вера.

В глазах мужчины блеснули слезы. Он посмотрел на телевизор, на окно, а затем на молодую, нежную женщину, которая теперь годилась ему, как минимум в дочери.

Он прекрасно понимал, что должен был сделать. Но те чувства, которые прятались за стеной научного мышления, теперь оказались на свободе. И именно они, а не разум, овладели им в эту минуту.

— Мне плевать! Мне плевать теперь уже, Вера! Ты сама знаешь, что я выбираю! — Заявил срывающимся голосом ученый.

Он крепко сжал пульт и как бы взвесил его на своей руке. Потом, не колеблясь, Виктор Борисович швырнул этот маленький предмет в стену.

И как только пульт рассыпался на составляющие, то в комнате вдруг стало полностью темно, а потом резко неестественно посветлело, как будто кто-то включил незримый прожектор.

В ужасе профессор дотронулся до своего лица, как бы проверяя, не случилось ли чего с ним после такого странного взрыва.

У него не было морщин. Гладкое и нежное лицо на ощупь. А руки! Руки вдруг стали такими изящными, без жил и складок. Они больше не были похожи на руки скелета из фильмов ужасов.

— Вера! Что со мной происходит, Вера? Какого черта? Объясни хоть немного?

— Ничего не происходит, — Сказала девушка. Она находилась около двери, выходящей в коридор. При этом, как она туда попала, сказать было сложно.

— Ничего не происходит, Витя. Просто нам домой надо. Или ты забыл что ли? — Добавила она.

— Нет… Нет! Как же! Я ничего не забыл. Я все помню, любимая! Домой! Конечно, домой. И какого черта я вообще здесь столько времени ошивался???

С этими словами профессор попытался встать с кровати. Но тут же он понял, что никакой кровати нет. Он находится рядом со своей женой, которая открывает простую, коричневую дверцу.

И за этой дверью их ждет то, что они так давно хотели. Возвращение из долгой командировки, в которую они по неизвестным даже им причинам, направились весьма давно.

Но теперь достаточно странствовать и скитаться. Ведь единый дом принимает каждого из нас. Главное — это не забывать про него и быть готовым к возвращению, когда срок такового возвращения настанет.

Еще недавно бегать по кладбищу казалось тяжелым занятием. И даже полная освещенность не смягчала обстановку вокруг. Но теперь, практически в кромешной мгле преодолевать все новые метры было легко и просто.

Это происходило благодаря инстинкту самосохранения, который на неком подсознательном уровне заставлял двух людей использовать все потенциалы организма, чтобы перепрыгивать через коряги, огибать могилы, не путаться в траве и так далее.

Одно неловкое движение здесь может стоить жизни. Одно неловкое движение, и тебя заживо сожрет настоящее исчадие ада, о существовании которого ещё недавно ты мог узнать только из идиотских (на твой скептический взгляд) книг или фильмов.

Но теперь, сам Сатана охотится за тобой. И это не игра слов или метафора. Эд и Леха прекрасно понимали такое. Поэтому их действия были куда более слажены, чем работа профессионалов элитного спецназа.

Эд, оглоушенный воплями, раздававшимися из черных пустот кладбища, летел вперед, словно пуля. Леха всеми силами пытался от него не отставать, иногда используя свою железную палку, как шест для преодоления препятствий.

Но вскоре, кое-что заставило Алексея остановиться, практически упав в темноту.

Прямо из земли перед ним выросла небольшая фигура, одетая во все белое. Это была девочка лет десяти, которая имела вполне миловидное, но печальное лицо.

После своего резкого торможения Леха вздрогнул и отпрянул в сторону, сделав глубокий, шумный вдох.

Девочка молча смотрела на него своими черными, стеклянными глазами. Казалось, что в темноте ночного пейзажа от нее от самой исходил какой-то свет.

— Отойди с дороги! — Проревел парень, пытаясь через силу заставить себя не верить в этот ловкий, внезапный ход.

— Не ругайтесь. Я заболела… — Ангельским голосом проговорила чуть слышно девочка и сделала шаг вперед к Алексею.

В сознании мужчины вдруг резко появилась картина того, как миловидное дитя перегрызает со звериным оскалом его пухлую шею, с удовлетворением поглощая липкие соки.

А Эда тем временем разрывает на части демоническая собака, с которой он еще недавно вступил в схватку.

Нет. Допустить этого было нельзя. А иначе все скитания среди могил будут бессмысленными. А пережитые страхи окажутся напрасными.

— Отойди на хрен! — Еще раз прокричал Леха не своим голосом. Но должной реакции за этим не последовало.

Стиснув зубы и прогнав от себя все остатки человечности, парень размахнулся что есть сил длинной железякой.

Удар пришелся точно в височную область маленького полутораметрового тела. От такого удара голова девочки сорвалась с места и шлепнулась куда-то в ночные дебри.

Тело же, увенчанное куском торчавшего позвоночника, так и осталось стоять на месте, не желая падать, как это должно было произойти по логике вещей.

Леха же, улучив момент, резко шмыгнул вперед, и, проскочив мимо обезглавленного остова, бросился в сторону Эда, который теперь уже прилично ушёл вдаль.

Сейчас было самое главное — это найти своего напарника. Пусть даже и такого ненавистного, но такого необходимого сейчас напарника.

Ведь если он останется здесь в одиночестве, то неминуемое сумасшествие и скорая смерть станут для него лишь вопросом времени.

Поэтому Леха огромными шагами быстро растворился в темноте. А за его спиной в кустах ночи еще долгое время продолжала плакать маленькая голова, так внезапно отделенная от своего еще не сформировавшегося толком туловища.

— Эд, Эд! Эд, мать ты твою! Где ты! Эд, пожалуйста! — Полушепотом выдыхал Леха. Ему казалось, что тьма полностью поглотила его. Света не будет уже никогда. И тем более, никогда не будет его несчастного друга, которого теперь доедает в сумраке могил очередная кровожадная тварь.